Война Кланов. Медведь 1

Калинин Алексей

Совсем недавно вместо неё была мохнатая лапища…

– Ни фига себе, вот это новости. А! Да! Евгений меня зовут. Так значит Сашка – охотник на оборотней? Круто, а мне даже и не сказал. И тётю Машу порвали не волки, а …

Я вспоминаю нашу злопамятную драку, черного зверя, напавшего на отморозков. Серое существо, что кинулось на черного. Их короткую яростную битву. Два существа, похожие на волков… Оборотни!

И они так просто находятся между людьми? Ходят, разговаривают, улыбаются, а по ночам рвут неосторожных прохожих…

Так вот откуда столько смертей… Для меня мозаика начинает складываться в общий узор. В оскаленный человеческий череп.

– Да! На неё напали другие оборотни, более привычные для человека. Полулюди-полуволки, перевертни. Ты мог их видеть по фильмам или картинками. И сейчас Иваныч с ребятами помогают Саше.

Я со стоном закрываю глаза рукой – и зачем мне всё это? Съездил, развеялся, блин! Гадство! Гадство!! И ещё раз – ГАДСТВО!!!

– Марин, ты дома, аль нет? – слышится с улицы женский голос.

– Лежи тихо, я сейчас, – поднимается с места девушка.

Вот он! Мой шанс вырваться на свободу! Только позови, и прибегут люди, помогут, спасут…

Первое задание

Что-то меня останавливает. Я кидаю взгляд на свою руку. В свете уходящего солнца еще видна грязная паутинка. Она потихоньку стекается к месту укуса, рука принимает свой естественный вид. Грудь тоже перестает дергать отдираемым скотчем. Понемногу боль уходит. Я пытаюсь пошевелиться – вполне терпимо.

Я оборотень? И могу также принимать вид медведя?

Как только я думаю об этом, так сразу же откуда-то из края глаза выплывает текстовое сообщение. Прямо как во время игры в приставку, когда один из игроков толкает текст.

Первое задание:

Научись владеть приобретенным даром

Текст тут же пропадает, как будто понимает, что я его прочел, осмыслил, забил.

Даром! Так это дар? Меня кто-нибудь спросил – хочу ли я такой дар?

– Чего звали, тетя Света? – хлопает дверью хозяйка дома.

– Да смотрю, что машина давно стоит у дома Иваныча! Вот и думаю, может, приехал кто, а их дома нет?

– К Федору друг приехал, он «буханку» и оставил. Вместе куда-то упорхнули. На рыбалку или ещё куда. Разве ж он мне докладывается?

– А-а-а, а я-то думаю, – протягивает женский голос и через паузу продолжает. – Свадьба-то у вас когда, Марин? Или Федя ждет, пока у тебя пузо появится? И так деревня стаканы начищает, все вас ждут.

– Будет, тётя Света, всё будет. С Федей пока не разговаривали, но к этому всё движется, – звенит весёлый голос Марины.

Я через стены ощущаю, как её щеки зарделись.

– Давай, давай, Марина, а то пропадёт мальчишка-то без женского ухода. А он и работящий, и руки на месте, сама видела, какую мотоциклетку они вместе со Славой сварганили.

Вот как, оказывается, сватают. Интересно, а меня также кому-нибудь сватали? Да вроде бы родители ничего такого не говорили.

Родители!

Алой

молнией мелькает росчерк мысли. Теперь придется расстаться с ними? Или их тоже укусить, и заживем все вместе одной большой дружной семьей оборотней? Горькая усмешка кривит губы, я стираю её здоровой рукой.

Ого! Тело становится послушным? Я пытаюсь сесть на кровати. Получается! Сначала швыряет на спину, но успеваю упереться рукой и выпрямляюсь.

Я в трусах! Уже хорошо.

Женский разговор журчит за стенкой. Обсуждают Фёдора, за компанию ещё и Вячеслава с Иванычем. Женщина говорит по большому секрету, что давно приглядывается к «салидному мущщине». Марина обещает намекнуть Иванычу о таких «приглядках».

Потом они снижают голоса, словно боятся, что их кто-то услышит. Недолгий шепот и дружный смех двух женских голосов прорезает вечернее небо. О чем же еще могут смеяться две сплетницы, разговаривающие о мужчинах, как не о размерах мужского … интеллекта?

Я наклоняюсь к печке.

Раз, два, три и встану!

Ноги – тяжеленные тумбы, но пальцы вроде бы шевелятся. Вот сейчас.

И раз, и два, и три!

Шершавая побелка печи колет ладони. Я упираюсь в печной бок и пытаюсь удержаться.

Ноги сгибаются в дрожащих коленях. Крупная дрожь трясет тело, я чувствую, что сползаю вниз. Пальцы напрасно хватаются за стенку, я скольжу к деревянному полу.

 Разноцветный половичок смягчает звук падения, но стекла звякают в замазанных рамах. Крашеный суриком плинтус оказывается перед моим носом. Падаю неудачно – срывается повязка с груди. Она стягивает за собой не успевшую основательно запечься корку на ране, и кровь капает на синюю поверхность дорожки. Я стискиваю зубы, чтобы не застонать.

– Марин, что-то у тебя там грохнуло? – озабоченный голос.

Я тут грохнул, кто же ещё? Придите и проверьте.

Блин, как же больно! Будто упал на догорающий костер. Тело горит и сотрясает судорогами.

Нет, не приходите, ведь я могу укусить, и тетка станет такой же? Или пройдет инкубационный период, и я сначала окуклюсь? Что угодно, какие-нибудь мысли, но только уводящие прочь от резких толчков. Кажется, что сквозь большие дыры в животе вытаскивают кишки и наматывают их на ножку кровати…

Думать о небе! О синем небе, о плывущих облаках. Вон то, в форме лошадки, с большим хвостом, с вытянутой мордой, с огромными зубами оборотня…

– Пушок, наверное, уронил ковёр. Приставила к двери, а он же любитель когти поточить. И так два раза подшивала. Сейчас я ему задам! – звучит в ответ.

Пушок! Так вот как зовут это полосатое создание, что с интересом смотрит на меня из-за занавесок. Иди сюда, Пушок, помоги встать! Чего рыло воротишь, чувырла хвостатая?

– Пушуня моя! Он к нам ходить повадился, с моей Муркой трется на лавочке. Так что смотри, приплод тебе принесу, Марин.