Война будущего
Шрифт:
*
Весна все-таки прокладывала себе дорогу, и уже показалась трава, слабо, неуверенно, но все же пробиваясь к свету.
«И все-таки чувствуется, что что-то не так, почему-то» , подумала Мэри, такое
возвращение жизни ее смутно чем-то беспокоило. Она сделал глубокий вдох, ощутив в воздухе прохладу и запах свежей зелени. На кончиках веток некоторых деревьев уже показался красноватый пушок; на других еще только распускались новые листья, все они были еще бледно-зелененькими, с серебристо-серым пушком снаружи. Но что касается цветов, их время еще не настало. Где-то, может, и расцветали подснежники и крокусы, но здесь их нигде видно не было. Учитывая то, что теперь было гораздо холоднее обычного, для уже показавшихся молодых листочков было еще слишком рано. Но ведь природа очень устойчива и живуча; и если эти листочки погибнут, их заменят другие. Всю жизнь Мэри считала, что если
«А вот люди, как всегда, облажались».
Как-то неправильно это, несправедливо. До сих пор не удалось пока даже выяснить,
откуда взялась эта холера, и почему же она продолжает распространяться. «Несчастная
маленькая Соня». И бедный ее братик тоже.
«И бедная я» , пожалела она саму себя. Она не привыкла вот так терять пациентов. «Я
привыкла к такому лечению, которое дает результаты». Люди умирали от рака, от разного рода прогрессирующих заболеваний. За исключением ряда особо сложных случаев, не
поддающихся лечению, люди не умирали от бактерий!
Ей приходилось терять пациентов, конечно. Смерть являлась составной частью ее жизни, и действительно существовал ряд болезней, победить которых еще не удалось. Но это!
Это была эпидемия в духе девятнадцатого века. «Или в духе стран третьего мира».
Смешно подумать, но сейчас они оказались именно в нем. В таком же третьем мире, в каком оказались и все другие люди.
Возможно, это преувеличение. «Но у меня сейчас такое настроение - сгущать краски - я
слишком болезненно на все реагирую, я измучена, да так, словно и не мое это тело, в
котором я сейчас нахожусь».
И несмотря на все это, ситуация сейчас только ухудшалась, развиваясь от плохого к еще более худшему. И это действительно так… Вдобавок ко всему прочему, на прошлой неделе за помощью в лазарет обратилось четверо мужчин, по виду зверски избитые. Трое из них обвиняли охранников в том, что именно они на них набросились; четвертый был в коме. Но все знали, что эти четверо были вовлечены в торговлю наркотой, алкоголем из-под полы и товарами черного рынка. Поэтому к сказанному ими отнеслись скептически. Кроме того, обвиненные ими охранники смогли представить свидетелей, которые утверждали, что те находились в совсем других местах, когда произошли приписываемые им избиения.
«Таковы люди!» , подумала она, с чувством, близким к отчаянию. «Они никогда не
остановятся. Выдвигают обвинения, которые обвиняемые отрицают, потом требуют
провести расследование, следователи утверждают, что им мешают, обвиняемые
кричат, что следователи не доводят расследование до конца, обвинители кричат: «Вы их
обеляете и покрываете!», а обвиняемые - «Это репрессии!»
Мэри остановилась и устало опустилась под дерево, удрученно вздохнув. Она оказалась посреди высоких кустов гортензии, и она посмотрела на гроздья почек на кончиках ветвей. Они пока еще не распустились и были заключены в жесткие защитные зимние оболочки, ни единого листочка или лепестка пока не было и в помине. Глубоко вдохнув пьянящий аромат прохладного, влажного воздуха, земли и растительности, она несколько ослабила свою бдительность. Мэри дала волю своим слезам; если честно, она пришла сюда, чтобы поплакать наедине. Именно это помогало ей выжить. «Эта холера приносит отличные результаты». Усилием воли Мэри проглотила слезы, хотя ей показалось, что они громко капнули в какую-то картонную коробку. Но затем она была испуганно поражена как самим этим
голосом, так и тем, что он сказал. Она не слышала, чтобы кто-нибудь ходил тут рядом.
Интересно, давно уже они тут находятся? «Да. Это действительно сильно помогло. И они до сих пор нюхают сортиры, кипятят воду и всё прочее». Она услышала смех двух мужчин; точно она не могла сказать, но ей показалось, что, возможно, был еще и третий голос. «Я же говорил тебе, что никто не поверит в то, что сибирская язва может вспыхнуть естественным образом». «Может, и нет, но она распространяется бешеными темпами».
«Да, но сразу заметно, что эта эпидемия не имеет естественного происхождения».
«Но холеру излечить легче». «Только если есть лекарства». «Завтра прибудут грузовики и заберут самых тяжелых больных в центральный госпиталь. Так что этот лазарет будет получать еще меньше лекарств». «Ну, и пациентов меньше будет. В любом случае». Они, смеясь, стали удаляться. Мэри поднялась и выползла из кустов на эти голоса. Она осторожно выглянула сквозь ветви гортензий и увидела трех человек, одетых в нечто вроде армейского камуфляжа, двигавшихся по тропе. Они исчезли из виду до того, как она успела разглядеть хотя бы их затылки. Стараясь двигаться быстро, но осторожно, Мэри побежала параллельно тропинке, пытаясь их нагнать, чтобы рассмотреть их поближе. Она услышала, как хлопнули двери машины, и побежала быстрей, рискуя раскрыть себя хрустом листьев. Но она все равно опоздала. Когда она добежала до грунтовой дороги, зеленый фургон уже заворачивал за угол и быстро исчез за кустами и елями. Оглядевшись, она никого больше здесь не увидела.
«Что всё это означает? О чем это они?» , удивилась она.
Ей отчетливо было слышно , что эти люди радовались этой эпидемии, возможно, даже
каким-то образом они ее и вызвали. Но Боже, кто вообще может этому радоваться? Даже у арабских террористов, наверное, теперь были иные заботы. И она вообще впервые слышала о том, что пациентов завтра отправят в центральную больницу.
«И даже о том, что какая-то центральная больница вообще существует».
Наверно, ей нужно об этом кому-то рассказать. Не то чтобы она могла рассказать что-то конкретное, учитывая, что она не видела их лиц и никого не узнала. И все-таки… Но кому она может это рассказать? Старшей сестре? Нет, она и без того загружена по горло.
«А может… может, тому симпатичному лейтенанту?» Она не имела ничего против
того, чтобы воспользоваться его очевидным к ней интересом, если это чем-то поможет.
Но досаждало ее то, что у нее не было доказательств. «Если только эти грузовики
действительно завтра не появятся». Но точно она этого не знает. По крайней мере, пока.
Она взглянула на часы и ахнула. Всё, сейчас хватит об этом, позже. В данный момент ей срочно нужно было вернуться к своей работе. Ей, конечно, было о чем подумать. Например, о том, как и зачем кому-нибудь сознательно распространять холеру.
*
«Возможно, кто-то распылял микробы на сырые фрукты и овощи», сказала Мэри. Деннис Риз посмотрел на нее, и челюсть у него немного отвисла. Когда она предложила ему выпить кофе, он пришел в восторг; Мэри Шей была очень красивой девушкой, с хорошей фигуркой, длинными каштановыми волосами и коричневато-зелеными глазами. На адепта теорий заговора она была совсем не похожа. «У нас не так много для этого сырых овощей», заметил он. «Да, их мало, может быть, поэтому не все в лагере из-за этого и заболели. И точно это не из-за воды, которая в таких случаях является обычным источником инфекции. Вторым наиболее вероятным источником является зараженная пища. Но мы все кухни и продукты на складе проверили, и там ничего опасного не нашли. А что, если пищу обрабатывают микробами непосредственно перед самой ее раздачей?» Деннис сделал глоток кофе, не отрывая глаз от ее симпатичного, но встревоженного лица. Она рассказала ему о подслушанном ею разговоре, и это было, конечно, тревожно. С одной стороны, самое простое объяснение заключалось в том, что кто-то ее мог разыграть. В связи с чем возникал другой вопрос, а зачем кому-то это делать? Может, она кого-то отшила, и он за это обиделся? Другое, и на самом деле наиболее вероятное объяснение состояло в том, что медсестра Шей ненадолго задремала, и в этом болезненном дрёме ей всё это и приснилось. «Давайте посмотрим, действительно ли появятся эти машины скорой помощи», предложил он. «Вы думаете, я всё это выдумала?», спросила она. Заметно было, что она явно обиделась. «Нет», возразил он. «Но, возможно, вам это просто приснилось. Вчера вы выглядели очень усталой. И в этом разговоре была своя логика, характерная для сновидений. Понимаете, о чем я?» Она покачала головой, с холодным выражением на лице. «Я имею в виду то, что сначала они вроде как говорят о том, что они вызвали эту эпидемию, а затем говорят о машинах медпомощи». Он поднял ладони, покачав ими, как двумя чашами весов. «То, чего вы опасаетесь, в сочетании с надеждой на спасение». «Простите меня», сказала Мэри, поднимаясь, «но мне вообще никогда не приходило в голову, что эта эпидемия может быть результатом биотерроризма. Напротив, я считала, что, скорее всего, это результат плохого и наспех предпринятого здесь строительства. И поскольку эта идея даже не приходила никогда мне в голову, вряд ли я могла бы ее опасаться. Вам не кажется?» «Да», согласился он. «Ну, я уже предложил, давайте подождем и посмотрим, прибудут ли эти машины. И тогда все и выяснится». «И выясним, что я подслушала, как кто-то просто говорил о санитарных машинах», огрызнулась она. «И по-прежнему не будем верить в подслушанную мною первую часть этого разговора, так что ли?» «Я этого не говорил». «А вам и не обязательно было это говорить», огрызнулась она и пошла прочь.