Война 2017. Мы не Рабы!
Шрифт:
— Как думаете, полковник не подозревает об этом?
— Думаю, что нет. Всякий раз как полковник накричит на нее, она кладет бумагу на место. Потом "забывает". А у полковника задница — военная, терпит.
— Что еще известно про командира базы?
— Есть у него зазноба. Походно-полевая жена. Капитан Робинсон. Она — пилот вертолета. Боевой вертолет. Про их шашни все знают. Нередко вылетают вдвоем, якобы на разведку, а сами на полянку или на бережок высаживаются, ну и это… Простите, святой отец.
— Ничего. Это нам надо знать. В том числе и про грехи прелюбодеяния врагов наших.
—
— Имеется. Километрах в пятидесяти отсюда. На берегу лесного озера. Там заимка. Полковник там любит из охотничьего ружья — у него старинный "Винчестер", говорят, что в мире их не более пяти, именно таких осталось, пострелять дичь.
— С собой, что ли привез?
— Нет. У кого-то из местных отобрал, когда оружие изымали. Он еще очень любит иконы коллекционировать наши — православные. У него весь кабинет увешан.
— Верующий такой?
— Не верующий он. Коллекционер. На Западе наши иконы больших денег стоят, вот его шакалы и рыскают везде, отбирают у прихожан. В церковь не лезут, но в соседних деревнях и селах сулили большие деньги, что если кто обворует храм, то деньги большие за иконы предлагали, а также всю церковную утварь готовы купить или украсть. Вон, у старухи в соседнем районе лампадку старинную утащили. Для них все, что закопченное и имеет вид старины — уже предмет для воровства.
— Понятно. Информации много, ее надо проанализировать, усвоить и понять, как можно для наших целей использовать. А сколько людей готовы выступить на нашей стороне?
— Мы тут прикидывали. Из нашей деревни мужиков двести пойдет железно. Еще человек пятьдесят сомневаются, думают. Что можно отсидеться. Да, и соседние населенные пункты также дадут. Люди готовы воевать. Поверьте. И когда мы узнали, что недалеко от нас вы колонну разбили, то у народа радость появилась. Вот и батюшка вчера молебен вчера служил в честь вашу.
То кто мы они знали. Телевизор смотрят.
— Ну, а как думаете. Есть среди ваших жителей те, кто американцам в рот смотрят?
— Может и есть, вернее были. Но после того как девочек они в школе убили, да, потом учительницу чуть не снасильничали, вряд ли. Все же друг друга знают, все у всех на виду. Поэтому, хоронили девочек всем миром. И когда отца святого чуть не увезли, то все горой встали. Хотели даже поубивать гадов. Да, оружия толкового нет у нас. Нам бы оружие…
— Думаю, что поможем вам с оружием. И сами тоже покупайте. Вон через того же капитана покупайте. Сначала пистолет, патроны, потом все это на пленочку снимите. А затем он сам будет вам даром отдавать. Потому что как надежды, что Москва нам поможет, у нас нет.
— А воевать-то будем?
— Обязательно будем. Мы уже начали. Нам поддержка народа нужна. Чтобы народ пошел воевать.
— Пойдем воевать. — чуть ли не в голос все трое ответили.
И лица их горели решимостью, было видно, что все это не пустой звук, а люди давно уже все осознали, приняли решение. Да. Всем далеко за сорок лет, не мальчики. И видно, что и люди пойдут за ними.
Мы обговорили то, что коль они стали почти готовыми командирами, то и нужно собирать людей. А также, что мы или пришлем инструкторов или самих командиров вызовем и проведем занятия
— Скажите, — я обратился к священнику — а почему говорят, что вы служили в армии?
— Служил. Гвардии старшина. ВДВ. Мы первыми в Афган входили в январе 1980 года. Бог испытание дал — воевал.
— Награды есть?
— Есть Орден "Красной Звезды", Медаль "За Отвагу".
Ничего себе! Такие награды за просто так не дадут!
— А к Богу-то как пришли?
— А после того как в засаду попали, и от нашей роты остался взвод, под обстрелом лежал. У мертвых патроны отбирал, да, телами их от пуль вражеских прикрывался, вот тогда и первый раз помолился Богу, чтобы он помог мне, защиты, значит, попросил. Вот и выжил. Вот и уверовал. А после службы пошел поступать в семинарию. Когда в горкоме партии узнали, так скандал был. Воин- интернационалист и в попы подался. Хотели даже в сумасшедший дом определить на лечение, да, нашелся среди коммунистов добрый человек. Он воевал с немцами и понял меня. Видать не раз в бою был. И сказал, чтобы отстали от меня. Вот так и стал я священником. И, Слава Богу! — он перекрестился на образа.
Мы с Иваном переглянулись. Пока он нам нравился.
Священник позвал жену. Она пришла с учительницей. И принесли нам в дорогу банку жаренных карасей. Берестяной туесок меда, шмат сала, и прочей снеди в корзине. Отдельно выделялась бутылка самогона. Голодная и трезвая смерть в течение трех суток нам не грозила.
До машины нас проводили все кто были на встрече, когда усаживались в машину, поп перекрестил. Значит, благословил. И когда поехали, то увидели многих жителей. Они махали нам вслед. Старухи крестили нас.
Глава 7
— М-да. Интересная деревня. Интересные люди. — я закурил, в доме священника не дымил, не то место.
— С почином. Надо расширять географию вербовочной работы. Но, если мы с тобой будем так объезжать, то жизни не хватит войско собрать.
— Значит нам нужны вербовщики. Займемся этим!
— Поехали! — я начал рассматривать переведенные документы, которые нам достались из задницы американского полковника Джексона.
Конечно, было чувство брезгливости, но это были не оригиналы, а перевод. Четким каллиграфическим учительским почерком были выведены строчки. Я стал читать вслух. Одна голова хорошо, а полторы — лучше!
— Какие-то подсчеты, цифры, выкладки. Расписание на прошлую неделю. Посещение парикмахера, посещение дантиста. Вылет на разведку с капитаном "Р". Понятно, снятие фронтовой усталости. Молодец полковник, отрывается по полной на войне. Синдром командировочного. Удивительно, отчего он целый гарем здесь не завел или с местной дамочкой роман не завел.