Война без правил
Шрифт:
Хозяева жизни
Колонна двигалась медленно, легионеры возвращались из освобожденной Сальмы на базу в Таллу. Узкие горные серпантины не давали достаточного простора для тяжелой большегрузной техники, да и те времена, когда эти устаревшие и затасканные многочисленными перемещениями УРАЛы и ГАЗы бодро колесили по дорогам, только покинув сборочные цеха заводов, давно миновали.
Наемников не баловали новой техникой, и очень часто они с завистью поглядывали на земляков из состава Вооружённых сил, которые перемещались на новеньких бронированных КАМАЗах и ТИГРах, и сплевывали от досады, когда провожали взглядом совсем ещё свежие ТОЙОТы и GMC, на которых раскатывали союзники.
Горные дороги Сирии в феврале
Миновали разрушенную и превращенную войной в город-призрак Сальму. На окраине красовалась истерзанная, но гордо возвещающая всему миру о непоколебимости веры своими стройными минаретами, Мечеть. Рядом гусеничная колесница, разваленная на части мощным взрывом. Всюду куски искореженного железа, стреляные гильзы и всякий хлам, выброшенный смерчем войны из жилищ. Этот город ещё не скоро отстроится заново, к тому же война продолжает свою разрушительную деятельность на этом клочке суши, которая носит такое нежное и мирное на слух имя Сирия.
Вообще трудно было с ходу разобраться, кто и за что здесь воюет. Совсем недавно эти развалины были заняты формированиями Свободной армии Сирии, не относящейся к ИГИЛ. Ближе к Алеппо многочисленные группировки с различными названиями и устремлениями, в сторону Ирака раскинулась «черная чума» – ИГИЛ 2 . Все они, создаётся впечатление, действуют разобщенно, а против них выступает армия Сирии, добровольцы из Ирана и Хезбола . Территория страны превращена в большую гладиаторскую арену, где все бьются против всех, и с первого взгляда одних не отличишь от других.
2
ИГИЛ запрещенная в РФ террористическая организация
У каждой группировки, воюющей против правительства, своё обоснование, конечно, имеющее самые возвышенные и гуманитарные тезисы. На деле же, при пристальном изучении все сводится только к деньгам и возможности выхватить крупный куш для тех, кто эти возвышенные тезисы определяет.
Сами же войска Асада, отстаивающие идею сохранения целостности государства, грабят освобождённые районы, открыто и словом, и делом пренебрегая интересами тех, кто живет на территориях, заселённых протурецко-настроенными гражданами, чем провоцируют их на продолжение противостояния власти Башара. К тому же они без участия союзных войск раз за разом демонстрируют абсолютную никчемность в реальном бою.
Все в этой стране запутано и сложно.
Размышления Мартина прервал инцидент на узкой дороге. Когда уже машины легионеров миновали пригороды Сальмы, навстречу, вызывая почтение своей чёрной покраской, блестящей в лучах уходящего за горную гряду солнца, уверенно шёл, не сбавляя хода и не собираясь уступать колонне дорогу, мощный внедорожник американского производства с наглухо затонированными стёклами.
По всем признакам это был автомобиль мухабаратовцев. Отличить их можно было по марке и состоянию кузова внедорожника, а также по уверенной убежденности в своей всесильности и манере рулевого вести машину по дороге так, будто кроме него нет больше никого во всей Сирии. Он даже не пытался сделать попытку найти площадку, чтобы переждать прохождение колонны, как сделал бы любой здравомыслящий на его месте. При этом было совершенно очевидно, что колонна, даже если бы и захотела, все равно бы не смогла ужаться до такой степени, которая позволила бы черномордому американцу беспрепятственно продолжить свой путь.
Но колонна и не хотела уступать дорогу. Даже если бы и была такая возможность, то Русские наемники не стали бы этого делать. Ещё не остывшие после дневного боя, во время которого пришлось ПТУРом подбивать танк, оставленный при отступлении защитниками Сирии, они не намерены были высказывать какое-либо почтение в адрес спецслужбы, которая непонятно чем занималась.
Бойцы не понимали предназначение и цели деятельности людей в черных робах, передвигающихся на мощных автомобилях. Чем занимаются эти откормленные и грозного вида слоны? Солдаты армии могут себе позволить отказаться идти в атаку, могут позволить при самом незначительном давлении со сторону противника бежать с позиций, а мародерство в их рядах считается самым обыденным и привычным занятием, да так, что иной раз узкие дороги просто забиты грузовиками, нагружёнными всяким домашним скарбом из освобождённых городков. Из-за них порой у транспорта с боеприпасами и вооружением нет никакой возможности добраться до линии фронта. Все это было непостижимо для ума русского легионера, и воспринимать этих выкормленных гусей, важно расхаживающих с новыми автоматами в руках, серьезно они не могли, да и не хотели.
Внедорожник сбавил скорость, очевидно, обратил, наконец, внимание на то, что встречная колонна не собирается ни ужиматься, ни сдавать назад. Машины продолжали двигаться, расстояние между встречным потоком и одиночкой сокращалось. Мухабарат, выжав тормоза, ещё некоторое время стояли на месте, соображая над тем, как им поступить. Но после того, как из кабины головного УРАЛА русские довольно недвусмысленными жестами и дополняющими их ругательствами начали поторапливать, решение к мухабаратовцам пришло моментально – джип попятился и, съехав на небольшую площадку ниже, уступил дорогу и терпеливо дожидался прохождения всей колонны.
Движение продолжилось. И снова серпантин. Небольшие посёлки в этой части страны не разрушены войной, ореховые рощи разрослись, превратившись в небольшие леса на склонах гор. Мартин тем временем обсуждал с водителем встречу на «горной тропе», посмеивался над спецслужбистами, и уже без злобы материл местных НКВДешников, возмущаясь их поведением. Действительно, те, кто был в салоне джипа, не могли не видеть колонну до момента встречи, и самое главное – не могли не распознать русских, но при этом все равно продолжали движение до упора. До упора видимо еще по инерции своего мышления надеясь на обычное беспрекословное повиновение даже тупым капризам все сильной на этой многострадальной земле службы.
Этот, на первый взгляд, пустой разговор был просто необходим, он помогал Мартину бороться со сном. За день он вымотался.
«Скорее бы добраться до места», – засела в голове мысль время от времени напоминая о себе .
Все устали и всем хотелось вернуться в расположения, пожрать и лечь спать.
Удобное место в кабине в сравнении с деревянной скамейкой кузова предполагало выполнение правил, установленных на основе опыта многих поколений военных водителей: тот, кто сидит в кабине рядом с водителем, не спит, так как нужен постоянный контроль над самим человеком у руля – он так же может устать и заснуть.
В борьбе со сном, находясь уже в полудреме, Мартин ещё раз посетовал на правила и законы этой страны. Он вдруг возразил сам себе: «Мало ли таких джипов носится по дорогам России-матушки, так же, не замечая других, пренебрегая и правилами, и простыми человеческими понятиями?». Там в салонах тоже млеют от своей значимости разного рода управленцы, зажравшиеся бизнесмены и их отпрыски, одуревшие от безнаказанности дети Кавказских гор, получившие преференции от центра за обязательства не воевать. И спустить их всех на землю и заставить уважать элементарные правила порядочности можно только таким же образом. Но там, в России, это сделать гораздо труднее. Там мы изолированы в пределах учебного центра, а доступ к боевому оружию более открыт именно для этих особей. Так что процесс реанимации сознания этих представителей российского общества бывает гораздо более длительным и болезненным для того, кто берётся за такое дело.