Война людей
Шрифт:
Так в России появилась еще одна зона – закрытый и самодостаточный мирок, который существует по своим собственным законам, как писанным, так и негласным. Там свой клуб, банно-прачечный комбинат, учебно-консультационный пункт для получения полного среднего образования, центр трудовой адаптации осужденных, профессиональное училище, медчасть, областная больница, магазин и подсобное хозяйство. Там имеется швейный участок, линия по производству колодок для ортопедической обуви, цех по изготовлению натуральной колбасной оболочки, автослесарный участок, подсобное хозяйство, пекарня, макаронная линия, класс информатики с выходом в сеть, христианский храм в честь Сергия Радонежского и спорткомплекс. Вот такая зона – живи и радуйся,
Однако это все равно неволя и люди в колонии разные. Есть правонарушения о стороны осужденных и прессинг администрации. Имеют место драки между заключенным и поборы. Случаются избиения спецконтингента, а за деньги можно получить мобильный телефон или послабления по режиму. Все это было, но на общем фоне ИК-6 выглядела очень даже неплохо. Достаточно дружный и крепко спаянный коллектив держал колонию в руках и не допускал беспредела. И вот тут появляемся мы – бригада "Дружина", и влезаем в дела этого обособленного мира.
При помощи нашего союзника Леши Козыря и его фонда, стимулируя процесс деньгами, мы добились того, что в ИК-6 стали отправлять осужденных по 282-й статье. Это были ребята из Луховиц, которые попались после акции в Егорьевском районе, одиночки из разных группировок, а так же члены террор-группы "17-й год" и студенты из отряда имени Че Гевары. В общем, патриоты, которых осудили в течение последнего года. Правда, авторитетных людей, приговоренных к отбыванию наказания в колониях строгого режима, вытащили мало. Всего пять, сколько в ПФРСИ поместилось, в ИК-6 определили, но и это неплохо. И стоит сразу отметить, что как боевую силу всех этих борцов мы не воспринимали. В основном это наивные мечтатели, теоретики, энтузиасты или полные отморозки, которые не способны на реальное дело, и среди них, наверняка, имелись стукачи. Но данная акция, освобождение патриотов, должна была стать очередной пощечиной властям и поднять наш авторитет. Поэтому мы не колебались и взялись за разработку операции всерьез, как это умеем.
Среди работников колонии нашлись люди, которые были готовы нам помогать, троих подловили на деньги, а кое-кто оказался нашим человеком, по духу, по взглядам и по убеждениям. И они сдали нам все: схемы колонии, планы начальства, распорядок и список личного состава с адресами. После чего дело за малым, реализовать задуманное. Мы подъезжаем к колонии и наш человек, который покинет зону вместе с "дружинниками", отключает сигнализацию и открывает ворота. Другой человек, за деньги, вырубает АТС и в этот момент включаются наши глушилки мобильной связи – прием, который мы позаимствовали у наемников из "Эпсилона". Ну, а затем автомашины "Дружины" въезжают на территорию, бойцы блокируют охрану, и мы забираем тех, кто нам интересен и скрываемся.
Пока суть, да дело, машины покидают ИК-6, а штурмовики продолжают блокировать колонию. Минимум, час. За это время наша автоколонна растворится в пригородных лесах и перелесках, не найдешь. А освобожденные патриоты, как настоящие, так и мнимые, окажутся во временных лагерях, и мне предстоит разбираться, кто есть кто и на что способен. Таков предварительный план, который, чует мое сердце, походу операции придется видоизменять. Но в целом в нем нет ничего сложного и неожиданностей быть не должно. Тем более, что у нас есть Мелентьев, который сообщит о выдвижении "Факела", а прятать освобожденных из колонии людей планируется там, где нас поддерживает полиция…
Раздался звонок в дверь – это пришли камрады. Пастух, Гней, Боромир, Серый, Кашира и Эдик Шмаков. Они расположились в гостиной, где сразу стало тесно и, захлопнув ноутбук, я со всеми поздоровался и спросил:
– Ну что, братва, готовы?
Товарищи ответили утвердительно, и мы приступили к детальной разработке операции. Время. Транспорт. Пути отхода.
Парни уходили по одному, а последним был Овчаров, который жил в соседней квартире и вместе с Боромиром отвечал за безопасность "дружинников", кто находился в Балашихе.
– Егор, – Олег остановился в дверях, – съезжать надо.
– Что-то серьезное? – я насторожился.
– Пока нет. Вчера с участковым местным общался, на тебя и меня жалоба от соседей. Мол, ходят к нам подозрительные люди. А во дворе пара бритоголовых всегда околачивается.
– Бдительные бабушки и обеспокоенная общественность? – по моим губам пробежала улыбка.
– Они самые. Им скучно, вот и выискивают подозрительных, – Овчаров кивнул. – Но участковому все по барабану, я с ним нормально пообщался, и заверил мужика, что скоро мы съедем.
– А может поговорить с соседями?
– Думаю, что не получится.
Я не ответил. Ни к чему, ибо и так все ясно. С соседями нам не повезло. Вокруг нас люди как люди, самые обычные, но есть несколько экземпляров, которые досаждают на бытовом уровне. Старые маромойки-нерожахи, ни детей, ни внуков, кошечек-собачек подкармливают, типа жалостливые, а детей шаловливых палками гоняют. И в дополнение к ним большая семья потомственных алкашей, которых ребята пару раз колошматили, чтобы не шумели и не хулиганили. Они с утра до вечера сидят во дворе, где сплетничают, бухают и всех обсуждают. Одно слово – недочеловеки. В их душах только пустота и злоба на весь мир, а поскольку заняться им нечем, эти гады достают участкового жалобами. И ладно участковый, он мужик нормальный – понимает, что это моральные уроды, а мы для него самые обычные работяги из русской глубинки, которые работают в Москве. Но ведь жалобщики и повыше могут позвонить, а там на молодых парней славянской внешности, которые не бухают и не колются, реагируют быстро. Так что прав Олег, место дислокации придется менять.
– После налета на ИК переберемся в другой дом, – принял я решение. – Запасные квартиры есть?
– Разумеется, – Пастух кивнул.
– Вот и ладно, – я протянул ему руку. – До вечера.
– Ага.
Мы обменялись рукопожатиями. Овчаров вышел, и я услышал голос Галины:
– Опять съезжаем?
– Да, милая, опять.
Я подошел к боевой подруге, поцеловал ее и прижал к себе. После чего подумал о том, что являюсь счастливым человеком. В прошлой жизни у меня детей не было и я не нашел своей второй половины, так хоть сейчас повезло. Но в этот момент у меня защемило сердце. Странно. Тело молодое, а ощущения, словно я старик, а затем на душе стало тревожно и как-то тоскливо. Но вскоре все вошло в норму. Беспокойство развеялось, и день прошел, как обычно. Обед и беседа с Галиной. Работа с документами и телефонные разговоры с Антоном Ильичем, Лопаревым и Козырем, который хотел втравить нас в очередную авантюру. В общем, ничего неожиданного и экстраординарного.
Наконец, наступил вечер. Боевая подруга приготовила мне термос с кофе и бутерброды, а я переоделся в камуфляж, собрал рюкзак и забросил в него ноутбук. Все. Готов.
– Когда ты вернешься? – спросила Галя.
– Послезавтра.
– Не рискуй. Хорошо?
– Обещаю. Все будет нормально.
Девушка чмокнула меня в губы и прошептала:
– Мы с малышом будем тебя ждать.
Снова на миг стало тоскливо, и я решил, что Галина должна съехать с квартиры прямо сейчас. Но потом я себя одернул. Стоп! Без нервов, Егор. Здесь пока еще тихо, а тащить беременную девушку на другой конец города, в холодную и необжитую квартиру без мебели, глупо. Так что не надо суеты. Сейчас она, по крайней мере, в тепле и уюте, а рядом наши парни и Катя Науменко, которая побудет с ней, пока меня нет.