Война и Мир
Шрифт:
Узкая проселочная дорога шла долиной, сплошь покрытой виноградниками и садами. Солдаты буквально обжирались овощами и фруктами, обгадив всю округу. Могла вспыхнуть дизентерия или еще какое-нибудь кишечное заболевание. Пришлось подписать отдельный приказ, в бригаде его со смехом прозвали «мера от поноса», в котором нижним чинам категорически запрещалось есть немытые и незрелые плоды. Офицерам же поручалось следить за своими несознательными подчиненными. В каждый рот или ранец заглянуть они не могли, но даже такой надзор несколько предотвратил различные осложнения.
Наконец-то начались горы — настоящие, без дураков, Балканы. Покрытые деревьями вершины становились все выше, в то время как склоны временами буквально сдавливали дорогу, нависая над нашими
Казаки Зазерского обеспечивали боевое охранение, но нас толком и не тревожили, не считая четырех недолгих перестрелок.
Берковица находилась немного к западу от основной дороги, в тени пиков Старо-Планины*, уютно расположившись посередине небольшого, фактически полукруглого, горного кармана. Дальше к югу находился перевал Петрохан, от которого до Софии было меньше восьмидесяти верст. Смешное расстояние, даже с учетом прихотливо извивающихся и подверженным обвалам горных дорог! Проблема заключалась в том, что тракт на Петрохан перекрывали пушки Берковицы. Мехмет-Али-паша собрал под своей рукой внушительные силы, успел возвести надежные фортификационные сооружения, да и в целом позиция его выглядела весьма сильной.
Пушки турок стояли на хорошо защищенных редутах, которые находились в полутора верстах от дороги. Миновать их можно было, сделав круг к востоку, через деревеньку Ягодово. Как мне потом донесли, передовая сотня Зазерского решила лишним маневром себе не обременять и просто проскакать на перевал прямо по дороге, в прямой видимости врага. Думаю, от такого подарка басурмане поначалу даже опешили, но быстро пришли в себя и открыли шквальный огонь по донцам, используя не только пушки, но и картечницы. В итоге, из всей сотни погибло сорок человек и еще столько же получили ранения различной тяжести. Командиру сотни есаулу Могильному одновременно повезло и не повезло. Не повезло тем, что он погиб, а повезло потому, что я не смог устроить ему показательную выволочку! Донцы действовали глупо, и непонятно, чего они хотели достичь. Допустим, они бы проскакали по дороге, ну а дальше что? Чтобы они делали, очутившись в ловушке, без поддержки основных сил? Я сам люблю рисковать и часто прибегаю к авантюрам. Но риск мой практически всегда просчитан, а авантюры на самом деле оказываются и не такими уж авантюрами, скорее к ним можно применить термины наподобие неожиданность, решительность и удаль.
Последние два качества присутствовали и у Могильного, но ситуацию тот не просчитал, сунулся вперед на авось, да и для турок подобный маневр не стал чем-то пугающим. Так что недалеко от Берковиц есаул Могильный нашел себе могилу. Казак и сам погиб, и много хороших людей за собой утащил.
Подобное не могло остаться без внимания и мне пришлось напомнить офицерам Зазерского о дисциплине и хотя бы каких-то мерах осторожности.
Окончив небольшой разнос, я приступил к обдумыванию диспозиции. Ситуация выглядела откровенно паршиво. Находящаяся в горном кармане бригада Мехмет-Али-паши напоминала пробку в бутылке и насчитывала не менее десяти тысяч человек — если они не подтянули сюда новых сил. Пушки, над которыми по донесениям командовал английский майор Остин, стреляли безукоризненно, припасов и снарядов у них также по всем прикидкам должно было быть с избытком. На кону стоял проход к Софии, и держаться здесь они собирались до последнего, примерно, как у Рущука. А уж заранее подготовленные крепости турки могли защищать действительно долго, оборонная война у них получалась весьма достойно. К тому же, даже такой незначительный эпизод, как уничтожение сотни Могильного, придал им порядочный заряд бодрости, замотивировав стоять здесь чуть ли не до трубного гласа ангела Исрафила, возвещающего Киямат, день Божьего суда.
Несмотря на первый успех, турки вели себя осторожно и за пределы редутов не вылезали. И все же я приказал отойти на пять верст. На войне от врага всегда следовало ждать самого подлого и коварного приема. Подобный подход в известной степени страховал от всяких неожиданностей и вообще, помогал не терять бдительности. Для нас худшее заключалось в том, что ночью Мехмет-Али-паша мог отправить своих людей на вылазку. И что нам в таком случае делать? Стиснутая горами и лишенная маневра кавалерия не сможет за себя постоять, а артиллеристы и ракетчики позиций явно не удержат. Так что лучше отойти и дождаться Белокопытова.
— Нам нужен язык, — на нашем небольшом совете я озвучил вполне логичную вещь.
— Языка мы добудем, — заверил меня Костенко. — Только подобное может занять время.
— А что, Михаил Сергеевич, нет ли в Берковицах ваших чудо-агентов? — с надеждой поинтересовался Гахович. — Клянусь честью, такой человек принес бы нам помощь, которую сложно переоценить.
Так уж сложилось, что благодаря моим действиям в Средней Азии, а также успехам уже здесь, в Болгарии, многие начали смотреть на разведку чуть ли не как на манну Небесную. Мол, «соколятам» Соколова все по плечу, везде они летают, все видят, все вызнают. Подобный авторитет грел душу, но, к сожалению, в реальности дела обстояли не так радужно. Естественно, находясь еще в Плевне, мы с генералом Фельдманом, тщательно обдумывали различные варианты и в том числе возможность закинуть в Берковицу своих людей. Сюда отправились два наших человека, один переодетый в крестьянина, второй в танцующего дервиша мевлеви. Но вестей от них пока не поступило, тайники в Кутловицах оказались пусты, а связные, с которыми успел встретиться Громбчевский, разводили руками и сообщали, что никаких вестей от агентов к ним не поступало.
Я пока не унывал, зная по опыту, что в нашей службе возможны самые невероятные обстоятельства. Агенты не обязательно погибли, и совсем не однозначно, что их раскрыли. Они могли заболеть, их могли избить или посадить в тюрьму по подозрению в совершенно других преступлениях, возможно, их обокрали или за ними следили. Опасаясь раскрытия, они могли «залечь на дно» и выжидать время, страхуясь от разоблачения. И в любом случае нам оставалось лишь ждать.
— От людей вестей пока нет, — все же сказал я. — Так что в данном вопросе стоит взять паузу.
— Тогда, чтобы не терять время впустую, я отправлю к перевалу Рута, — решил Некрасов и посмотрел на меня, ожидая окончательного разрешения. — Ночью он пройдет мимо турок, доберется до Петрохана, осмотрится и по возможности возьмет пленного.
— Опасно, но зато перспективно, — разлепил узкие губы Ребиндер. От последствий ранения полковник уже оправился, да и его энергичная натура в любом бы случае не позволила отсиживаться в госпитале.
— Однозначно опасно, и перспективы весьма туманные, — осторожный Костенко план Некрасова не одобрил.
— Поддерживаю, — кивнул Ломов.
— А я за вылазку, — высказался Зазерский. — Могу взять ее на себя.
— Пожалуй, риск того не стоит, — после недолгого раздумья я постучал карандашом по карте. — Рут, да еще ночью, мимо Берковиц проскочит… Но что будет дальше? На перевале наверняка есть турки, иначе и быть не может. Да и башибузуки на дороге, несомненно, находятся. Оказавшись на узкой дороге между перевалом и Берковицами, Рут попадет в ловушку, с двух сторон неприятель, с двух других — горы. Он просто пропадет ни за грош, отступать ему некуда.
— Но нам нужны свежие сведения! — Некрасов так просто сдаваться не собирался. — Я сам готов возглавить разведкоманду. В случае опасности бросим лошадей и отойдем в горы.
— Благодарю за смелость, Андрей, но мне такой героизм не нужен, — я покачал головой. — Какой с него толк? Ясно же, что под Берковицами мы встали надолго, как бы не на недели две, а может и на все четыре. Так что приказ такой — отходим и ждем генерала Белокопытова. После действуем по обстановке.
Совещания закончилось и люди принялись расходиться. На лицах части людей я без труда читал недовольство. Сам я испытывал схожие эмоции. Выступив из Плевны, мы так бодро начали и вот, пожалуйста, уперлись в дно, как говорят матросы. Хотя, с другой стороны, примерно что-то такое мы и ожидали. Да и наследник приказал дойти до Берковиц. Так что приказ командования мы выполнили.