Война Братьев
Шрифт:
Гвенна сразу поняла, что тот намерен сделать. Как только он срубит дерево, он подпишет свой смертный приговор. Посланники Титании явятся к ней и спросят: «Нанес ли кощун ущерб земле?»
Гвенна будет вынуждена ответить: «Да, он срубил дерево».
И посланники скажут: «Он отнял жизнь у дерева. Значит, нам должно отнять жизнь у него».
Гвенне казалось, что убивать этого кощуна бессмысленно, глупо. Она хотела побольше узнать о сломанной вроде-как-птице, на которой он прибыл. Как это получается, как ей удается летать и нести на себе кощуна человечьего рода? Ведь до сих пор ни у одного кощуна не было крыльев. Возможно, следует повременить, не отнимать у него жизнь, а понаблюдать за ним подольше.
Гвенна быстро пробежалась по деревьям и неподалеку нашла лежащий на земле еще не высохший ствол такого же дерева, какое выбрал ее кощун, – его недавно повалило ураганом. Это дерево было убито стихией. Гвенна вознесла полагающиеся молитвы Гее, отсекла умирающие ветви своим клинком и подтащила ствол туда, где его легко найдет кощун – он о него просто споткнется, ведь Гвенна положила ствол прямо на тропинке.
Кощун меж тем в самом деле вернулся, теперь он нес еще и моток веревки. Но дойти до выбранного им дерева он не сумел – путь ему преграждал ствол, найденный Гвенной. Было видно, что кощун удивлен. Сначала он поглядел вглубь леса, в сторону того дерева, которое собирался срубить, потом глянул на лежащий перед ним ствол. Он пожал плечами (странно, так делают только человечьи кощуны), привязал к лежащему стволу конец веревки и, ругаясь (все на том же стран-ном языке), потащил его за собой. Он сумел дотащить ствол до лагеря, потратив, правда, немало времени и сил. Итак, он принял дар Гвенны и пощадил живое дерево.
Гвенна испытала глубокое облегчение. Теперь она не обязана убивать его.
Кощун еще раз вернулся в лес – за пресной водой. Он никого не убил, предпочитая питаться привезенной с собой пищей и рыбой, выловленной в водах прибоя. В ловле рыбы не было ничего противозаконного – под охраной Титании находилась лишь земля.
Большую часть времени кощун занимался обработкой ствола – топором и рубанком. Когда он решил, что ствол готов, он отнял у вроде-как-птицы одно из крыльев и вправил в него обработанный ствол. Гвенна внимательно следила за ним, но ей показалось, что все, что он делает, – скучно и странно. Он все время делал одно и то же – что-то отмерял, что-то отрезал, снова отмерял, снова отрезал, пока новый ствол не стал как две капли воды похож на тот, что он вынул из крыла вроде-как-птицы. Гвенне казалось, что все это – пустая трата времени.
Ночи были теплые, и кощун не жег костер, но все же разложил его. «Что это, знак для других? – подумала Гвенна. – Что же, значит, в мире есть и другие человечьи кощуны, которые умеют летать?»
На четвертую ночь кощун рано лег спать. Гвенна спустилась со своего насеста и выбралась на самый берег. Без привычного шелеста листьев над головой она чувствовала себя странно, но любопытство взяло верх над осторожностью.
Кощун спал в брюхе своей раненой птицы, у которой теперь было новое крыло из, как выяснилось при ближайшем осмотре, довольно грубо отесанного дерева. Гвенна подошла достаточно близко, чтобы хорошенько рассмотреть кощуна. Она решила, что он похож на ребенка. У него были мягкие щеки и гладкий лоб. Она подошла настолько близко, что могла прикоснуться к нему, а могла перерезать ему горло кинжалом – он, спящий, ничего бы и не заметил.
Да, она вполне могла это сделать, а потом объяснить, что кощун нанес ущерб земле, за что и был убит. Но сердце не позволило бы ей солгать своим братьям и сестрам, да и Гея все равно узнает правду. А все, что знает Гея, знает и Титания.
Кроме того, Гвенне все еще очень хотелось узнать, как же эта вроде-как-птица летает.
Кощун пошевелился во сне, будто ему приснилось что-то страшное и он пытался отразить нападение воображаемого врага. Гвенна мигом спряталась, а молодой человечий кощун что-то пробормотал, поворочался и снова заснул. Гвенна еще несколько раз обошла его корабль и поняла, что это штука рукотворная, она пахнет мертвым деревом и особого рода смолой. После этого она вернулась к себе на насест и продолжила наблюдение, как того требовала Титания.
Утром Гвенна проснулась от странного звука и сразу поняла, что она перестаралась, решив спасти юного кощуна от верной смерти.
С места, где она сидела, ей был виден берег и лежащая на нем вроде-как-птица. Только теперь она двигалась, опуская и поднимая крылья, а внутри нее сидел кощун. В воздухе стоял неприятный свист, словно вроде-как-птица громко скулила. Она отчаянно махала крыльями, поднимая в воздух тучи песка. Корабль кощуна подпрыгнул несколько раз и вдруг взвился в небо как стрела.
Гвенна провожала глазами набирающее высоту механическое создание, видела, как тросы натягивают его крылья, как оно поймало крыльями ветер – так делают ястребы. Затем вроде-как-птица пошла по спирали вверх, поднимаясь все выше над берегом. Уж не собирается ли кощун лететь к центру острова? Гвенна задумалась, как теперь ей преследовать кощуна, если он в самом деле направится к центру.
Но птица продолжала набирать высоту, пока не превратилась в маленькую, едва заметную черную точку. Она развернулась и полетела на северо-запад, к вечно охраняемой ураганами границе территории, на которую распространялась власть Титании.
Гвенна вышла на берег и наблюдала за маленькой черной точкой на небе, пока она совсем не исчезла из виду. Гвенна не думала, что вроде-как-птица снова полетит. Она не думала, что кощун окажется настолько глуп и попробует сбежать. Она ни на миг не сомневалась, что его попытка окончится неудачей и где-нибудь неподалеку его опять выбросит на берег.
Но Гвенна так и не узнала, победил ураган кощуна или нет.
Два дня спустя к ней явился старейшина. Она все еще была на своем посту, ожидая прилета вроде-как-птицы. Она рассказала старейшине, как следила за кощуном, как он чинил свой корабль и как он улетел.
Старейшина спросил:
– Нанес ли он ущерб земле, пока был здесь? Гвенна ответила:
– Нет, он ничего не сделал.
Старейшина не ожидал подобного ответа. На миг он задумался, затем сказал:
– Раз так, ты поступила правильно, не убив его, – ведь он не нарушил закон.
Вот и все. Кощун не вернулся – ни через месяц, ни через два, ни через три. Не нашли ни его тела, ни обломков его птицы, а посему было решено, что кощуна уничтожил ураган, защищающий Аргот.
Гвенна сомневалась. Каждый раз, когда она вспоминала о кощуне, у нее отчего-то сжималось сердце; каждый раз, когда она вспоминала о том, что не дала ему осквернить землю и тем самым сохранила ему жизнь, ее охватывало невнятное беспокойство. Лесная девушка не могла разобраться, оправдан ли ее поступок.
Ей суждено было дожить до дня, когда, к ужасу и стыду своему, Гвенна поняла, какую чудовищную ошибку она совершила.
Глава 29: Мана и машина
Помощница доложила Верховному Лорду-изобретателю и Защитнику Соединенного королевства Аргива, Корлиса и Иотии о прибытии его сына, но тот, не дождавшись вызова, вошел в кабинет отца вслед за ней.
– Отец, нам во что бы то ни стало надо поговорить, – сказал молодой человек.
– Что же, я не против, садись, – ответил Урза, поправляя на носу очки. На молчаливый вопрос помощницы Урза кивнул, и та покинула кабинет.