Войд
Шрифт:
— Алекс, твою налево! — взревела женщина, когда мы подошли к окошку и сели на два стула возле него. — Я тебе сейчас голову к чертям откушу! Ты какого хрена так задержался, а, медвежатник поганый?!
— Марьян, — нежно, словно с любимой и любящей женщиной, словно он готов носить на руках, словно младенца, так, как разговаривают только с самыми близкими людьми, — ласточка, успокойся пожалуйста. Понимаю, задержались, всякое в жизни бывает, зато мы одну назойливую букашку привезли, которая терроризировала соседний сектор. Думаю, ты будешь довольна.
— Вот умеешь ты хорошими новостями все сгладить, — несколько нежно промурлыкала женщина, а потом, словно далекий
— Хорошо-хорошо, — выставил ладони перед собой Гром, скрючив на лице глупую ухмылку, после чего поднялся и начал пятиться назад. — Все, оставляю вас одних. Наслаждайтесь обществом друг друга.
— Засранец, — весело усмехнулась женщина, помотав головой, а потом, словно с какой-то теплотой посмотрела на меня. — Так, мил человек, кто такой, откуда прибыли, какова цель прибытия. Последнее можешь не называть, просто пункт в электронной анкете такой. Давай, рассказывай.
— Тиберий Грейвойд, прибыл с сектора два-шесть-девять-сигма-один-два-альфа, не считая пропавшего отца, последний носитель своей фамилии, — положив голову щекой на кулак, начал я отвечать на вопросы.
— Ага… Так и пометим, мания величия… — цокнула языком женщина. — Обычно такие помирают быстрее всего, но чаще всего вон, как Алекс, командирами становятся хорошими. Главное, чтобы от людей не шарахался. Так, дальше…
А дальше пошел ворох вопросов на тему моей родни, моих увлечений, где и чему обучался, что умею и так далее. Это заняло по меньше мере около часа, если честно, мы вдвоем начали зевать, причем первый раз зевнули одновременно, из-за чего оба громко и звонко посмеялись. Вот что-то было в этой женщине, что-то притягивало.
— Я извиняюсь, — после опроса, когда меня попросили проследовать в специальное устройство, чтобы снять мерки, рост, вес, я решил уточнить один момент у женщины, — возможно я могу поплатиться головой за такой вопрос, но на моей родине нет привычки лукавить, а если что-то хочется спросить, то спрашивают. За спрос не наказывают, как говорится.
— Ну спрашивай, — улыбнулась женщина, а по ее глазам я понял, что она уже подозревает, какой вопрос я ей задам.
— А вас так из-за чего? — я показал руками вокруг себя круг, большего радиуса, чем я сам. — Извиняюсь, что так завуалированно спрашиваю.
— Ха-ха-ха-ха, — рассмеялась звонко девушка. — Да ничего, иногда грубее спрашивали. Это из-за ранения. Рядом с головным мозгом пуля прошла, что-то нарушив в его работе и в работе моего метаболизма. Вроде сейчас все нормализовалось, год работы ученых и… И я начинаю худеть! Но это процесс не быстрый. Много времени еще пройдет… Эх… А я так снова хочу полетать среди звезд, снова хочу стрелять и убивать… В общем, ты понял, хах, давай, вставай, будем на тебя комплекты форм готовить.
— Даже на завтра? — усмехнулся я, встав в устройство, после чего растопырил руки в разные стороны.
— В основном на завтра, — еще раз усмехнулась женщина, после чего по моему телу забегало множество красных точек, с точностью до миллиметра снимая с меня мерки. — Все, жди, сейчас за тобой подойдут. Завтра посмотрим, на что ты способен.
— Хорошо, — кивнул я и вышел с коморки, усевшись на одном из множества диванчиков, стоявших по внешнему кругу кольца.
Ждал я не особо долго, где-то минут пятнадцать, пока ко мне не подошел служащий Академии. Он был в серой форме с высоким и твердым воротником, головного убора у него не было, а на груди красовалась
Уточнив у меня, я ли это, он пригласи проследовать меня за ним. Вежливость из него так и перла, что было для меня несколько непривычно, ведь обычные люди ведут себя более вульгарно.
Он проводил меня до блока, где проживали все поступающие. Стоило мне войти, сразу ощутил на себе множество взглядов, как любопытных, так и не очень, откровенно злых и кощунственных. Он меня проводил до самой комнаты, сунув в руки брошюру, после чего резко удалился.
Кинув свою сумку на кровать, я уселся на металлический стул, что стоял возле стола, выполненного в таком же минималистическом стиле, как и все вокруг. Раскрыв брошюрку, я сразу стал изучать ее. На ней была краткая инструкция, куда мы попали и что нам делать. Было короткое расписание вступительных испытаний, после чего, без каких-либо торжественных построений и поздравлений, что мы зачислены, ну и тому подобное, на следующие сутки после испытаний сразу начинаются занятия. Благо, что первую неделю чисто теория без практики, лишь утренняя зарядка.
Положив лист бумаги на стол, я подошел к кровати, снял с нее сумку, положив на пол, а сам улегся. Обувь я еще оставил на входе, так что в комнате было относительно чисто, до меня никто не наследил, так, только пыль местами лежала, но убрать ее дело не долгое. Но сперва немного подумать, а потом заниматься всем остальным.
Глава 5
Как и ожидалось, подлости со стороны «старичков» начались почти сразу, как я тут появился. По местному времени я прибыл буквально перед обедом, где-то часа два по земному, а тут искусственную смену дня и ночи привязали к земле. Когда старший нашего сброда объявил построение на обед, кто-то из парней, живущих по соседству, врезал мне чем-то увесистым, но не твердым, после чего как-то молниеносно скрылся. Я упал, поэтому и не видел куда убежал тот урод, который так поступил, но одно ясно — вот оно, чувство зависти. Они тут проторчали фиг пойми сколько в ожидании испытаний, а я прибыл в последний день и бум, допущен к испытаниям.
— Уроды… — прорычал я себе под нос, когда поднялся на ноги, после этого попытался найти себе место в строю.
Ростом я был всегда не маленьким, но тут были люди и повыше меня. Когда я шел мимо кривой шеренги, взглядом высматривая место, в котором бы я поместился, мне пару раз ставили подножки. Я замечал эти подколки, так что просто перешагивал их, всматриваясь в лица тех, кто это делал.
Первым оказался Урус, такой же, как и Гром. Большие скулы, квадратная челюсть, голубые глаза, хоть и не особо большого размера, нос картошкой, волосы светло-русые. Запомнить его рожу не трудно, всего Урусов в нашем строю я насчитал троих, а у этого у единственного голубые глаза, у остальных карие.
Вторым оказался Кригаец, косоглазый хрен, лицо которого похоже на лица стоящих по соседству дружков. Единственное, что в нем было примечательно, это его надменный взгляд. Либо был главой шпаны, либо с детства вел себя так, чтобы его мнили старшим.
В строю так же были и девушки, большая часть из которых смотрела на меня с нескрываемой злостью, в глазах был виден яд, который они источали. Но некоторые, по большей части те, которые были пониже, смотрели больше с интересом, чем со злостью. Кто-то же мог додуматься, что я не просто какая-то деревенщина, ну не бывает такого, чтобы простой деревенский тип прилетел в последний день.