Война Германии в воздухе

Гёпнер Эрих

Хотя в течение войны было достаточно возможностей для подготовки летного состава на практике к наступательным действиям и операциям маневренной войны, тем не менее теперь перед авиацией встали совершенно новые для нее задачи.

Развал России позволил главному командованию вновь перейти в наступление на западном фронте. Три армии, в состав которых вошло 50–60 дивизий, должны были прорвать неприятельский фронт на участке шириной 70 км. Соответственным этому должно было быть и число авиационных соединений, предназначенных для участия в наступлении. Предварительно нужно было разработать необходимые для сосредоточения такой многочисленной авиации меры, правила ее развертывания и применения. С этой целью зимой 1917–1918 годов при штабе командующего воздушными силами была проведена военная игра, к которой были привлечены с фронта опытные офицеры-летчики. Заданием служило

выполнение наступления армией в составе 12 дивизий первой линии и 12 дивизий второй линии, полностью оснащенной авиационными средствами. Предполагалось, что в распоряжении каждой дивизии первой и второй линий находится один авиаотряд (А), равным образом штаб каждой из четырех групп дивизий располагал одним авиаотрядом; кроме того, два из этих штабов групп располагали по одной истребительной группе в составе 6 эскадрилий.

В распоряжении штаба армии находились: 1 фотосъемочный отряд, 1 авиаотряд (А), 1 истребительная эскадра, 1 истребительная группа в составе 4 эскадрилий, 16 штурмовых эскадрилий, 3 бомбардировочные эскадры, 1 отряд воздушных кораблей («гигантских самолетов»), 2 отделения маршрутной съемки и 1 армейский авиапарк. Это распределение авиачастей приблизительно соответствовало тому, которое было намечено для армий, предназначенных к наступлению.

Во время игры особенно детально было рассмотрено развертывание столь многочисленных авиасоединений. Успех германского наступления зависел от того, удастся или нет захватить противника врасплох. Мы могли при этом учиться на ошибках врага, намерения которого обычно выдавались увеличением числа аэродромов и усилением деятельности авиации на тех участках фронта, где им намечалось наступление. Прежде всего нужно было скрыть появление перед атакой многочисленных палаток для самолетов.

Постройка постоянных ангаров, энергично производившаяся в течение зимы, не должна была ограничиваться предназначенным для наступления участком фронта. Она велась поэтому по возможности равномерно на фронтах всех армий. Число аэродромов для бомбардировочных эскадр было увеличено настолько, что все эскадры могли быть сосредоточены на фронте Лилль — Ла-Фер.

Из опыта военной игры выяснилась необходимость принятия ряда мер для переброски авиасоединений и для обеспечения снабжения; к проведению этих мер в жизнь нужно было приступить немедленно. Многое из того имущества, которым обзавелись отряды за время долгой позиционной войны, пришлось оставить. Разработка плана погрузки немногочисленных грузовиков требовала тщательного обсуждения.

Армейские авиапарки должны были быть расширены из расчета обслуживания не менее 200 самолетов и наличия около 1000 человек личного состава. Следовало позаботиться о заготовке достаточного запаса бензина, масла, бомб, ручных гранат, специальных боеприпасов, запасных пулеметов, палаток, фотографических принадлежностей и т.д. Чтобы не зависеть от задержек железнодорожного транспорта, позади участка предполагаемого наступления в центральном пункте — Мобеже — был устроен обширный склад, который должен был обслуживать авиачасти в случае прекращения непосредственной доставки предметов снабжения из глубокого тыла в армейские парки вследствие заторов на железных дорогах.

Дабы подчеркнуть зависимость деятельности всех авиасоединений от намерений командования, все мероприятия, вытекавшие из опыта военной игры, были перечислены в приказах по армиям, корпусам и дивизиям, а также в приказах по эскадрам и отрядам. Таким образом, основные положения изданных главным командованием наставлений, прежде всего нового наставления для истребительных и штурмовых эскадрилий, были подкреплены практическими примерами. Наставления базировались на опыте последних боев, однако имели в виду, главным образом, условия наступательной кампании. Они указывали, что истребительные эскадрильи должны стремиться к успеху в тех пунктах, где операции на земле имеют решающее значение. Наставления подчеркивали затем необходимость тесной связи между командирами истребительных эскадрилий и общевойсковыми начальниками; они требовали также, чтобы истребительным частям давались точные боевые задания и чтобы их постоянно информировали о ходе сражения.

Нельзя было отказаться от подчинения истребительных эскадрилий отдельным корпусным командирам; но основная масса, и прежде всего истребительные эскадры, должны были, как правило, оставаться в распоряжении командующего армией.

Штурмовые эскадрильи еще не сводились в эскадры. Из опыта военной игры выяснилась необходимость сведения имеющихся боевых эскадрилий в четыре группы по четыре эскадрильи в каждой. Три такие группы

были подчинены штабу того корпуса, на который было возложено нанесение главного удара; четвертую штаб армии оставил в своем распоряжении. Тем самым удалось избежать распыления сил, которое вызвало бы распределение эскадрилий по всему фронту наступления и от которого предостерегало наставление для штурмовых эскадрилий.

При назначении летчиков на разведку нужно было строго разделять зоны действий (районы разведки) отдельных соединений как по ширине, так и по глубине. Недостаток материалов принудил также ограничивать фотографическую разведку с целью экономии пластинок и т.п.

Работу авиаотрядов во время маневренной войны значительно усложняла проблема поддержания связи между общевойсковым начальником и командиром отряда, а также между войсками и наблюдателем в воздухе. Можно было заранее ожидать, что недостаток автомобилей и загруженность дорог войсками будут препятствовать прямым контактам командира отряда с общевойсковым начальником. Прикомандирование к штабу дивизии одного офицера для связи с авиацией, уже практиковавшейся во время Фландрского сражения, явилось необходимым и в маневренной войне. На этого офицера возлагалось также отыскание вблизи расположения штаба дивизии площадок, на которые могли бы спускаться с донесениями летчики, поддерживающие в случаях необходимости связь на самолетах.

Значительно сложнее был вопрос о контактах между летчиками и войсками, прежде всего между артиллерийским летчиком и батареей. В течение зимы 1917–1918 годов в этом отношения был сделан значительный шаг назад.

Для быстрой и достаточно надежной связи с землей летчик вынужден был пользоваться радиотелеграфом. Другого способа у него не было. Ввиду этого авиация создала для себя пригодные для этой цели аппараты и уделяла большое внимание набору и подготовке своих радиотелеграфистов.

Снабжение пехоты подвижными малыми радиостанциями, совпавшее с появлением полевых авиационных станций, предоставляло возможность устанавливать связь пехоты с авиацией и заставило ожидать такого увеличения радиотелеграфных контактов, что строгое урегулирование всей радиотелеграфной связи казалось необходимым. Вследствие этого в январе 1917 года главное командование издало распоряжение о том, что каждая радиостанция может приступить к действию лишь по приказу командования. Предшествовавшие изданию этого распоряжения переговоры выяснили намерения частей связи выделить из состава воздушного флота весь персонал радиотелеграфа вместе со всем имуществом и присоединить к себе.

Это стремление проявилось вновь зимою 1917–1918 годов, когда артиллерия получила изрядное количество приемных станций. Авиация приветствовала подобное усиление радиосвязи, так как оно позволяло рассчитывать на осуществление, наконец, надежной связи между самолетом, радиостанцией и батареей, но при этом предполагалось, что новые артиллерийские радиотелеграфные станции будут служить лишь для связи на земле, так как ошибочно было думать, что они смогут поддерживать связь с наблюдателем на самолете. Последнему нужно не только работать с телеграфным ключом, но и наблюдать, а подчас и защищаться от нападения неприятельских самолетов. Таким образом, радиосвязь с самолетами с земли была чрезвычайно затруднительна. Наземному радиотелеграфисту нужны были особые способности, подготовка и опыт для обслуживания связи с самолетом. Этих необходимых качеств трудно было ожидать от артиллерийских радиотелеграфистов, прошедших весьма посредственную подготовку на аппаратах Морзе. Тем не менее в конце января 1918 года главное командование отдало приказ о передаче всего персонала и имущества радиотелеграфной службы частям связи. При каждом авиаотряде осталась в качестве прикомандированной одна аэродромная станция или же одна полевая или приемная станция вместе с персоналом. Все остальные радиотелеграфисты вместе с имуществом (за исключением аппаратов на борту самолетов) перешли в распоряжение частей связи.

Это имевшее серьезные последствия решение вызвало прекращение взаимодействия между авиацией и артиллерией, и как раз в тот момент, когда необходимо было сделать эту взаимную связь как можно более надежной.

Командующий воздушными силами как только мог противился осуществлению намеченных мероприятий. Он всячески подчеркивал, что уничтожение авиационных радиотелеграфных станций является серьезной угрозой рациональному использованию воздушного наблюдения. В конце концов между ним и начальником связи разгорелась борьба, окончившаяся неудачно для авиации из-за решения главного командования. К сожалению, дальнейшие события показали справедливость опасений командующего воздушными силами.