Война кланов. «Черный фронт» против НСДАП
Шрифт:
Все это говорило о том, что Шляйхер рисковал превратиться в «немецкого Керенского». Его политика «социальной открытости» была просто раздираема противоречиями. Руководство «Боевого содружества» надеялось на возникновение «истинно якобинского правительства» во главе с Гитлером или Грегором Штрассером. Оно должно было положить начало якобинско-жирондистской революции, которую немецкие революционные социалисты хотели обратить против капиталистического порядка.
В кризисе НСДАП, который был вызван Грегором Штрассером, решившим поддержать Шляйхера, революционные национал-социалисты увидели признаки явного разложения гитлеризма. Подобные выводы были подкреплены итогами выборов в Тюрингии, на которых НСДАП потеряла почти каждого пятого избирателя. «Мы приветствуем результаты
По мнению руководства «Боевого содружества», в НСДАП имелось два очага недовольства. Во-первых, это были производственные ячейки, с идеями которых постоянно боролось мюнхенское руководство, так как те требовали проведения социалистических акций… Во-вторых, это был конфликт в высшем руководстве нацистской партии, вызванный распутной жизнью гомосексуалиста Эрнста Рёма. Именно эта щекотливая ситуация должна была предопределить выход Грегора Штрассера из НСДАП. Революционные национал-социалисты очень рассчитывали на подобное двойное разложение. Они полагали, что НСДАП была готова развалиться под грузом внутренних проблем.
Но подобные прогнозы не имели ничего общего с реальностью, а потому вскоре надежды штрассерианцев рухнули как карточный домик. Грегор Штрассер наотрез отказался нарушать партийное единство. А сам Шляйхер поддержал создание системы коллективной безопасности, что было воспринято националистами как «антигерманская внешняя политика». Дело в том, что 11 декабря 1932 года в Женеве обсуждались проблемы обозначенной коллективной безопасности, к которой предполагалось подключить США, Францию, Великобританию, Италию и Германию.
Еще более чреватой последствиями штрассерианцам казалась договоренность Гитлера с буржуазными партиями о переносе выборов в рейхстаг на неопределенный срок. Это решение сделало фракцию НСДАП «преданным ландскнехтом Шляйхера, и это в то время, когда правительство все больше попадало в изоляцию, лишившись основной опоры — рейхспрезидента Гинденбурга».
КГРНС заявляло даже об «удивительной живучести» кабинета Шляйхера. Штрассер вполне справедливо предполагал, что за кулисами скрывалась представительская коалиция, которая ставила целью подрыв авторитета Гинденбурга. С одной стороны, Гитлер был вынужден считаться с положением Шляйхера. Но с другой — он своими закулисными переговорами стремился устранить неудобного канцлера или, по меньшей мере, помешать ему установить полусоциалистическую диктатуру. Основой предполагаемой диктатуры должен был стать союз Шляйхера с Грегором Штрассером и лидером профсоюзов Лайпартом. Но Грегор Штрассер потерпел фиаско. Организованная Геббельсом кампания травли полностью дискредитировала его в глазах национал-социалистов. Для Отто это было двойным ударом. Во-первых, он трактовал события последних дней как реванш капитализма над социалистическими настроениями в НСДАП, которые чуть было не одержали победу. Во-вторых, они делали бессмысленной любые попытки Шляйхера сблизиться с левыми национал-социалистами. У канцлера не было другого пути, кроме объединения с реакционером Папеном, Гитлером и Гинденбургом. «Переходная эпоха» Шляйхера вовсе не закончилась победой социалистических идей, как на это рассчитывали в «Боевом содружестве». Гитлеровская тенденция стала одерживать верх. В этой смертельной схватке «немецкий Керенский» не мог больше рассчитывать на чудо.
Где-то за неделю до назначения Гитлера рейхсканцлером Германии «Черный фронт» опубликовал обзор политических событий прошедшего месяца, в котором говорилось, что капиталистическая система нанесла поражение «жирондистам» Шляйхеру, Грегору Штрассеру и Адольфу Гитлеру. А потому автор статьи приходил к выводу, что «жирондисты» были не в состоянии победить эту
Судьба сыграла еще раз злую шутку с «пророком Штрассером». 29 января, накануне восхождения Гитлера к власти, он возвестил о якобы сложившейся тайной коалиции нацистов, немецких националов, католических партий, которая ставила целью привести к власти коалиционное правительство со главе с Ялмаром Шахтом. Но на следующий день после подобного «блестящего» прогноза рейхсканцлером стал Адольф Гитлер. Казалось бы, настал тот долгожданный час прихода к власти пресловутых «жирондистов», которые, как надеялся Штрассер, дадут толчок к Немецкой революции.
Очень сложно сказать, откуда брал свою информацию лидер «Черного фронта». Нередко он приводил достоверные сведения о закулисных политических переговорах. Нередко интерпретировал ее в благоприятном для революционных национал-социалистов виде. Это был не просто политический анализ, а своего рода политические заклинания, которые должны были укреплять надежды группировки, никогда не имевшей политического веса.
Грегор Штрассер поразил брата отказом от министерского поста. Революционные национал-социалисты прекрасно знали о разногласиях между Грегором Штрассером и Гитлером. Они полагали, что Грегор пользовался большим авторитетом в НСДАП. В большой статье, опубликованной в «Черном фронте»
18 декабря 1932 года, предельно детально излагалась подоплека противоречий лидера левых нацистов и фюрера. Это еще раз доказывало: Отто обладал довольно верной информацией. Переговоры НСДАП и партий центра о создании в Пруссии «черно-коричневой коалиции» вызвали конфликт в нацистской верхушке. Геббельс и Геринг не могли смириться с тем, что им не досталось министерских постов, в то время как Грегор Штрассер должен был стать министр-президентом Пруссии. Эта конкуренция стала причиной серии закулисных интриг, направленных против Грегора. Геббельс надеялся уговорить Гитлера отказаться от идеи коалиции с центристами.
Штрассер оказался не менее настойчивым — он требовал от Гитлера принятия немедленного решения. Не стоило забывать, что НСДАП на тот момент имела долгов на 13 миллионов марок, а потому на новых выборах вряд ли могла рассчитывать на финансирование. Итог мог быть плачевным — нацисты рисковали потерять пару миллионов избирателей. Чтобы выиграть время, Грегор Штрассер предложил из чисто тактических соображений принять ультиматум Шляйхера. Таким образом он планировал устранить угрозу со стороны канцлера и пополнить казну партии.
Грегор Штрассер все еще надеялся на официальное изменение курса партии, которое должно было означать возврат к старому революционному национал-социализму. Причем это была последняя возможность привлечь на свою сторону профсоюзы и марксистские массы. Подобная коалиция должна была предотвратить скатывание НСДАП до уровня антисемитской экономической партии. Отто Штрассер полагал, что в данном случае «мамелюки» Гитлера поджали бы хвосты. Это также нанесло бы смертельный удар по «косолапому Фуше Немецкой революции» [22] , который еще со времен своего «бамбергского предательства мечтал опрокинуть кажущегося непоколебимым великана Грегора Штрассера».Но «великан» рухнул в одночасье, когда против него стали плести интриги.
22
Так любил называть Й. Геббельса Отто Штрассер.
Для автора статьи «Выдворение Грегора Штрассера» подобный исход событий не был неожиданным. Казалось, он только был црражен пассивным поведением самого Грегора. Автор не мог понять, почему Штрассер смирился с «пошлым муссолиниевским стилем коричневого дома». В «Боевом содружестве» очень надеялись, что наконец-то Штрассер-старший разорвет отношения с Гитлером и присоединится к борьбе революционных национал-социалистов. «Они, простые партийцы и пролетарское ядро СА, видят в Грегоре Штрассере последнего гаранта своей социальной воли; каждому из них совесть задает вопрос: будут ли они дальше служить фашистской гитлеровской партии либо их любовь к национал-социализму обяжет бороться против Гитлера?»