Война без победителя
Шрифт:
Дмитрий и Метис шли с Костяном. Чудно было охотиться на живых мертвецов вот так, ночью, на кладбище. Чудно и страшно.
Каких-либо угрызений совести по поводу того, что придется убивать женщин, Дмитрий не испытывал. Таких – можно. Мертвых Сестер, живущих за счет чужих жизней, следует истреблять так же, как и Мертвых Братьев. Гендерные отличия здесь не имеют значения. «Тела» тянут жизненную энергию, им не принадлежащую, обрекая обычных «жильцов» на преждевременную смерть, – вот что было главное.
– Большое кладбище, – Метис огляделся вокруг.
– Хованское, – пожал плечами Костян.
– Вот я и говорю: хорошо заховались мертвячки.
Кладбище действительно было огромным. Причем Мертвые Сестры выбрали самый укромный его уголок. Но Вольные уже почти подобрались к цели.
Среди крестов и надгробий в разросшихся кустах сирени тонуло обшарпанное приземистое строение. Тот самый склеп, надо полагать. Вокруг угадывалось слабенькое, едва-едва приметное глазу марево.
– Вроде, «маска» стоит, – пробормотал Метис. – Только пока не подойдешь – хрен почувствуешь.
– Некротическое поле глушит магию, – пояснил Костян. – Ох, неспроста мертвячки сюда забрались.
Дмитрий ощутил смутную тревогу. Верный признак того, что где-то рядом есть «тела». Ветки сирени возле склепа чуть шевельнулись.
– Вот ведь, мля! – шепотом выругался Метис. – Часовой.
Дмитрий присмотрелся: точно! Часовая, вернее. Постовая, мать ее так!
* * *
Перед запертой дверью старого склепа – массивной, решетчатой – прохаживалась женская фигура в черном. Медленно так ходила, бесшумно, словно плыла между крестами. Вот в таком примерно образе и принято представлять смерть. Будешь идти ночью по кладбищу один и увидишь эдакое – обделаешься, на фиг!
А что у нее в руках? Рукоять косы – непременного атрибута костлявой? Нет. Коротковато вообще-то для косы. Автомат? Похоже на то… АКСУ. Крутая девочка. Такая «смертушка» выкашивает людей не ржавым лезвием, а автоматными очередями.
– Мертвячка, – определил Костян, глянув в тепловизор. – Надо снять. И чтоб без лишнего шума. – Старшой повернулся к Метису: – Справишься?
Метис ответил не сразу:
– Подкрасться-то близко можно – укрытий полно. Ну а там уж как получится. Сучка ушки на макушке держит – сразу видно. Так что полной тишины не гарантирую.
– Нужна тишина, Метис, – внушительно сказал Костян. – А вот шухер нам здесь совсем не нужен. Если эта мертвячка стрельнет или вякнет что-нибудь, Сестричек врасплох мы уже не застанем.
– Да знаю я, – поморщился Метис. – Попробую…
– Помощников дать?
– Обойдусь. Меньше народу – меньше шуму. Ждите. Потом, если что, – добить поможете.
Метис слился с могильными холмиками, кустами, надгробиями и оградками. Как и куда он ползет, видно уже не было.
Часовая тоже ничего не замечала. Прошло полминуты, минута, еще одна…
Метис не торопился. Спешка в таком деле только во вред пойдет. Надо было дождаться удобного момента.
Дождался.
Мертвая Сестра заглянула за край склепа. Секундное дело, казалось бы, но когда она повернулась…
Метис появился перед мертвячкой словно призрак из могилы.
Удары правой и левой рукой он нанес практически одновременно. В ночном воздухе мелькнули мачете.
Один нож рассек Мертвой Сестре горло. Очень глубоко, до шейных позвонков, едва не срезав голову. Второй – перерубил правое предплечье.
Мертвячка не смогла ни крикнуть, ни выстрелить. Белая пена водопадом повалила через рассеченное горло, через рот и нос. Судорожный, захлебывающийся в пене хрип вряд ли могли услышать в склепе. Отрубленная правая рука, тоже исходящая пеной, упала на землю. Указательный палец соскользнул со спускового крючка АКСУ.
Метис добавил.
Теперь на жирную кладбищенскую землю упал автомат с вцепившейся в цевье отсеченной по локоть и пенящейся левой рукой. А за ним повалилась и сама мертвячка, правая нога которой оказалась подрублена у самого бедра и тоже фонтанировала пеной.
Добивали «тело» уже несколько человек: Вольные бросились на помощь Метису. Завершили расправу быстро, тихо и деловито. Дмитрий подбежал вместе со всеми. Увидел, как Костян посветил фонариком-распознавателем на левое плечо Мертвой Сестры, еще бившейся в вонючей пене. Услышал шепот старшого:
– «Змея»!
Сестричка-змеючка еще не издохла, а Костян уже кивнул на дверь склепа:
– Метис, Кош, ко мне. Вскрываем.
Старшой и двое присоединившихся к нему Вольных пробормотали заклинание.
Вспышка. Тяжелая дверь, запертая с той стороны, причем явно не на обычный засов, бесшумно осыпалась мелкой трухой, растворяющейся прямо в воздухе.
В открывшемся темном проеме колыхнулась слабая зеленоватая дымка. Защитная магия мертвяков. Или остаточная – Охотников, прорывающихся в чужое логово.
Лестница. Несколько ступенек вниз и…
И все? И пол?
Нет, плита.
Лестница уходила дальше. Ниже. Значительно глубже обычного уровня захоронений. Но дорога в недра склепа была закрыта.
На этот раз волшба Костяна и двух его помощников растеклась по плите сверкающим облаком, не повредив преграду. Видимо, магическая защита трех Сестричеств оказалась сильнее.
– Ну-ка, пробуем все вместе, – приказал Костян.
Однако в узком проходе не могли поместиться все Вольные сразу.
– Погоди, – Дмитрий отстранил Костяна. – Дай-ка я.
Из глубин памяти – не его, а Феникса Горса – уже всплыло подходящее случаю древнее заклинание.
Рука легла на плиту, губы произнесли нужную магическую формулу. Сзади Дмитрий услышал заклинания Вольных, пытавшихся помочь.