Война без правил
Шрифт:
Подъем давался тяжело, дыхание сбивает необходимость перемещаться рывками и осознание опасности получить пулю или наступить на хорошо замаскированный смертоносный заряд взрывчатого вещества, преобразованного человеческим интеллектом в устройство, способное убить на месте или превратить в калеку.
Страх – это простое человеческое проявление инстинкта самосохранения. Никто не хочет быть убитым, и нет тех, кто мечтает стать калекой. В бой идут с надеждой обмануть смерть, без всякого желания страдать от боли. Страх добавляет нагрузку, навязывая мысль прижаться к земле, спрятаться за каменный выступ и не двигаться, пытаясь тем самым сберечь свою телесную оболочку и возможность радоваться жизни. Но необходимость руководить людьми отвлекает сознание от мрачных перспектив. От этого становится легче – ноги уже не так нагружены, и все тело преобразуется в один слаженный механизм, задача которого дойти до вершины и взять этот ебанный укреп, убить тех,
На промежуточном этапе восхождения возникла небольшая задержка, вызванная необходимостью дождаться отставших. В это время скинули тяжелые бронежилеты, для завершающего рывка слишком большая ноша . Посовещавшись с Герасимом решили здесь же оставить пулеметчика и гранатомётчика. С этого места уже можно было прикрывать дальнейшее восхождение, до позиций врага метров 400 не больше, да и нет никакого смысла тащить все вооружение вплотную к укрепу – пусть отсюда прицельно давят огнём.
Возобновляя подъем после остановки Мартин, подгоняя своих парней , помимо всего прочего, столкнулся с неожиданной ситуацией, причиной которой стал его непосредственный заместитель Залив. Здоровенный детина, тяжело дыша от натуги, на приказ Мартина «двигаться вперёд» вдруг буркнул: «Ну иди». Но отрезвление пришло столь же быстро – получив от Мартина короткий, но весомый ответ на своё непроизвольно вырвавшееся негромкое высказывание, Залив сразу встал и продолжил восхождение. Усталость берет свое от нее и нервные срывы, парни утомлены, третий месяц командировки на войну. Этот инцидент не добавил сочувствия ни к себе, ни к остальным штурмующим, а только подстегнул, заставляя идти вперёд на сближение с врагом. Мартин, поторопив голосом всех остальных, полез вверх, выходя на финишную линию подъёма, откуда уже совсем близко виднелись каменные выступы скальной вершины горы.
По мере того, как сокращается расстояние между тобой и тем, кто хочет твоей смерти, обостряются все чувства – глаза выискивают врага, а мозг напряженно обрабатывает полученную информацию. При этом чувство страха прячется в самые потаенные уголки подсознания. Тело подстегивает мысль о предстоящем столкновении зуб в зуб, когда противник лишается преимущества безопасной дистанции, с которой имеет возможность расстреливать тебя из-за укрытия.
И, понимая это, ты рвёшься вперёд, чтобы ускорить наступление победного момента, как хищник напряжением всех мышц рвётся к цели для завершавшего броска. В том состоянии, в котором пребывает человеческая психика во время штурма вражеских укреплений, даже шмелиные завывания пуль над головой и каменные брызги рикошета у ног – это лишь нечто само собой разумеющееся, а вовсе не повод отступить, скатившись вниз под защиту укрытия.
Тем временем бой вступил в завершающую фазу – группа Иностранца и разведчики Мартина, достигнув вершины, сковали духов, которые укрылись за подготовленными в скале позициями. Снаряды больше не дробили складки горной породы, наемники подошли близко к укреплениям врага была опасность задеть своих. Иностранцу было тяжелее всех, он вышел на укреп с фронта и теперь, укрываясь за незначительными по своей способности защитить от огня выступы в скале, отстреливался от засевших выше бородатых. Не все бойцы подразделения, начавшие восхождение у подножья, достигли вершины, но Мартин знал, что это не следствие потерь, просто люди вымотались и медленно подтягиваются. Такая ситуация, безусловно, злила. Необходимо было усилить натиск, создать нужную плотность огня. Но сделать это не представлялось возможным – сейчас с ним было только трое бойцов и четвёртый – медик Андрюха, который с самого начала рвался вперёд, и Мартину приходилось даже криком сдерживать его порывы. Выйдя на простреливаемый голый участок перед скальными выступами добежала до ближайшего и, уронив тело перед крупным валуном осмотрелся. Парни разместились чуть левее, камень, за которым укрылся Мартин, был крайний в гряде правее голые скаты высоты. Необходимо разобраться в ситуации до подхода остальных. Осторожно выглянув из-за валуна, Мартин пытался определить, где именно засели духи и расстояние до них. Взгляд через выставленный в сторону врага ствол автомата пробежался по линии перед собой вдоль ближайшей каменной кладки и далее. Разведчики вышли на укреп с право и с места Мартина даже просматривалось часть внутренних коммуникации. Взгляд выхватил движение смазанного на фоне скальных отложений одетого в пустынный камуфляж тела, сразу палец давит на спуск, выстрел и серия в туже точку. Как только Мартин снова укрылся за камень, обдумывая картинку зафиксированную сознанием, брызгая каменной крошкой, пули врезались в сантиметрах 20-ти от ступни слегка вытянутой левой ноги. Ноги сами подтянулись к телу, от фланга стреляет и ствол в эту сторону и снова серия по противоположным выступам. Остальные так же стреляли или на замеченное движение или по наитию определяя направление от куда прилетела пуля, выпущенная из оружия врага. Совсем рядом от камня за которым укрылся Мартин на стороне позиций духов взвизгнув на излете падения разорвалась мина и буквально через пару секунд еще одна. Свои обстреливать укреп уже не могли, возможно, духи пытались попасть по атакующим. Справа от Мартина, рухнув после короткой перебежки плашмя и сразу же приладив к плечу приклад автомата и давя на спусковой крючок, вступил в перестрелку Ежик. В глазах сосредоточенный азарт, он даже не пытался найти укрытие и лежа на ровной поверхности каменного плато, просто водил корпусом, нацеливая ствол оружия на выбранный объект.
«Вроде бы все целы, – подивившись на бесшабашность бойца из пополнения, резюмировал Мартин. Этот вывод придал мыслям необходимое спокойствие, – теперь духи обречены, сейчас их подожмёт левая колонна и они потекут», – оценивал Мартин ход продолжающегося боя.
Достигнув подножья вершины и отдышавшись, бойцы Мартина тем временем распределились по линии соприкосновения и начали методично обрабатывать позиции исламистов, стреляя коротко по замеченным огневым точкам, легионеры методично давили огнем обороняющихся, загоняя их за уступы укреплений. Всякая попытка врага появится из-за укрытия для производства выстрела, сразу же влекла за собой сосредоточенный огонь сразу нескольких стрелков легионеров по этому месту. Духи теряли инициативу русские подошли слишком близко и кинжальный огонь от линии легионеров не позволял им в полной мере воспользоваться преимуществом обороняющегося. Чуть левее Иностранец также подтягивал своих, все еще находясь под постоянным обстрелом с позиции духов. Парни Иностранца, приспособившись к ситуации, усилили натиск, обрабатывая духов из подствольных гранатометов и прессуя огнем из автоматов.
Бородатые были прижаты к земле, и настал момент переходить к следующей фазе сближения – на расстояние броска гранаты. Но тут внимание отвлёк приближающийся к обратным скатам хребта игиловский пикап. По-видимому, духи эвакуировали раненых или доставляли подкрепления, хотя на расклад сил это уже не повлияло бы, но внимание отвлекло. Командир взвода Герасим тут же подвинул пулеметчика и сам выпустил несколько коротких очередей из Печенега. Те, кто находился внутри японского внедорожника, приспособленного под нужды войны, вдарили по тормозам и спешно покинули салон.
Герасим, несмотря на значительное расстояние, бил качественно, это можно было понять по фонтанчикам песка, которые поднялись вблизи корпуса внедорожника после попадания в грунт пуль калибра 7,62. Тем временем левая колонна штурмующих, группа из роты Николы, вышла на вершину, и теперь зажатые с трёх сторон русскими легионерами духи, лишенные своих козырей в расчете отсидеться на неприступной до сих пор вершине, побежали.
«Вот он момент истины», – удовлетворено произнёс про себя Мартин.
С линии разведчиков было видно, как поспешно борцы за «истинную веру» бежали со своих позиции, бросая оружие и снаряжение, налегке пытались отбежать как можно дальше. Боевики старались как можно быстрее уйти на безопасное расстояние, недосягаемое для российских пуль, но как только появлялись на открытом пространстве, сразу же попадали под огонь разведчиков. Расстояние было велико, но сосредоточенный огонь, хоть и вымотанных подъемом в гору и боем российских легионеров, был безжалостным. Духи, как будто давая возможность специально осуществить акт мести, выбегали на открытое пространство по одному с интервалами, одиночные фигуры, попадая под сосредоточенный огонь падали, потом ползли какое-то время по инерции, надеющегося на спасание тела, и когда оно замирало, появлялся следующий и все повторялось.
Ситуация поменялась, и теперь наступающие превратились в охотников, которые с азартом хищников, не знающих жалости к жертве, расстреливали фигурки в робах песчаной окраски, убегающие в сторону противоположной горной гряды. То обстоятельство, что боевики были уже без оружия, не никого останавливало. Это была расплата за то нервное напряжение вызванное опасением быть подстреленным при сближении с позициями, на которых ещё недавно находились эти робы.
Бой закончился. Ещё не остывшие после штурма, не бритые и уставшие «солдаты удачи» бродили по позициям, собирали трофейное оружие, обыскивали труппы игиловцев, в поисках документов и электронных носителей, и материли защитников рубежей Исламского государства, уже начинавших к тому времени коченеть под воздействием знойного ветра гор, за пустые карманы. Параллельно началась подготовка позиций для обороны на случай контратаки.
Мартин стоял у каменной шапки на вершине и смотрел вниз на прилегающую к хребту пустыню, отмечая про себя, что все углубления и каналы, которые при выдвижении к вершине казались укрытием, с этого места почти сливались со всей остальной равниной.
«Наша жизнь это сплошной парадокс и самообман. Когда поднимались, казалось, что эти выступы это укрытия. На самом деле с этого места просматривается все. Если бы не давили огнем пушек ,нас бы духи постреляли. Факт », – оформилась мысль в уставшем после бессонной ночи и нервного дня сознании.