Война 2017. Мы не Рабы!

Миронов Вячеслав Николаевич

Также удалось в кратчайшие сроки выбить подряд на грабительских процентах, перекрыть крышу здания, господствующего над местностью. Уже завезли туда рулоны рубероида, газовые баллоны и горелки. Стали снимать куски старой кровли. В рулонах затащили оружие и боеприпасы. Даже несколько раз поднимались американцы, милицейские патрули. Хотели установить на время прибытия эшелона наблюдательные посты и снайперов разместить, но, видя тот бедлам и чад, что висел над крышей, махнули рукой. Да здравствует человеческая брезгливость и любовь к чистоте! Если бы обследование проводил спецназ, то они

не побрезговали бы грязью и чадом. Еще бы радовались, что бесплатная, почти естественная дымовая завеса. Но, на нашу удачу, мало у них спецназовцев.

В нервозном ожидании томительно тянулась ночь перед операцией. Агентура докладывала, что эшелон должен прибыть на станцию ближе к вечеру. Планировали, что прибудет на рассвете, но англичане не захотели передвигаться в ночное время. Слишком много было случаев подрыва железнодорожного полотна.

Опыт "Рельсовой войны" был взят на вооружение у партизан Великой Отечественной войны. Также исподволь действовали и наши люди, объявившие, что охотно скупают в пунктах приема втормета рельсы. Даже была поднята цена на рельсы.

И в эпоху тотальной безработицы население стало активно раскручивать железнодорожные пути, также безбожно разворовывались склады с рельсами у железнодорожников, лишая их оперативно восстанавливать разобранное полотно. Часть рельсов, потом продавались железной дороге. Так, что в теневой оборот рельсов были вовлечены многие. И это оказывало парализующее влияние на движение по железной дороге.

Ну, а нам сейчас приходилось страдать от этого. Еще день томительного ожидания.

Источники наши — супер-шпионы в штабе противника и на Лубянке подтвердили факт прибытия. Получена была информация о средствах и силах англичан.

Тем временем на станцию стали прибывать части оккупационного корпуса для охраны прибывающих войск. Мы с Иваном наблюдали с крыши здания, где велись "ремонтные" работы. По-прежнему дымился плавленый битум в чанах, в костер подкидывали топливо.

Иван оторвался от наблюдения.

— Скажи, Николай Владимирович, откуда ты знал, что выгрузка будет вечером и ночью?

— Не знал я. — буркнул в ответ Миненко.

— А приказал достать осветительные мины и ракеты, так, на всякий случай? — не унимался Иван Николаевич?

— С одной стороны — именно так. С другой стороны — в осветительных минах и ракетах много фосфора — прекрасно можно использовать как средство для воспламенения при разливе топлива, также при попадании в человека, никакой бронежилет не спасет. А в основном — перестраховка. Вот и получается, что лучше перебдеть, чем не добдеть. Не было бы сейчас у нас хорошего запаса "люстр", начался бы бой, и что? Отрубили бы сами электричество или снаряд бы в подстанцию попал. И что? Топливо еще не горит, вот и лупи почем зря в белый свет — в копеечку. Не отвлекайся. Патрули и посты они выставляют как мы и планировали. Это хорошо.

И точно. Противник выставлял посты, так как нам было надо. В тех местах, которые мы не могли простреливать, в так называемых "мертвых зонах" мы устроили временное хранение песка, щебня, шпал, рельсов. Кое-где просто обрушили дорожное покрытие и залили креозотом. Кто хоть раз нюхал эту жидкость, то поймет, что

нормальный человек будет держаться подальше испарений этого вещества.

Было еще несколько хитростей, вроде все обыденно, только знаю, что, например, Миненко, если бы отвечал бы за контрразведывательную сторону приема войск, не прошел бы мимо и немедленно бы все перекроил по-своему. Но, благо, что Миненко с нами, а не стороне пиндосов. Нельзя сказать. Что они тупые, как зачастую нам раньше пыталась представить пропаганда. Они просто по-другому мыслят. Порой, даже несколько наивно. Опираясь, что противник будет вести себя благородно, соблюдая правила войны, а эти правила можно нарушать только им. Ну, да, ладно, пусть их неведение продлится как можно дольше.

Разведка стала докладывать, что эшелон подошел к железнодорожной стрелке, что ведет к нам. Была возможность, что выгрузку перенесут в другое место. Там также планировалась акция, но не такая масштабная. Все замерли…

Куда? Куда они двинутся, чтобы выгрузится. Локомотив стоял перед стрелкой. Где будут выгружаться? Не дай Бог, они маневровыми растащат поезд на две-три части, и выгрузка будет в разных местах… Два места мы перекроем, но не больше. А если потащат в другие места, которые мы не проработали? Я взмолился про себя:

— Господи! Направь этот эшелон сюда! Прошу тебя, Господи, сделай так, чтобы они выгружались здесь! Умоляю, господи, сделай так, чтобы операция не сорвалась! За православие поруганное, за Землю Русскую Святую, прошу тебя, умоляю, заклинаю, умоляю!!!! Помоги! Направь врагов русских в нашу засаду, прошу, Господи! Не мы их звали сюда, не ты их направил на Русь! Пусть они погибнут, Господи!!! За веру прошу тебя. Господи, помоги!!!

Я до боли смотрел в небо надо мной. Облака молчаливо, не спеша, горделиво несли свои рыхлые объемные тела над землей. Им не было дела до того, что люди творят внизу. Они были много миллионов назад, и также будут плыть над людьми через тысячелетия. Не было знамения, знака, лишь связист радостно, молча поднял большой палец вверх. Я смотрел на него, оттер пот со лба тыльной стороной ладони.

— К нам?

— Все штатно. — он радостно кивнул головой — Весь эшелон! К нам!

— Ну, с Богом! — я поднял большой палец к небу, повторил жест связиста.

Присутствующие недоуменно посмотрели на меня, мол, командир, не свихнулся ли?

— Все по местам. И команду на места. Готовность номер один. Действовать согласно ранее разработанному плану. За самодеятельность и преступную инициативу шкуру распущу на лоскуты. Не шучу!

Связисты понимающие кивнули, и кодированные команды понеслись в эфир.

Помнится, когда у Эйнштейна спросили, как бы он кратко и понятно объяснил свою теорию относительности, тот сказал, что час, проведенный с любимой девушкой, вам покажется минутой, а минута, проведенная на раскаленной сковороде, вам покажется часом, то и нам эти пятнадцать минут ожидания показались вечностью.

До боли мы всматривались на предстоящее поле боя. Американцы также оживились, зашевелились, заняли боевые позиции. Все замерли в ожидании эшелона. Локомотив был еще скрыт домами, постройками, но уже был слышен его гудок.