Война Братьев
Шрифт:
Тавнос в упор взглянул на учителя. Урза с легкостью разбирался в сложнейших механизмах, но жизнь нередко ставила его в тупик.
– Я думаю, мальчику стоит разрешить начать обучение, – сказал наконец Тавнос, тщательно взвесив каждое слово.
– Что ж, он сумел убедить тебя, – хмыкнул Урза.
– Что верно, то верно, – сказал бывший подмастерье. – Он умен, у него отличная реакция. Если ты хочешь видеть его лидером, руководителем, лучше начать обучать его этому сейчас.
– Но его мать… – начал Урза.
– Ей придется с этим смириться, – отрезал Тавнос. – Я поговорю с ней, постараюсь убедить.
Урза покачал головой:
– Если он погибнет в бою…
– Я ни слова не сказал про участие в боях, – прервал его Тавнос. Урза смерил его непонимающим взглядом, и подмастерье продолжил: – Для начала надо отдать его в летную школу. Потом зачислить в эскадрилью, выполняющую задания исключительно в мирных регионах королевства. Например, при подготовке к наступлению назначить его фельдъегерем – пусть возит секретную почту из Пенрегона в Корлис. Кроме того, есть разведка, съемка местности с воздуха. У пилотов орнитоптеров масса работы, не связанной непосредственно с боевыми действиями.
Урза глядел в пол.
– Ему это не понравится.
– Что же, он будет жаловаться, – сказал Тавнос. – Но когда он в конце концов придет к тебе, ты ему скажешь, что негоже тебе, Верховному Лорду-изобретателю и Защитнику отечества, использовать свое положение в интересах сына и отправлять его на фронт в поисках славы вне очереди, в то время как на передовую давно рвутся многие достойные молодые люди.
Урза почесал затылок:
– Услышав это, он просто взбесится.
– Еще бы, – сказал Тавнос. – Понимаешь, у меня тоже нет ни малейшего желания подвергать Харбина опасности. Но, полагаю, прятать его за семью печатями, ограждать от реальной жизни нельзя, эта навредит ему. Урза засмеялся и поднял свой тяжелый, полный вина кубок.
– Как хорошо, что ты вернулся, Тавнос. Без тебя я как без рук.
– И мне тебя не хватает, Урза, – сказал Тавнос, поднимая в ответ кубок. Но не успел он закончить, как за дверью раздались шаги. Кто-то бежал по коридору. Оба ученых повернулись к двери. На пороге стояла запыхавшаяся вестница.
– Главный ученый, – поклонилась она, – Верховный Лорд-изобретатель. – Не отдышавшись, она выпалила: – Сообщение от наших разведчиков. Армия Мишры выступила из столицы.
Тавнос и Урза переглянулись, затем Урза спросил:
– В каком направлении? На Иотию? К перевалам? Посланница покачала головой и сделала глубокий вдох.
– На запад, его армия идет на запад. И ее цель – город Терисия.
Глава 27: Силекс
Башни из слоновой кости пожирало пламя. Год назад враг неожиданно пересек пустыню и с первой же атаки сломил сопротивление защитников, однако те все же сумели закрыть ворота и опустить решетку. Нападающих были сотни тысяч: суровые пустынные жители и бездушные машины. С востока каждый день подходили новые отряды, казалось, это полчища голодной саранчи. Они разграбили земли вокруг города, что, невозможно было унести с собой, они сжигали.
Но взять город им не удалось. Ворота закрылись у них перед носом, и войска вынуждены были отойти. Весной следующего года они вернулись, прихватив с собой комплект осадных машин, тараны и механических драконов.
Они начали осаду, медленную, изнурительную и страшную. Башни держали врага на расстоянии, он не мог подойти к стенам, не попав под мощнейший обстрел. Город закрылся и ощетинился армией баллист, лучников и катапульт.
Летающий механический дракон попытался сжечь город, перелетев через стены, но его мгновенно уничтожили мощным огнем башен и защитных орудий. Взрыв был такой силы, что больше драконы Мишры не летали над Терисией.
Никаких объяснений причин осады города не последовало. Город пытался вызвать противника на переговоры, но все попытки были встречены в штыки – в буквальном смысле слова.
Наступившая зима дала городу передышку, городской совет восстановил запасы продовольствия, вывез раненых и укрепил защитные сооружения. Союз продолжал свои изыскания.
Шли месяцы, осада продолжалась, ни одна из сторон не выказывала признаков усталости. Ученые башен из слоновой кости умудрялись удерживать на месте одну из сильнейших армий континента и продолжали работу над раскрытием тайны третьего пути, который – они надеялись – победит и Мишру, и Урзу.
Как предсказывал Фелдон, путь, начертанный Хуркиль, проходил через медитации. Следовало сконцентрироваться на воспоминаниях о родине, что помогало извлечь неизвестную доселе энергию. Хуркиль открыла ее существование, а архимандрит дала ей название – мана. Лоран считала, что это название вводит людей в заблуждение – слишком оно отдает сказками про фалладжийских колдунов, слишком ненаучно. Как бы то ни было, архимандриту удалось преуспеть в изучении маны, она сумела разложить ее на составляющие, а затем обратить их против пустынных воинов.
Но теперь Хуркиль мертва, архимандрит пропала без вести, город белых башен предан и оккупирован фалладжи. Башни окружили враги – воины Мишры брали их одну за другой.
В башне архимандрита, одной из немногих сохранившихся после взятия стен, царило замешательство. В парадном зале Драфна громовым голосом отдавал приказы сумифским стражам, готовясь к последней вылазке. Его лысина едва виднелась из-за плеч высоких стражей, но голос лат-намского ученого звучал громко.
Драфна залез на стул, чтобы его лучше слышали, и Лоран увидела в его глазах бешеную ярость, которая все больше овладевала ученым со дня гибели Хуркиль.
Он был рядом с женой в тот день, когда она погибла, когда их предали монахи-джиксийцы.
Союз сумел защититься от внешних опасностей, но не разглядел внутреннюю. Ученые не обращали внимания на группу машинопоклонников, позволяя тем подслушивать, жадно внимая речам других. Так что джиксийцы многое узнали в Терисии. Ученые считали их безвредным, хотя и отсталым народом, но когда те решили, что узнали достаточно, то предали своих учителей и открыли врагу ворота.
Хуркиль, от которой ничто не ускользало, поняла, что происходит, и уговорила Драфну собрать немногих оставшихся верными стражей. Отряд Драфны попытался отбить атаку фалладжи на подступах к городу. Но войска Мишры знали о предательстве заранее – во главе передового отряда пустынников шествовали три механических дракона.