Война демонов

Грановский Антон

– Есть такая штука – перелиц, – объяснил Воропай. – Сунешь ее в рот и в кого хочешь обратишься.

Самоха сдвинул брови и недовольно спросил:

– Отчего ж у меня такой штуки нет? Почему не добыл ее для меня?

– Добыл бы, коли б мог. Но вещь редка. Можно сто лет по Гиблому месту ходить и ни разу не найти.

Самоха обдумал его слова, затем спросил:

– А как насчет ловушек? Мы ведь можем загнать волколака в ловушку.

Воропай качнул головой:

– Нет. У этого волколака только ноги волколака, а разуменье – человека. Первоход

пять лет ходит в Гиблое место, в ловушку он не попадется.

Атаман сдвинул брови:

– Что ж нам, вертаться назад?

– Это как ты сам скажешь, – ответил ходок.

Несколько секунд атаман размышлял о чем-то, мрачно и как-то странно поглядывая на Воропая. Затем сказал:

– А ведь вы с ним похожи, ходок.

– С кем? – не понял Воропай.

– С Первоходом. Рост, размах плеч… Да и волосы такие же. Лица, конечно, разные, но ведь это легко поправить.

Глаза Воропая широко распахнулись.

– Куда ты клонишь, атаман? – недоуменно спросил он.

– Куда клоню? А вот куда.

Самоха молниеносно выхватил из ножен саблю и ударил ходока по лицу плоской голоменью. Воропай упал, а Самоха вновь поднял саблю и снова ударил. И еще раз. И еще.

Он бил до тех пор, пока лицо Воропая не превратилось в черно-красную маску из смеси запекшейся крови и земли. Затем опустил окровавленную саблю, отер ладонью потный лоб, глянул на труп и удовлетворенно проговорил:

– Вот теперь похож.

Самоха поднял взгляд и только сейчас увидел, что окружен разбойниками. Лица их были угрюмы, а в руках они сжимали мечи.

– Чего уставились? – грубо спросил Самоха. – Вы же сами хотели, чтобы охоте пришел конец. Ну, вот – теперь ей конец! Я убил Первохода! Хватайте его и тащите к стану!

Самоха вложил саблю в ножны, повернулся и устало побрел назад.

7

Дождавшись, когда разбойники уйдут и утащат с собой уцелевших псов, Глеб вынырнул из-за кустов и зашагал к оврагу. Шел он медленно, прихрамывая на правую ногу и поморщиваясь от боли.

Стрелы, пущенные разбойником Баташом, он уже вынул из спины. Раны, благодаря тому, что волколачья шкура была толще человечьей раз в пять, оказались неглубоки. И все же они доставляли Глебу много боли.

Мучила его и царапина на щеке. Алый рубец, оставленный саблей атамана Самохи, все еще кровоточил, и Глебу приходилось все время отирать щеку лопухом.

Сидя за кустами, он молил Бога, чтобы собаки не учуяли запах крови. Но те были настолько измочалены, что не думали ни о чем, кроме возвращения домой и вожделенной миски со жратвой.

Доковыляв до оврага, Глеб медленно спустился вниз, достал из-под лапника одежду и неторопливо, стараясь доставлять ранам на спине поменьше мучений, оделся.

Перелиц, который он нашел в коробке для сигарет, совсем истаял, оставив после себя крошечную косточку, от которой уже не было толку. Глеб швырнул косточку в кусты, выбрался из оврага и огляделся.

Он был один посреди Гиблого леса. Безоружен и голоден. Страшно голоден. Есть ягоды, грибы и коренья Гиблого места Глеб опасался. Он намеревался вернуться к меже и попытать счастья там.

Еще немного передохнув, Глеб отправился в путь. Пройдя десять верст и оказавшись вдали от сердца Гиблой чащобы, он остановился у реки и решил, что здесь можно полакомиться дарами леса.

Гарпун он сладил за пять минут.

Сидя у воды, Глеб не обращал внимания на маленьких щук. Они приплывали и уплывали, а он продолжал ждать. Ему нужна была большая рыба с жирным и мясистым брюхом. И вот щука пришла. Глеб молниеносно швырнул гарпун.

Брызги воды разлетелись радужным веером. После броска Глеб смотал сплетенную из травы веревку и подтянул загарпуненную щуку к берегу.

Жаренная на углях щука насытила его. Напившись воды из ручья и еще немного отдохнув, Глеб решил сделать себе хоть какое-нибудь оружие.

У реки Первоход нашел выход чистой хуралуговой руды. В Гиблом месте такие встречались довольно часто. Обшарив окрестности, Глеб разыскал примеси, которые использовал в работе кузнец Вакар.

Затем Глеб соорудил из камней башенку и крепко обмазал ее синей глиной. Потом обложил башенку палками и разжег небольшой костер.

После того как глина затвердела, Глеб пригоршнями наносил в башенку воды. Оставив воду греться, он каменным обломком срезал с ближайшей березы твердый нарост, затем разрубил его пополам и распарил половинки в подогретой на костре воде.

За основу Глеб взял длинный камень, формой напоминавший короткий меч с кривой рукоятью. Зажав камень между распаренными половинками березового гриба, Глеб навалил сверху несколько больших булыжников, используя их как пресс, а затем высушил березовый гриб у костра. Камень он вынул из половинок просушенного гриба и выбросил, а сами половинки скрепил битумом, который набрал тут же, неподалеку, из живого источника земляной крови. В получившейся форме Глеб просверлил сбоку дырку.

После этого он занялся кусками хуралуговой руды. Каменный тигль Глеб соединил с формой, сделанной из березового гриба. Когда металл расплавился и обогатился примесями, Глеб выбил камнем заслонку, и беловатый металл хлынул в форму. Березовый гриб не прогорел, он был крепок, как самый твердый камень.

Выждав, когда хуралуг остынет и затвердеет, Глеб разбил камнем форму и вынул из ее сердцевины заготовку меча.

Не ахти что, но для короткого боя сгодится. Осталось снова разогреть нож на костре и сплющить его лезвие ударами камня. Это была самая трудоемкая и тяжелая часть работы, но Глеб справился и с ней.

Через два часа после начала работы меч из тяжелого, но мягкого хуралугового металла был готов. Долго таким не повоюешь, но раскроить пару-тройку черепов вполне сгодится.

На достигнутом Глеб не остановился. Подыскав приличную дубину, Глеб насверлил в ней камнем дырок и вбил в дыры острые обломки камней. Получилась вполне приличная палица. Долго и она не прослужит, но от верной смерти убережет.