Война двух королев
Шрифт:
"Только ты был единственным Темным, который когда-либо имел значение".
Его плечи напряглись, когда он продолжил. "Я не хотел, чтобы ты искал меня. Я хотел, чтобы ты отказался от этого. Молился, чтобы ты так и сделал. И я все время думал, что ты услышишь обо мне - о человеке по имени Элиан, которого часто видели в "Уэйфэйр". Что ты поймешь, предположишь, что я предал тебя, и сдашься. Ты не сдался. Должен был знать лучше. Ты всегда был упрямым сопляком..."
"Мне плевать на все это. Ты даже не хочешь знать, на что я готов ради Поппи, так что я понял.
Малик ничего не сказал.
Уродливый кулак эмоций сжался сильнее. "Неважно, что ты не смог довести дело до конца. Она пострадала из-за тебя, Малик. Жестоко."
"Я знаю", - сказал он неровным тоном, как будто ему было больно признавать это. Я захотел сделать ему больно даже за то, что он признал это.
"А ты? Знаешь ли ты шрамы, которые никто не может увидеть? Как глубоко они в ней засели? Твои действия мучили ее годами". Я опустился на одно колено, положив руку на прохладную траву, чтобы не дать себе заехать ему по лицу. "Ты оставил ее там умирать".
Малик поднял голову. Идентичные глаза встретились с моими. "Я не оставлял. Она пыталась сказать тебе это еще в Стоунхилле. Как, по-твоему, она выжила в ту ночь? Перворожденный бог или нет, она еще не вошла в свой Куллинг". Он наклонился вперед, насколько позволяла цепь. "Ты знаешь, что это означает, что она бы умерла, если бы ее оставили там. Никто из тех, кто пережил ту ночь, не смог бы вытащить ее оттуда. Я смог. Я отвез ее обратно в Карсодонию, и эта чертова..." Его пронзила дрожь, и он негромко рассмеялся. Резкий. "Я не оставил ее там".
Я уставился на него. Поппи сказала, что он вытащил ее из Локсвуда. Он сказал правду. Но имело ли это значение? "Это должно как-то искупить твою вину?"
"Нет, черт возьми. Потому что ты прав. Я был причиной этих шрамов - скрытых или нет". Малик прислонился к дереву. "Я видел Пенеллаф. Не часто. Исбет держала ее подальше от большинства, но я видел ее до того, как они поместили ее в эту вуаль. Я видел, к чему привели мои действия. И поверь мне, это должно принести тебе немного покоя, если ты не видел последствий, когда все было так свежо".
Я быстро поднялся и сделал шаг к нему, но остановился, увидев, что Киеран сделал то же самое на другой стороне поляны. Я отвернулся от брата, втягивая прохладный ночной воздух, пока он не заглушил ярость.
"Аластир когда-нибудь говорил кому-нибудь, что видел меня?"
Я повернулся к нему.
"Потому что он это сделал".
Твою мать. "Нет".
Глаза Малика закрылись. "Он увидел и узнал меня. Я не знаю, должен ли я чувствовать облегчение или нет, что он держал это при себе."
Но так ли это? Или это было что-то другое, о чем лгали наши родители? Поэтому они поверили, что Малик отправился к ним? В Атлантию? Почему они так настаивали на том, чтобы я занял трон?
"В ту ночь, когда я посмотрел в глаза Пенеллаф и увидел Консорта, я поверил Коре. Ты знаешь, что она была права", - сказал он через мгновение. "Что Пенеллаф положит конец Кровавой короне. Но с годами я понял, что для нее не имело значения, кем был Пенеллаф в сердце. Важно было лишь то, нашла ли Исбет способ использовать ее силу". Его глаза открылись. "И ты знаешь, что она это сделает. Ты же видел это в Стоунхилле. В Дубовом Амблере. Исбет разжигает свой гнев, и Поппи отвечает яростью".
"Заткнись".
"И когда она завершит свой Куллинг, она ответит не яростью. Это будет смерть. Это будет именно то, на что рассчитывает Исбет. Что-то..."
Я бросился вперед, обхватив рукой горло Малика. "Поппи никогда не уничтожит ни королевство, ни тем более царство. Не важно, что сделает Исбет", - сказал я ему, понимая, что Киеран снова поднялся, но остался рядом с Поппи. "Она, в отличие от своей матери и меня, умеет контролировать свой гнев".
"Ты знаешь, как сильно я хочу в это верить?" Его голос сломался.
Я застыл, не сводя с него взгляда. "Если ты сейчас хотя бы подумаешь о том, чтобы причинить ей вред, клянусь богами, я разорву тебя на части, конечность за конечностью".
"Если бы я хотел что-то попробовать, я бы сделал шаг, когда она была моложе и вернулась в Уэйфэр", - процедил он. "Я не сделал. И Миллисент тоже".
"Да, это верно. Миллисент сказала, что это должен быть я, когда она закончит Куллинг".
"И это было нелегко для нее сказать тебе".
"Не похоже, чтобы ей было так уж трудно произнести эти слова".
"Милли не знает свою сестру, но она бы не выбрала для нее такой конец. Она просто пытается защитить людей". Он выдержал мой взгляд. "И я ненавижу, что тебе пришлось услышать это. Да. Носить в себе такое знание... что скоро только ты сможешь остановить ее".
"Не переживай за меня, брат". Я впился пальцами в его дыхательное горло настолько, что он вздрогнул. Я не потеряю из-за этого ни секунды сна, потому что я никогда не сделаю этого, и она не даст мне повода".
"А если ты ошибаешься?" - выдавил он.
"Я не ошибаюсь". Я выпустил его горло и отступил назад, пока не сделал что-то, о чем мог бы пожалеть. "Мы собираемся найти Малека. Мы собираемся привести его в Исбет".
"Но то, что дракен сказал о Присоединении..."
"Мы еще не сделали этого". Я уставился на небо, не понимая, зачем вообще признался в этом.
"Черт. По-настоящему? Ты женат на своей сердечной паре и не сделал Присоединение? Ты? Киеран? Черт..." Немного прежнего Малика, которого я знал, проскользнуло тогда. "Я просто предположил, что вы присоединились. Видимо, и дракен тоже". Он сделал паузу. "А ты сможешь? Может, это и не сработает против проклятия Перворожденных, но..."