Война этажерок
Шрифт:
— За нас с вами и хрен с ними! — подытожил Егор, и не успел затихнуть звон трех соприкоснувшихся бокалов, как они опустели, а три товарища — единственные обладавшие точной информацией о том, что готовит миру наступивший год, потянулись к тарелкам с холодной закуской.
Последний предвоенный, 1913-й, год оказался наиболее удачным и денежным для производственных предприятий полностью или частично сосредоточенных в руках провалившихся из будущего пилотов. Что нельзя было сказать о сторонних заработках, в виде призовых денег, на которые они вновь рассчитывали. Утешением могло служить лишь одно — и кубок Беннетта, и чек на десять тысяч фунтов стерлингов, все же остались в России, доставшись их партнерам-конкурентам, которых сами авиаторы и развивали по мере сил. Так, учтя опыт прошлых лет, Сикорский с Калепом создали рекордный самолет. Пожертвовав прочностью, они, насколько это было возможно, облегчили планер
Владельцам же «Пегаса» достались лишь 40000 рублей за взятые первое и второе места на конкурсе военных аэропланов. Так главный приз по единогласному признанию жюри достался У-3. Оснащенный новыми двигателями, он продемонстрировал столь поразительные результаты, что оспаривать их кто-либо посчитал попросту невозможным. Второе же место осталось за У-2 подтвердившим свои великолепные характеристики. А третье, с призовым фондом в 5000 рублей, досталось Сикорскому, представившему биплан созданный на основе все того же У-1. В результате добавления нижнего крыла самолет стал менее скоростным, но при этом его грузоподъемность даже с дефорсированным 85-тисильным двигателем Анзани-Калепа возросла на сотню килограмм. По сути комиссии был продемонстрирован бюджетный вариант нижегородского У-2, ничуть не уступающий по основным характеристикам аэропланам, принятым на вооружение европейских государств.
Именно по итогам этих состязаний и в выполнение утвержденной императором военной программы все без исключения российские заводы получили заказы прежде невиданных размеров. ПРТВ и «Дукс» были обязаны в течение года поставить по полсотни машин каждый, половина из которых приходилась бы на У-1бис, что требовало от их владельцев раскошелиться, выкупая права на планер у «Пегаса». Калеп также получил заказ на 50 аэропланов типа У-1, но выполненных уже по схеме биплана. Но самый значительный золотой дождь пролился на представителей нижегородского завода. Полторы сотни У-2 стали тем главным призом, что оказался завоеван приложением невероятного количества сил на протяжении пяти лет. А чтобы лучше осознать масштаб данного заказа, следовало знать, что до сего дня за все годы производства отечественными производителями было сдано в казну чуть менее 300 крылатых машин, половина которых уже была списана в утиль.
— После первой и второй — перерывчик небольшой! — вновь наполнил бокалы превосходным шустовским коньяком Михаил. Проведя католическое Рождество со своей супругой, он смог вырваться на празднование Нового года к старым друзьям, на одну ночь оставив Элен в одиночестве, за что впоследствии пришлось примерять на себя наряд Деда Мороза, не забыв при этом про мешок полный подарков.
Покончив с очередной порцией горячительного напитка и отдав должное разнообразным мясным нарезкам и салатам, от обилия которых ломился праздничный стол, друзья перебрались поближе к потрескивающему березовыми поленьями камину и, время от времени пригубливая все тот же превосходный коньяк, вновь вернулись к прерванному трапезой разговору о будущем, как своей страны, так и всего мира.
— Значит, предупреждать никого о скорой войне мы не будем? — этот вопрос поднимался в их дружной компании уже не первую сотню раз, но прийти к единому мнению все никак не получалось.
— А смысл? — тяжело вздохнул Алексей. — Те, кто стремится к развязыванию этой бойни, и так в курсе событий. Сами прекрасно знаете, что властители ведущих мировых держав уже не первый год готовятся к ней и не нам, «темному мужичью», давать советы власть имущим. Или вы полагаете, что тот же Николай II не в курсе неотвратимости мировой войны? Не смешите мои тапочки. Все всё знают, и всех это устраивает, — махнул он рукой и, добив одним глотком остатки коньяка в своем бокале, слегка поморщился. — Не даром же так резко принялись тратить деньги на военную реформу и закупку вооружения. Единственное, во что я готов поверить — наши ожидают начала войны не в этом году, а в следующем. Иначе у того же флота не было бы столь много заказов на корабли у немецких верфей со сдачей в этом году.
— И все же я бы предпочел озвучить известные нам факты хоть тому же Александру Михайловичу. Нет, естественно, не стоит ему говорить, откуда мы появились здесь, — тут же замахал руками Егор, увидев хмурые взгляды своих друзей. — Мне тоже не сильно хочется пропасть без вести. Но и бездействовать в подобной ситуации — натуральное преступление перед народом. Миллионы ведь погибнут в грядущей войне! А сколько миллионов умрут после — во время Гражданской и последующего голода? Вы готовы принять на свою совесть такой груз? Лично я нет!
— А ты полагаешь, что мы сможем спасти все эти миллионы людей? — повертев в руках опустошенный фужер, поинтересовался Михаил.
— Нет, — потупил взор Егор. — Но даже если наши действия позволят спасти хоть сотню человек — то я буду знать, что мы не зря появились здесь.
— Так чего же ты о гибели «Титаника» никого не предупредил? Мог бы спасти сотни людей.
— Не передергивай, Миша, — тут же окрысился Егор. — Сами знаете, сколько в итоге весили наши 30 сребреников! И что мы на них отстроили! К тому же, что мы могли поделать, если исключить попытку спасения самого лайнера? Снарядить и отправить следом пароход? Так напомню, что у нас тогда не было необходимых средств для подобных действий. К тому же, угнаться за «Титаником» мало кто мог. Да и слишком темная история с этим «Титаником». Не сомневаюсь, что, так или иначе, добраться до Нью-Йорка, ему было не суждено. Я в наше время немного интересовался этой темой для расширения кругозора, и слишком часто встречалось мнение, что вместо «Титаника» затонул его старший собрат, ремонт которого мог влететь владельцу в копеечку, а вот страховая премия за потерю новейшего лайнера оказалась бы ой как кстати. Не даром же самые денежные мешки едва ли не в последний момент сдали свои билеты. И вообще, как бы мы потом смогли объяснить, и наем парохода, и перевозку материальных ценностей на борту лайнера? Да нас бы с вами страховая компания на изнанку вывернула бы за такие-то деньги! А так рисковать, ни вы, ни я, не имели никакого права. Сейчас же мы не просто имеем право рисковать, а обязаны предпринять все возможные шаги для снижения потерь нашей страны. — Примирился ли их товарищ с потерей своей семьи окончательно, Алексей с Михаилом не знали, но оба внутренне изрядно обрадовались настрою Егора. Если первые годы он держался, чтобы не свершить непоправимое, исключительно на морально-волевых качествах, попросту не решаясь оставить товарищей в сложившейся ситуации, то в последнее время в их узком кругу уже начал заводить разговоры о будущем российского народа и попытках облегчения его доли имеющимися силами. Что, откровенно говоря, не могло не радовать.
— И что потом? Революция и Гражданская война все равно сведут к нулю все наши труды.
— Значит, надо будет сделать так, чтобы не довести ситуацию до гражданской войны. А это более чем реально, если война закончится до начала революции, — вслед за своим другом снизил тон Егор, переходя к теме построения послевоенной жизни.
— Значит, саму революцию ты не исключаешь? — выделил главное внимательно слушавший товарищей Алексей.
— Нет. Уж слишком действующее руководство заржавело. И если не подсуетятся всякие там народовольцы, эссеры, меньшевики, большевики, и прочие «радетели народного блага», переворот устроят военные или же непосредственно сами жандармы — без прикрытия за всякими партиями.
— В принципе, если война закончится раньше, да еще сильно в нашу пользу, у тех же вояк будет немало сторонников, — кивнул Алексей, выражая полное согласие с мнением собеседника. — И тогда нам точно надо быть у них на хорошем счету. Но вы сами знаете, что угодить всем и каждому — невозможно. Так что уже сейчас необходимо решить, кого мы будем поддерживать. Кандидатов-то море. Только из наиболее известных нам можно припомнить Деникина, Колчака, Каппеля, Врангеля, Юденича, Семенова. Но, ни один из них нам не подходит. Колчак — моряк и как-либо поддержать его с началом войны мы не сможем. Юденич будет бить турок, а к тому времени, как Османская Империя вступит в войну, мы уже вовсю будем резаться с немцами. Семенов — из казаков и этим все сказано. Не казаки для него какими-либо авторитетами точно не станут. Каппель и Врангель пока никто и звать их никак. Про генерала Деникина я тоже что-то не слышал. В результате никого и не осталось. — развел он руками.
— В таком случае предлагаю назвать какого-либо генерала, который первый приходит на ум, — усмехнувшись, предложил Михаил. — Давайте, на счет три. Один. Два. Три!
— Брусилов! — хором произнесли собравшиеся у праздничного стола друзья и дружно рассмеялись — все же сказывалось полученное десятилетия назад или те же десятилетия вперед советское образование, где в истории ПМВ сразу всплывал в памяти «Брусиловский прорыв», как событие имевшее все шансы изменить ход войны, но приведшее к очередной катастрофе русских войск из-за внутренних дрязг высокопоставленных военных.