Война Калибана
Шрифт:
Жестами рук она направила взвод на правый фланг и двинулась вдоль цепи на поиски лейтенанта Гивенса, своего командира. Его скафандр виднелся посреди цепи, прямо под Йоджимбо. Подбежав, Бобби прижалась к его шлему своим.
— Что за хрень, лейти?
Он бросил на нее злой взгляд и проорал:
— Знаю не больше тебя. Приказов остановиться они не слышат — глушилка, а визуальные предупреждения игнорируют. Пока не оборвалась связь, я получил разрешение стрелять, если они приблизятся до пятисот метров.
У Бобби нашлась бы еще сотня-другая вопросов, но ооновцы через несколько секунд должны были пересечь пятисотметровую отметку, поэтому она бросилась на правый фланг, к своим. На ходу она отдала команду скафандру подсчитать наступающих и пометить каждого как противника. Скафандр нашел семь целей. Меньше трети состава ооновского поста. Что за ерунда?
Она настроила скафандр на определение пятисотметровой границы. Ребят предупреждать не стала: они откроют огонь вслед за ней, а знать зачем им не надо.
Ооновцы приблизились на километр без единого выстрела. Они бежали разорванной цепью: шестеро — неровным зигзагом впереди, а седьмой — в арьергарде, отстав метров на семьдесят. Скафандр уже наметил цель: крайнего на вражеском левом фланге — ближайшего к Бобби. В подсознании у нее что-то шевельнулось: Бобби перевела управление на себя, выбрала цель в арьергарде и дала увеличение.
Когда маленькая фигурка в зрачке прицела вдруг выросла, у Бобби будто озноб пробежал по спине. Она еще больше приблизила бегущего.
Тот, кто гнал перед собой ооновцев, не носил скафандра. Да и был это, строго говоря, не человек. Его кожу, словно крупная черная чешуя, покрывали хитиновые пластины. Тяжелая голова и вовсе была сущим ужасом: вдвое больше человеческой, вся в странных выступах и наростах.
Но хуже всего оказались руки. Непропорционально вытянутые в сравнении с телом, с очень длинными и узкими ладонями — словно из детского кошмара, — они сжимались, ловя пустоту, с безумной энергией. Земляне не атаковали, а отступали.
— Стреляйте в тварь, что их гонит! — ни к кому не обращаясь, прокричала Бобби.
Чудовище догнало ооновцев раньше, чем те пересекли пятисотметровую границу.
— О черт, — прошептала Бобби. — Черт, черт, черт!
Оно схватило десантника огромными лапами и разорвало пополам, как бумажного солдатика. Титанокерамическая броня поддалась так же легко, как плоть под ней. Обломки высокотехнологичной начинки скафандра вперемешку с влажными человеческими внутренностями посыпались на лед. Оставшиеся пятеро рванули еще быстрее, но убийство почти не задержало догонявшего их монстра.
— Огонь, огонь, огонь! — прокричала Бобби и выстрелила сама. Выучка и скафандр превращали ее в эффективную машину убийства. Едва пальцы легли на гашетку встроенного орудия, как поток двухмиллиметровых бронебойных понесся в тварь со скоростью тысяча метров в секунду. За мгновение она выпустила пятьдесят пуль. Тварь двигалась относительно медленно, по прямой и представляла собой мишень в рост человека. Компьютер-наводчик в скафандре Бобби позволял попасть в футбольный мяч, даже если бы тот летел со сверхзвуковой скоростью. Каждая пуля, выпущенная по чудовищу, ударила в цель.
И все без толку.
Пули проходили навылет. Из каждого пробитого отверстия вместо крови вырывался и опадал на снег фонтан черных нитей. С тем же успехом Бобби могла стрелять по воде. Раны закрывались быстрее, чем возникали, и единственным свидетельством попаданий оставался след черных волокон.
Монстр догнал еще одного ооновца и, вместо того чтобы порвать, как первого, развернулся и швырнул землянина в тяжелом скафандре — общим весом более полутонны — в Бобби. Ее собственный скафандр просчитал траекторию и услужливо информировал, что солдат летит не просто в ее сторону, а прямо в нее — по низкой дуге. А значит, быстро.
Бобби нырнула вбок — проворно, насколько позволяла массивная броня. Злополучный ооновец зацепил Хиллмана, стоявшего позади, и оба пропали из виду, покатившись по льду на смертельной скорости.
Пока Бобби поворачивалась к монстру, тот убил еще двоих землян.
Все марсиане, вплоть до Йоджимбо, уже открыли огонь. Двое уцелевших беглецов свернули и разбежались в стороны, открывая марсианам пространство для стрельбы. В тварь попали сотни, тысячи пуль. Она заращивала раны, не останавливаясь, чуть притормаживая только тогда, когда рядом разрывались снаряды Йоджимбо.
Бобби успела подняться на ноги и присоединилась к обстрелу, но ее усилия ничего не изменили. Тварь ворвалась в цепь марсиан и в мгновение ока убила двоих. Йоджимбо скользнул в сторону со скоростью, неожиданной для механизма его размеров. Бобби решила, что им наверняка управляет Саид. Тот хвастался, что при желании заставит махину станцевать танго. Это тоже не помогло. Саид не успел навести орудия для выстрела в упор: тварь набежала сбоку и сорвала с петель дверцу кабины. Саид, вырванный из креплений пилотского кресла, взлетел вверх на шестьдесят метров.
Остальные начали отступать, прикрываясь огнем. Координировать отступление без радио было невозможно. Бобби обнаружила, что вместе со всеми бежит к куполу. Что-то маленькое и далекое в ее сознании сохраняло рассудок и твердило, что стекло и металл не спасут от твари, способной порвать человека в скафандре и взломать девятитонный мех. Та же частица сознания понимала, что с паникой ей не совладать.
Когда Бобби добралась до входа в купол, у двери снаружи оставался последний уцелевший боец — Гураб. Она вплотную видела его лицо сквозь армированное стекло шлема. Солдат кричал, но Бобби его не слышала. Она шевельнула головой, чтобы сблизить шлемы, и тут он ударом швырнул ее далеко на лед. Металлическим кулаком он принялся колотить по контрольному устройству дверей, когда тварь настигла его и одним небрежным движением сорвала шлем. Парень застыл, открытый вакууму, с зажмуренными глазами и разинутым в беззвучном вопле ртом, а потом монстр, так же легко, как мгновением раньше — шлем, сорвал с него голову.