Война Калибана
Шрифт:
— Да, с логистикой вечные проблемы.
— Не шутите. Тот, кому для войны с колонистами нужно предпринять тысячемильное опасное плавание, сильно проигрывает перед людьми, защищающими свой дом.
— По крайней мере, мы, земляне, — возразил Холден, — сообразили это раньше, чем ввязались в войну с Марсом. До него еще дальше, да и Солнце иногда дорогу загораживает.
— Кое-кто так и не простил нам, что мы не усмирили Марс, пока еще была такая возможность, — заметила Авасарала. — Такие есть среди моих сотрудников. Тупицы сраные.
— Я думал, вы говорите о том, что такие в конечном счете всегда проигрывают.
— По-настоящему, — ответила Авасарала, толчком поднявшись на ноги и направившись к трапу, — дело не в них. Быть может, Венера — авангард первой империи, которая сумеет дотянуться до самых дальних своих границ. И треклятая протомолекула выставила нас мелкими деревенскими самодурами, какие мы и есть. Мы готовы продать свою Солнечную систему, потому что поверили, будто аэродром из бамбука приманит карго. [38]
38
Речь идет об известном карго-культе.
— Вы бы поспали, — посоветовал Холден, обращаясь к торчащей из траповой шахты голове. — С империями будем разбираться по одной за раз.
— Пожалуй, — согласилась Авасарала и скрылась из вида. Грохнул, закрываясь, люк.
— Почему никто не стреляет? — спросил Пракс.
Он притащился в рубку следом за Наоми, словно заблудившийся ребенок, и теперь сидел на одном из свободных амортизаторов. Во взгляде, устремленном на главный экран, страх смешивался с ребяческим любопытством.
Большой тактический экран испещрили красные и зеленые точки — три дюжины кораблей, собравшихся на орбите Ио. «Роси» помечал земные корабли зеленым, а марсианские красным. В результате получалась обманчиво простая картина. Холден понимал, что, если дойдет до перестрелки, различение «враг-друг» окажется серьезной проблемой.
Пока что все эти корабли мирно дрейфовали над Ио, создавая всего лишь намек на угрозу. Холдену они напомнили крокодилов, которых он ребенком видел в зоопарке. Огромные, бронированные, зубастые, они бревнами плавали на поверхности пруда. Даже не мигали. Но стоило бросить в загон корм, они с жуткой скоростью вырывались из воды.
«Мы только и ждем запаха крови».
— Почему никто не стреляет? — повторил Пракс.
— А, док, — отозвался из соседнего амортизатора Амос, всем видом, на зависть Холдену, излучая ленивое спокойствие. — Помнишь, как на Ганимеде мы столкнулись с вооруженными парнями и никто не стрелял, пока ты не вздумал щелкнуть курком?
Пракс побледнел. Холден догадывался, что ботаник вспоминает кровавые последствия своей ошибки.
— Да, — сказал он, — помню.
— Вот и теперь так же, — объяснил Амос. — Никто еще не взвел курок.
Пракс кивнул:
— Ясно.
Холден понимал, что, если начнется драка, труднее всего будет разобраться, кто в кого стреляет.
— Авасарала, что там с политикой? На доске полно зеленого. Сколько этих точек — наши?
Старушка, не отрываясь от прослушивания переговоров между кораблями, пожала плечами.
— Наоми, — позвал Холден, — есть идеи?
— Пока что нгайеновские целят только по марсианам, — ответила она, отмечая корабли на главном тактическом экране, чтобы всем было видно. — Марсиане целят в тех, кто целит в них. Корабли Соутера никого на прицел не берут, они даже не открыли труб. Пожалуй, он еще надеется на мирный исход.
— Пошли, пожалуйста, офицерам разведки Соутера мои наилучшие пожелания, — обратился к Наоми Холден, — и попроси передавать нам последние данные, чтобы это не оказалась самой жуткой давкой в системе.
— Есть, — отозвалась Наоми, отправляя запрос.
— Загони всех по скафандрам, Амос, — продолжал Холден, — и сам проверь шляпы, прежде чем спускаться. Надеюсь обойтись без стрельбы, но мои надежды что-то редко оправдываются.
— Роджер, — подтвердил Амос и загрохотал магнитными подошвами по палубе, проверяя герметичность шлемов.
— Минутку.
Авасарала нажала кнопку на панели, и рации всех скафандров подключились к внешнему каналу.
«…произведем пуск по целям на Марсе. У нас полные обоймы ракет со смертельным биологическим оружием. Даем один час, чтобы покинуть орбиту Ио, или мы произведем пуск по целям на Марсе. У нас…»
Авасарала отключила канал.
— Похоже, к пирушке присоединилась третья компания, — заметил Амос.
— Нет, — возразила ему Авасарала, — это Нгайен. Он проигрывает в численности, вот и велел своему союзничку Мао пригрозить ударом в спину. Он намерен… ох, дрянь!
Она снова ткнула по панели, и в рациях послышался новый голос. На сей раз женский, с произношением образованной марсианки:
«Ио, говорит адмирал флота Марсианской Республики Конгресса Муган. Стоит вам выпустить что-то крупнее пробки из бутылки — и мы превратим в стекляшку всю вашу сраную луну. Хорошо поняли?»
Амос обернулся к Праксу:
— Вот видишь, пошли щелкать курками.
— Вижу, — кивнул Пракс.
— Это, — сказал Холден, расслышав в голосе марсианки плохо сдерживаемую ярость, — серьезная угроза срыва.
«Говорит адмирал флота ООН с „Агаты Кинг“, — произнес новый голос. — Адмирал Соутер находится здесь незаконно, по вызову гражданского представителя ООН, не обладающего военными полномочиями. Посему приказываю всем кораблям под командованием адмирала Соутера немедленно покинуть орбиту. Далее приказываю взять под арест флагманский корабль Соутера за измену и…»
«Да заткнись ты, — отозвался Соутер по тому же каналу. — Я здесь участвую в законном расследовании. Обвинения: преступная растрата средств ООН и разработка секретного биологического оружия на Ио, за которое несет прямую ответственность адмирал Нгайен, действовавший против директив ООН, и…»