Война и антивойна

Тоффлер Элвин

И наоборот, можно себе представить создание в будущем международных «Корпораций «Мир»», каждая из которых будет приставлена следить за отдельным регионом. Ей будут платить не за ведение войны, а за соблюдение мира в этом регионе. «Продукцией» будет снижение числа жертв по сравнению с некоторым недавним эталонным периодом.

Специальные правила, одобренные в международном масштабе, позволят этим компаниям осуществлять и нетрадиционные миротворческие операции — делать то, что для этого надо, от легализации взяток до пропаганды, от ограниченного военного вмешательства до посылки в регион миротворческих сил. Для таких фирм могут найтись частные

инвесторы, если, скажем, международное сообщество или региональные группы согласятся платить гонорары за услуги плюс еще колоссальные прибыли в годы, когда число жертв снижается. А если это не получится, то, наверное, есть и другие способы покрыть земной шар миротворческими организациями с высокой мотивацией. Почему бы не перевести мир на самоокупаемость?

Такие идеи кажутся дурацкими, и, быть может, так оно и есть. Но какие бы они ни были, они лежат вне традиционного мышления, и здесь мы их привели, только чтобы показать, что можно найти творческие альтернативы бездействию, если выйти мысленно за привычные рамки Второй волны.

Открытые небеса и открытые умы

Мир иногда достигается экономическими мерами, иногда навязывается силой. Но это не единственные существующие средства. Мир на заре двадцать первого века требует хирургически точного применения менее материального, но зачастую более мощного оружия: знаний.

И действительно, любые размышления о мире, в которых не учитывается главный экономический ресурс Третьей волны — и соответственно, ключ к ее военной мощи, — по определению неадекватны. В конце концов, если в какой-то войне можно победить за счет информационного превосходства, нельзя ли так же победить и в борьбе с войной?

И сегодня, когда армии начинают стратегически думать об использовании знаний, ощущается зияющее отсутствие последовательной стратегии знаний в деле мира.

Зачаточные элементы такой стратегии уже давно имеются, хотя не всегда заметна их взаимосвязь. Возьмем, например, концепцию «прозрачности».

Сама идея — открытая доступность военной информации, которая снижает подозрительность и дает всем сторонам достаточные предупреждения об угрожающем развитии событий, — лежит в основе предложения «Открытые небеса», которое сделал когда-то президент Дуайт Эйзенхауэр советскому премьеру Хрущеву на встрече в верхах 21 июля 1955 года.

В качестве шага вперед к разрядке ядерной напряженности и опасности внезапного нападения он предложил, чтобы США и СССР дали друг другу полные чертежи своих военных учреждений «от начала и до конца, от края и до края» и чтобы каждая страна предоставила другой возможности военной разведки, «когда можно снимать все, что хочешь, и увозить в свою страну для изучения».

Советы тут же эту идею отвергли. Тем не менее с тех пор, в те самые десятилетия, когда экономика развитых стран становилась все более и более информационной, мы видели растущее признание со стороны многих стран взаимного наблюдения, мониторинга и сбора данных, в том числе права одной страны на инспекции на месте в другой стране, чтобы проверить выполнение договоров о контроле над вооружениями. Например, договор о Морском дне от 1971 года дает право ООН или стране, подписавшей договор, потребовать проверки. В 1986 году тридцать пять стран на конференции по разоружению в Стокгольме согласились открыть себя для инспекций на месте без предупреждения и без права отказа. Конечно, история с Ираком показала и слабость

этого договора, и сопротивление, которое встречают внешние инспекторы. Но сам принцип, что данные, информация и знания необходимы для поддержки мира — а сюда входит и право доступа, — вошел в международную практику.

В 1989 году президент Буш возродил предложение Эйзенхауэра. Сейчас воздушную разведку дополняют изощренные спутники и сенсоры, так что Запад предложил расширенную версию «Открытых небес» плюс инспекции на месте военных учреждений, накрывающие не только США, но и Канаду и Европу. Русские сейчас были готовы договариваться, как они сказали, и согласились на использование радара с синтетической апертурой, который может «видеть» в любую погоду и работать в ночное время. Но они хотели ограничить детали, которые могут распознавать спутниковые сенсоры. Запад предлагал предел десять футов, русские хотели сорок.

Но вся эта торговля — близорукость. Небо, как мы видели, наверняка в свое время будет забито гораздо большим числом спутников наблюдения, в том числе коммерческими, способными разглядеть индивидуальные минометы и стрелковое оружие. В будущем можно будет определить местоположение любого сербского, хорватского или боснийского стрелка. Плохая погода и пересеченная местность перестанут быть столь серьезными препятствиями. Небеса будут открыты, хотят того правительства или нет. И не только небеса. Глубь океанов и сама земля станут более прозрачными.

Чем плакать над высокой стоимостью спутникового наблюдения, наземных и подводных датчиков, нам бы надо посмотреть на это как на социальные издержки, необходимые для сохранения мира. Что нам нужно, так это соглашения о совместном использовании информации, которую они дают, и о разделе затрат. А там, где коммерческих рынков недостаточно для стимулирования их развития, можно создать новые транснациональные формы, быть может, комбинацию общественных и частных, чтобы дело шло быстрее.

Обмен данными, информацией и знаниями в мире, где ускоряется региональная гонка вооружений, — это явно средство поддержания мира, свойственное Третьей волне. Технология слежения

Не все гонки вооружений ведут к войне, как показала самая большая из них, между США и СССР. Важно скорее намерение, а не возможность. Но подпольная продажа оружия на сторону, беспорядочное его накопление, внезапное проникновение вооружений в напряженный регион и внезапные сдвиги военного равновесия — все это снижает предсказуемость, а потому повышает риск применения силы. В свете изложенного ООН предложила создать «регистр вооружений», который будет официально отслеживать экспорт и импорт оружия правительствами — участниками. В Америке некоторые поборники контроля над вооружениями предложили, чтобы США урезали помощь тем странам, которые отказываются сообщать в ООН о сделках с оружием.

В этой идее с регистром много дыр. Самые важные перевозки оружия — это как раз те, о которых меньше всего хотят докладывать участники, и еще: предполагается опять-таки, что правительства — единственные участники этой игры. Все же это предложение указывает на рост понимания важности организованной информации для поддержания мира.

И больше, а не меньше информации нужно, чтобы замедлить дальнейшее распространение оружия массового поражения. Особенно после перехода от технологий одинарного назначения к технологиям двойного (или множественного) назначения, не оружие надо отслеживать, а распространение технологий — в том числе и старых.