Война 2017. Мы не Рабы!
Шрифт:
— Есть около двухсот. Ну, плюс-минус пара десятков килограммов. Но все не отдам, я водозабор планирую рвануть.
— Я могу достать около тонны.
— Сколько?
— Около тонны.
— Откуда?
— Сами делаем.
— Из чего ты делаешь?
— Ничего сложного. Я надыбал парней, они делали синтетические наркотики. Химики, бывшие милиционеры-эксперты. Пообщался, привлек. Они теперь варят взрывчатку. От производства наркотиков, производство взрывчатки отличается двумя реакциями.
— Ты, что серьезно?
— Вполне. Что наркотики
— Взрывчатка в жидком состоянии? — да, упаси, Боже, она же нестабильная тогда, как гремучая ртуть. Рванет от малейшего толчка. Нет. Тут нормально все. В пластичном или твердом состоянии, без толковой детонации не шелохнется.
— Собаки чуют?
— Чуют. — вздохнул — Как любую взрывчатку чуют. Тол, тротил, пластид, да, и все остальные. В железе не чуют, когда все заварено толково.
— И в торфе тоже.
— В торфе?
— Проверено. Сами через штатовские блоки протаскивал мины и взрывчатку россыпью. Неоднократно. Собаки нюхают, и все. Не чуют. Торф, он же вонючий. Карболка тоже хорошо отшибает у псины нюх.
— А газоанализаторы?
— А где ты их видел? В аэропорту. На вокзале их нет.
— Шпалы пропитывают креозотом, или как там его. Штука вонючая. Редкостная гадость. Нормальный мужик как свежака понюхает, так башка потом полчаса болит, пока водки не выпьешь — противоядие. А сука… Так вообще сдохнет.
— А кобель сдохнет?
— Кобелей для поиска мин не используют. Слишком много о себе мнят, вот поэтому только сук.
— Понятно. Какой план?
— Взрывать надо на выгрузке.
— Вагон или полувагон со взрывчаткой.
— Со щебенкой, пропитанной креозотом.
— Сам-то понял что сказал? Видишь много щебенки, пропитанной креозотом. Не шпалы, а именно щебенку. Твои действия?
— Насторожился бы.
— Вот и я про то. Шпалы надо.
— Щебенки проще найти, чем шпалы…
— На станции посмотри. Может, они уже складированы.
— И еще мысль.
— Ну, и…?
— Планируется же часть людей разместить в девятиэтажном здании, что рядом с вокзалом? Чтобы железнодорожный узел взять под контроль. Такие своеобразные ворота.
— К чему клонишь?
— Обслуживающий персонал, прислугу размещают на последнем этаже?
— А, что за блажь такая?
— Спроси у придурков. Они запускают людей. В подвале заставляют переодеваться, а потом запускают в здание. Практически невозможно ничего затащить.
— Зашибись! Так что ты предлагаешь накормить тротилом? Живая бомба? Бред!
— Мысли шире.
— Шире?
— Ну, если хочешь — иными категориями.
— Ну, и…?
— Бомба уже в разобранном состоянии там.
— И не нашли ее?
— Нет.
— А подробнее?
— Газ. Здание газифицировано. Газ закачиваем в систему канализации, с последнего этажа, затем через подвал подрываем. Газ тяжелый, пойдет вниз.
— Все равно утечка будет. Запах.
— Придется залить все санузлы хлоркой. Нашим привычно, а эти… Эти не пойдут. Они слишком щепетливы к запахам.
— Было бы здорово синхронизировать два взрыва, либо разнести их по времени минимально.
Долго и тщательно прорабатывались детали операции. Опыт предыдущих операций как успешных, так и провальных научили нас, что мелочи играют зачастую очень важную роль. Как это было под Обнинском. Группа сопротивления спланировала операцию, казалось бы до мелочей. А вот фашисты придумали акцию, типа вывезти школьников на полигон пострелять и шла колонна военной техники вперемешку с автобусами. Много детей сидело на броне. Заложенные фугасы были настроены на подрыв при пересечении лазерного луча. Когда разведка доложила, какую пакость придумали оккупанты, то пришлось срочно бежать и снимать фугас. Это заметили с дозорной машины… Результат — пятнадцать человек погибло и пятеро захвачено в плен. Не выдержав пыток, они рассказали про подполье. Все кто не успел бежать были схвачены, пытали, погибли, посажены в тюрьмы. Как такового подполья в Обнинске и его окрестностей уже нет…
Оккупационный корпус признал опыт использования школьников как живого щита положительным и рекомендовал к повсеместному внедрению. Вот что значит, маленький просчет. Установи ты радиовзрыватели или проводные, и не было такого провала. Ну, увидел, что атаковать колонну не имеет смысла — дети погибнут. Отмени операцию. Подожди, как колонна пройдет, а потом спокойно снимай фугасы. А тут они были поставлены на автоматику. Вот и получается, что как бы не старались современные теоретики и стратеги ведения боевых действий свести до минимума участие в боестолкновении личного состава, зачастую оказывается, что без этого не обойтись. В противном случае это ведет к гибели невиновных.
И снова, снова, еще раз проговорились различные варианты, вплоть до того, что будут привлечены для разгрузки школьники старших классов или студенты.
Были разработаны различные страховочные варианты сворачивания операции без потерь среди нас и мирного населения.
Хотя некоторые горячие головы орали, что "лес рубят — щепки летят"! И приводили в пример опыт Благовещенска, когда при штурме города китайцами были взорваны фугасы. Да, уничтожили много китайцев. Но уничтожили половину города и треть его жителей. И что? Китайцы все равно захватили, пусть со значительными потерями, но захватили. Теперь они восстанавливают город под себя. Местное население растерзано. Пропаганда им промывает мозги, что они вынуждены так себя вести в интересах безопасности, в первую очередь, в интересах местных аборигенов. Местное подполье — это оголтелые фанатики, котором наплевать на своих земляков. И обыватели поверили, сами бегут и сдают соседей, которые, по их мнению, участвуют в сопротивлении.