Война корон

Жак Кристиан

— Ну что ты хмуришься, Анат? Даже если ты не в духе, сделай вид, что тебе весело.

— Разве ты забыл, что к городу подступил враг?

Медведь с аппетитом обгладывал гусиную ножку.

— Жалкая горстка бунтовщиков недолго продержится. Угроза невелика.

— Ты уверен?

— Гиксосы не замедлят прислать нам подкрепление. Завтра же на рассвете этих дурней атакуют с тыла и передавят всех до единого. Впрочем, нет. Пусть оставят парочку в живых. Я пошлю их в Аварис, в дар правителю Апопи. Уж он натешится, их пытая. А потом в благодарность осыплет меня милостями. Так что, по существу, нападение безмозглых мерзавцев нам на руку. Победив их, я упрочу свое положение.

Музыканты играли уныло, без малейшего вдохновения. Выводили на флейтах и арфах такую монотонную, назойливую мелодию, что градоправитель Тита, сын Пепи, в бешенстве их прогнал.

— Пошли вон, ничтожества!

Музыканты ушли.

Анат по-прежнему тревожилась, слова мужа не успокоили ее.

— Ты, правда, сумеешь защитить город?

— Я уже расставил по стенам лучников, ни одна собака не сунется. Успокойся, душечка, никакой опасности нет!

— Ты уверен, что гиксосы — непобедимые воины?

— Гиксосы непобедимы, не сомневайся.

Камос в тревоге ходил из угла в угол, словно запертый в клетку зверь. Он все думал, как сохранить жизнь своим воинам и в то же время взять город. Но не мог придумать. Задача казалась неразрешимой. Напряженные размышления ни к чему не привели. В конце концов он вышел на палубу и увидел мать, в раздумье смотревшую на закат.

— Какое решение ты принял, сын мой?

— Я не могу принять решения. Затяжная осада охладит пыл египтян и замедлит наше наступление на север, а ведь мы двигались столь стремительно! Поспешный штурм окончится неудачей и унесет много жизней.

— Вот о том же раздумывала и я.

— Что ты посоветуешь мне?

— Не знаю. Сегодня ночью я буду молиться богу луны Хонсу и вопрошать его. Он ведает временем, знает волю небес и пошлет нам знамение, дабы мы не сбились с пути. Спи спокойно, сын мой.

Афганец и Усач почуяли неладное и решили спуститься вниз по Нилу в легких лодках, взяв с собою десяток опытных искусных воинов. Плыли себе тихонько, не торопясь, вглядываясь во тьму и чутко прислушиваясь.

— Они здесь, — прошептал Усач. — Вот видишь, мы с тобой не ошиблись.

У самого берега стояли на якоре две барки гиксосов.

Дозорных не было видно. Должно быть, они беспечно ушли со своих постов. Прочие высадились на сушу и спокойно отдыхали, полагая, что здесь некого бояться: враг сосредоточился у стен Неферуси, а туда предстояло приплыть лишь на следующий день.

Усач отправил одного из воинов обратно в лагерь за подкреплением. Оба передовых отряда разбили шатры поближе к реке и ждали сигнала в полной боевой готовности.

Через некоторое время все были в сборе.

— Сначала займемся барками, — решил Афганец. — Пусть лучшие ныряльщики бесшумно подплывут к ним, незаметно вскарабкаются на корму и перебьют оставленных дозорных. Как только справитесь, готовьте барки к отплытию. Да, и пришлите к нам гонца, мы будем ждать вестей.

Если дозорных не удастся застать врасплох и захват барок окончится неудачей, гиксосы поднимут тревогу, всполошатся, примутся прочесывать окрестности. Тогда кровопролитного боя не избежать.

Все напряженно вглядывались во тьму. Казалось, время остановилось.

Наконец из воды вынырнул воин.

— Мы победили. Барки наши. Там ни одного гиксоса не осталось.

— Окружаем тех, что на берегу. Заходим с трех сторон. Как только они уснут, нападаем! — приказал Усач.

Камосу не спалось. Он все думал об отце и чувствовал невыносимую боль, будто это его, а не Секненра изрубили в бою. По правде сказать, бессонница мучила его с тех пор, как он стал фараоном. Юноша отдыхал не больше двух часов в сутки, однако силы его не иссякали.

В дверь постучали.

— Государь! Приближаются две вражеские барки! — сообщил градоправитель Эмхеб.

Камос выбежал на палубу. Кто мог предугадать, что враг отважится плыть ночью, в непроглядной тьме, хотя это смертельно опасно? Поздно сокрушаться, пора готовиться к бою.

Поднявшись по тревоге, египтяне мигом взялись за дело. Вдруг кто-то крикнул:

— Глядите! Это же Усач! Размахивает факелом на мачте!

Все вздохнули с облегчением.

Две барки осторожно причалили к берегу.

Воины праздновали победу и поздравляли смельчаков.

— Государь! — доложил Афганец. — Египетский флот увеличился. Отныне у нас под началом еще две барки. А вот предатель Тита напрасно ждет подкрепления. Помощь не подоспеет.

— Молодцы! Отлично сработано!

— Мы напали на врагов, когда те спали. У нас трое убитых и пятнадцать раненых.

— Их раны перевяжут. А вы пока отдохните.

— Отдыхать нам некогда — штурм на рассвете. Едва успеем перекусить!

Фараону нечего было на это ответить.

Когда первые лучи солнца пронзили тьму, к нему подошла царица. Хотя Яххотеп не спала всю ночь, она выглядела на удивление бодрой и радостной.

— Матушка, что ответил бог Хонсу?

При этих словах в небе показался ястреб с пестрыми крыльями. Огромными, на мгновение заслонившими все вокруг. Он поднялся с востока.

— Теперь я тоже видел его знамение, — сказал Камос. — Видел собственными глазами и, кажется, понял.