Война 1870 года. Заметки и впечатления русского офицера

Анненков Михаил Николаевич

Превосходство прусской крепостной артиллерии перед французскою выказалось ясно, как при осаде Страсбурга и других крепостей, так и ныне, при стрельбе с прусских осадных батарей против парижских фортов.

В настоящее время, перед страсбургским арсеналом выставлено до 120 французских крепостных орудий, подбитых прусскою артиллериею в течении осады: каждое из этих орудий было подбито несколькими выстрелами. Между тем французская артиллерия в этой крепости стреляла гораздо слабее, что доказывается уже тем, что все работы во время последнего периода осады, даже коронование гласисов пруссаки вели полутихою сапою и, вместе с тем, совершили крайне смелый переход, на плотах, через водяной ров. Едва ли это не единственный пример в истории осад крепостей,

и конечно это ни в каком случае не могло бы иметь места, если бы французская артиллерия стреляла лучше.

Впрочем, говоря о слабом, относительно, действии страсбургской крепостной артиллерии, не следует забывать, что в крепости этой было всего только 1000 человек артиллеристов, — число далеко недостаточное для обороны таких значительных укреплений.

В Париже недостатка в артиллеристах не оказывается, так как в помощь артиллерийской прислуге, во все форты, назначены еще моряки, отличающиеся, по общим отзывам, храбростью и совершенным знанием артиллерийского дела. Но, при всем том, действия артиллерии как с парижских фортов, так и с самых укреплений, гораздо слабее и неудовлетворительное действия прусских батарей.

Переходя, затем, к бомбардированию Парижа, которое началось весьма поздно, лишь 15 (27) декабря т. е. через 100 дней после обложения этого города союзными германскими войсками, сначала против укрепленной позиции Монт-Аврона и потом против западных и наконец южных фортов, следует заметить, что относительно подобного военного действия в прусской армии существовали различные мнения и приводилось несколько оснований за и против.

Бомбардирование Парижа казалось одним совершенно ненужным, ибо город с двухмиллионным населением и без того принужден будет сдаться, вследствие недостатка продовольствия. К тому же, бомбардирование такого города как Париж, — дело далеко не легкое и сопряженное с значительными потерями. В фортах могла быть поставлена морская артиллерия, состоящая из орудий весьма большого калибра, бьющих на расстоянии от 5 до 8 верст; кроме того, французы даже и во время действия, могли бы возвести, между фортами, новые земляные укрепления и вооружить их артиллериею, которая своим численным превосходством, могла бы сбить осадные батареи.

Но если бы даже немецкая артиллерия и заставила замолчать парижские форты, то, все же оставалось бы еще много дела: надо было подвигать вперед осадные работы, конечно с значительною потерею в людях; затем короновать гласис, перейти через ров и тогда только укрепиться в фортах, под которыми могли быть и заложены мины. По занятии фортов, опять необходимо было бы подвигаться вперед, чтобы овладеть валом, которым Париж окружен, и при этой операции снова терять и время и людей. Только с занятием городского вала представится возможность действительно бомбардировать Париж, так как с фортов, а тем более с батарей обложения, снаряды могли попадать лишь в некоторые кварталы и население находило бы убежище в других, более отдаленных частях города.

Большая часть земляных и плотничных работ на батареях против фронта атаки, т. е. против фортов Исси, Вавра и Монт-Ружа, были почти совершенно готовы уже к 15 ноября; к этому же времени и осадный парк, в составе около 350 орудий. находился уже у Вилла-Кублэ; недоставало только снарядов.

Действительно, перевозка снарядов большого калибра и в таком огромном количестве, дело весьма затруднительное; для того же, чтобы с некоторым шансом на успех начать бомбардирование, необходимо было иметь наготове, по меньшей мере от 1200 до 1500 выстрелов на орудие, т. е. на все 350 орудий, от 420 000 до 525 000 снарядов или, от 210 000 до 262 500 пудов чугуна.

Несмотря, однако же, на это, если бы немецкая армия выказала желание бомбардировать Париж в скором времени по обложении его своими войсками, то дело перевозки снарядов по всей вероятности, пошло бы гораздо успешнее, хотя от Нантеля, где были сложены все снаряды, до Вилла-Кублэ [30]

и считается 120 верст. Повозкам, перевозившим снаряды, требовалось по 9 дней для движения туда и обратно. Но, вместо того, чтобы посылать — как это делалось в начале осады, за снарядами, в Нантель, повозки, собранные реквизиционным способом (большая часть которых не доходила до места, так как подводчики или скрывались от слабого конвоя, или же нарочно ломали свои экипажи), следовало бы еще в начале ноября нов. ст. выписать из Германии тысячу четырех-конных подвод, которая между тем, только в первых числах декабря прибыла оттуда по железным дорогам.

30

Окружным путем, — вне выстрелов парижских фортов, так-как по разрушении Нантельского тоннеля, железная дорога доходила, в первое время, только до этого пункта.

Нет никакого сомнения, что если меры эти не были приняты заранее и если, вообще, все приготовления к бомбардированию делались довольно вяло в армии, в которой каждое распоряжение, считаемое необходимым, исполняется, обыкновенно, с изумительною энергиею, то это потому, что многие из начальствующих лиц в немецкой армии были убеждены, что Париж может быть принужден к сдаче голодом, и что в бомбардировании не представится надобности. Нельзя также отрицать и того, что позднему бомбардированию Парижа не мало содействовало и желание избавить от разрушения эту блестящую столицу современного цивилизованного мира и сохранить собранные в ней бесчисленные сокровища искусства.

Затем обращаясь к рассмотрению общего вопроса о бомбардировании укрепленных городов, мы должны заметить, что соединение больших городов с крепостями не соответствует ни военным целям, ни условиям современного состояния человеческого общества.

Без сомнения, крепости необходимы для армий, как опорные пункты и места для склада различных запасов, обеспеченных, таким образом, от внезапных нападений неприятеля; наконец как средства задерживать быстрое внутрь страны наступление неприятельских армий, которые принуждены бывают оставлять значительные отряды, для наблюдения за крепостными гарнизонами. Но все эти цели могут быть достигнуты иным путем, без обращения больших, многонаселенных городов в крепости, в случае осады которых является столько невинных жертв и такая масса незаслуженных страданий…. [31]

31

В России почти все крепости отделены от городов и форштадты их вне района выстрелов, — например: Новогеоргиевск, Брест-Литовок, Ивангород, Бобруйск, Керчь и другие.

Достаточно взглянуть на развалины Страсбурга, прочесть составленные очевидцами описания ужасов бомбардирования этого города, чтобы понять ту страшную драму, которая разыгрывается в это время.

Страшно подумать о том, что будет с Парижем, с его почти двухмиллоннным населением, решившимся на геройскую защиту до последней крайности. Уже и теперь масса его жителей переносит большия лишения. Говорят, что большая часть детей, родившихся за полгода до обложения города и во время его стадневной осады, умерли уже от физического истощения матерей и кормилиц, лишенных возможности пользоваться тою пищею, с которою свыкся их организм…

Поэтому нет ничего удивительного, если в немецкой армии под Парижем долго не решались приступить к бомбардированию этого города, тем более, что в начале многие были уверены, что Париж не в состоянии выдержать продолжительную осаду и принужден будет сдаться, вследствие недостатка продовольствия.

Невозможно, действительно, не отдать должной справедливости тому необыкновенному искусству с каким был разрешен вопрос о продовольствии 500 000 гарнизона и многочисленного населения столицы Франции, и с каким правильным расчетом были распределены между жителями жизненные припасы.