Война без победителя
Шрифт:
– Пшли!!! – заорал Исадор.
В воздухе щелкнул бич.
Перепуганные лошади рванули с места в карьер. Трясясь на ухабах и мотыляя распахнутой дверью, карета понеслась прочь. Каково было там Фениксу на Оси? Об этом Исадор думал меньше всего.
Глава 12
Когда Вольные ушли, Феникс слабо шевельнулся. Совсем чуть-чуть, самую малость.
– Меня сожгут? – донеслось из-под шапки волос.
Страха в словах не было, а вот тихий, безумно уставший голос… Он показался Дмитрию смутно знакомым. Неужели…
Пораженный до глубины души Дмитрий подошел к пленнику ближе.
– Огонь – это страшно, но не очень, – негромко и спокойно, удивительно спокойно говорил Феникс. – Наверное, это лучше, чем так… Как я сейчас…
Дмитрий не сразу нашел в себе силы заглянуть в его лицо.
– Я потерплю. – продолжал тот. – Я долго терпел боль. Я уже почти привык к ней. Жгите. Сначала будет плохо. Потом – хорошо. Когда-нибудь потом.
Дмитрий наконец решился. Протянул руку. Убрал с лица Феникса длинные волосы.
– Мердок!
Да, это был он! Феникс Ордена Погасшего Факела, которого когда-то знал Горс. У «факелов» было несколько Фениксов, но судьба снова свела его именно с этим.
Мердок не изменился. Если не считать длинных волос и стального штыря в голове и спине.
«Интересно, а если бы Мердок и Птеохотем уговорили Горса примкнуть к Братству, что было бы тогда? – подумал вдруг Дмитрий. – А стоять бы тогда Фениксу Горсу здесь, рядом с Мердоком. Или в каком-нибудь другом таком же «уютном» местечке».
Мердок приоткрыл мутные глаза, полные боли, отчаяния и нечеловеческой усталости. Сфокусировать зрение сразу ему не удалось, и узнать Феникса в облике Дмитрия он сейчас вряд ли смог бы, но, похоже, Мердок все-таки что-то почувствовал.
– Ты… кто? – вновь услышал Дмитрий его слабый голос. – Ты знаешь мое изначальное имя.
– Я тот, кого ты когда-то приглашал в Мертвое Братство, насадившее тебя на вертел, – не удержался от злого ответа Дмитрий. Или Горс, который говорил сейчас за него.
– Я приглашал разных Посвященных, – с трудом произнес Феникс «факелов». – Одни добровольно вступили в Орден, других заставили. Отказался и сумел уйти только один. Первый. Ты Горс?
Вопрос прозвучал как утверждение.
Дмитрий решил не отвечать. Раз уж Мердок и так обо всем догадался.
– Что с тобой сделали, Мердок?
– А ты не видишь?
– Но твоя магия…
– Она давно уже не моя, – губы пленного Феникса чуть шевельнулись, изобразив печальную улыбку. – Она принадлежит Братству Погасшего Факела. Как и я сам. Весь. Целиком.
– Тебя предупреждали, – вздохнул Дмитрий. Сейчас его устами снова говорил Горс. Или Дмитрий озвучивал его слова – разницы нет.
– Предупреждали, – согласился Мердок. – Ты был прав, мудрый Горс, но я не внял твоему предупреждению. Страшно было остаться одному, когда Ордена делили мир. Не хотелось остаться ни с чем.
«А что ты обрел в итоге?» Кому-то из них – Дмитрию или Горсу – пришлось сделать над собой усилие, чтобы не спросить об этом. Зачем добивать несчастного?
– Теперь я потерял все, кроме жизни, – Мердок словно услышал вопрос, который так и не был произнесен вслух. – Но я уже устал проклинать такую жизнь. Я нахожусь во власти орденской Оси, и, что самое скверное, сохраняю при этом сознание и частицу своей воли. Больше всего на свете мне хочется утратить и то, и другое.
Тяжелый вздох на секунду прервал его откровения.
– Мертвые Братья очень тонко поработали со мной. Их приказы поступают через Ось, и я должен незамедлительно выполнять любой.
– Она настолько сильна, эта Ось? – спросил Дмитрий.
– Не слабее, чем орденский Знак на плече Мертвого Брата. Ее ставили лучшие маги «факелов». Ось проходит через мозг, она чувствует все мои мысли и намерения. Если я пытаюсь противиться воле Братьев или навредить Ордену недозволенным заклинанием, Ось жжет меня изнутри, но не сжигает полностью. Это больно. Очень. Ни человек, ни Феникс не способен терпеть такую боль. И я… Я всего лишь выполняю, что мне прикажут.
– И долго ты так…
Слово «живешь» Дмитрий произнести не смог. Сейчас это прозвучало бы как издевательство. Такая «жизнь» на шампуре, наверное, хуже смерти.
– Долго, – вновь шевельнулись губы Мердока. Глаза Феникса заблестели от влаги. Фениксы, оказывается, тоже умеют плакать. – Я уже и не помню, как долго. Иногда кажется, что меня всегда держали на Оси, как держат пса на цепи. Она стала частью меня. Даже если меня куда-то перевозят, то вместе с ней. А потом снова устанавливают, как ценный предмет интерьера. Ну и, конечно, используют по полной. Братству нужен весь потенциал Феникса.
Мердок невесело улыбнулся.
– Знаешь, когда меня только насадили на Ось, я часто вспоминал о тебе, Горс. Я не мог думать ни о чем и ни о ком другом. Я ненавидел, завидовал и проклинал тебя.
Голос звучал ровно, без эмоций. Все эмоции и вся ненависть Мердока давным-давно выгорели.
– Почему? – удивился Дмитрий. – Разве я сделал тебе что-то дурное?
– Потому что ты смог уйти, а я – нет. Потому что ты говорил правду, а я не верил. Я надеялся стать во главе сильного Ордена и подчинить мир. А подчинили меня. Мертвые Братья, которым я дал знания Посвященных и посмертную жизнь, превратили меня в живой артефакт, из которого они теперь сами могут брать жизнь и силу. Ладно… – Мердок снова устало вздохнул и закрыл глаза. – Скоро все кончится. Я не знаю, кто и зачем пришел с тобой, Горс, но надеюсь, твои спутники меня сожгут. Спасибо за то, что привел их сюда.
Благодарность прозвучала искренне и оттого – особенно пугающе.
* * *
Дмитрий размышлял недолго.
– Тебя не сожгут, – глухо сказал он. – Ты уже достаточно намучился, Мердок. Хватит. Я попробую освободить тебя, но впредь держись от Мертвых Братьев подальше.
Глаза Мердока распахнулись. Во взгляде пленного Феникса появились удивление и робкая надежда.
– Ты правда сделаешь это, Горс?
– Скажи, что именно нужно делать?
Надежда в глазах Мердока стала сильнее.