Война людей
Шрифт:
Заставка. Куча изломанных тел, которые свалены во дворе дома, и музыка, какой-то бравурный германский марш времен Второй Мировой войны.
Я отключился и задумался.
Итак, что мы имеем? Нас подставили. Это понятно. И сделано все достаточно грамотно, с таким прицелом, чтобы от нас отвернулись люди, которые поддерживают или могли бы поддерживать Сопротивление. Ведь в чем наша сила? В поддержке и одобрении народа. А кого у нас народ не любит? Правильно – Гитлера, насильников, маньяков, педофилов, извращенцев, наркоманов и воров. И теперь нас выставляют в дурном свете. Хайль Гитлер! Насилие! Бессмысленная жестокость в отношении детей (пусть даже они цыгане, которых многие справедливо недолюливают). После чего получаем то, что запланировал режиссер. Возмущение,
Вот так-то, и чтобы оправдаться, нам придется тратить время, ресурсы и нервы. И я уже представил себе, как это будет выглядеть. Мы в сеть сюжет, а противник десять. Мы говорим, что "Дружину" оболгали, а нас поливают грязью. Мы пытаемся самостоятельно разобраться в том, что произошло в Нахаловке, а нас уже ждут, и всякий, кто будет интересоваться этим делом, моментально попадет на заметку спецслужбам. Мы доказываем, что не убивали детей, но всегда найдутся те, кто с радостью назовет нас насильниками, кровавыми палачами, маньяками и убийцами невинных детей. И ведь ничего не изменить. Как ни крути, вести информационную борьбу и проводить собственное расследование придется, или надо распускать бригаду и создавать на ее основе несколько новых. Но это не вариант, потому что нам необходимо громкое имя, которое станет ориентиром для других партизан, пусть даже не связанных с нами.
Невеселые мысли кружились в голове, но выхода я не находил. Есть самые очевидные шаги и только, ничего нового не придумаешь. Но, наконец, мы приехали в Белоомут, и я направился в наш временный штаб, куда стекались вызванные мной соратники. И тут сюрприз, на входе два крепких парня, Ганс и Вольф, по паспорту Игорь и Гена, которые были одними из первых бойцов нашего отряда. Они перекрыли мне дорогу и Вольф с обидой в голосе спросил:
– Егор, а почему нас на акцию не взяли?
– Какая акция? – я вопросительно кивнул.
– Ну, как же? Твои парни (гвардейцы) куда-то уезжали и вернулись только в полдень, а по телеку разгромленный цыганский поселок показывали. Мы бы тоже хотели курчавых крошить, а ты нас не взял. Это не дело.
– А вы внимательно смотрели новости?
– Нормально.
– А ничего странного не заметили?
– Вроде бы. Только на насилие упор был.
– И вас это не смутило?
Парни переглянулись, и Вольф пожал плечами:
– Мы на войне. Всякое бывает. А журналюги могут и соврать, им за это бабки платят.
– Это не наша акция, парни, а подстава. Посмотрите полную версию налета в сети и убедитесь в этом сами. Мы не ангелы, тут все ясно. Но лично я, несмотря на свою неприязнь к наркоторговцам и цыганам в частности, насиловать женщин и детям головешки разбивать не стал бы. А вы?
– Нет.
– Тогда прочь с дороги. Позже поговорим, когда вы себе мозги на место вправите.
– Ладно.
Они посторонились, а я вошел в дом, присел, и проскочила невеселая думка, которая мне и до этого покоя не давала. Бригада у нас лоскутная, люди отовсюду и у каждого свое понятие о добре и зле. Поэтому одному мысль о зверствах, бессмысленных и жестоких, не по нутру, а другой может с этим смириться, примет участие в уничтожении невинных и найдет себе оправдание. Для кого-то Гитлер ублюдок, который стремился уничтожить русский народ, а кому-то он пример для подражания. Все мы разные и живем в разных реальностях, а общая идеология недостижимая мечта и выходит так, что в ложь, которую распространяют оккупанты, даже наши бойцы могут поверить. А что уж говорить о простых людях, которые далеки от борьбы и мечтают о приземленных вещах: хорошем жилье, семье и достойной зарплате?
Впрочем, в ложь поверят далеко не все. Мы уже выкладывали видео наших акций, и как бы противник ни маскировался и какую бы маску на свое рыло ни натягивал, разницу между нами и налетчиками на цыганский поселок, заметить можно. Но надо думать. Надо всматриваться
Тем временем наступил вечер и стали подходить соратники, которые приносили неутешительные новости. Гоман сообщил, что рекруты из последнего набора после просмотра новостей нервничают и кое-кто сомневается, правильно ли он сделал, примкнув к "Дружине". Иван Иваныч рассказал то же самое, только это касалось уже боеготовых пятерок, там тоже разлад и неспокойно. Доронин, который днем встречался с офицерами "Альфы" и "Вымпела", как действующими, так и отставными ветеранами, выслушал в адрес "потерявшего чувство реальности" Сопротивления немало резких слов и выражений. Поэтому встреча прошла впустую. А тут еще Шмаков "порадовал". Он пересекался с Мелентьевым, с которым хотел обсудить план ИК-6, куда с недавних пор стали отправлять осужденных по 282-й статье, и неудачно, поскольку спецназовец заявил, что не желает иметь с нами ничего общего. По крайней мере, до тех пор, пока он не получит доказательств нашей непричастности к налету на цыганский поселок.
В общем, одно к одному. Нас поливали грязью со всех сторон. Телевидение, интернет, радио, газеты и слухи среди обывателей. Все было направлено против нас. Информационная атака шла по всем направлениям, видно, шавки правящего оккупационного режима готовились заранее. Тут и президент выступил, день траура объявил, и раскрученные медийные личности, самозваные звезды, подключились, и возмущенная общественность, и ведущие ток-шоу, и псевдопатриоты, и правозащитники, и зарубежные политики. Суки! Кого только не было. Они, бляди, в очередь выстраивались, чтобы плюнуть в нас без всякого разбирательства и доказательств. А что могли противопоставить им мы, помимо боевых акций? Не очень многое, но кое-что было решено.
Во-первых, командирам предстояло провести работу с личным составом "Дружины" и нашими агентами. Следовало разъяснить партизанам и гражданским, что мы не имеем к налету на Нахаловку никакого отношения. Еще раз объяснить. Четко. Спокойно. Без нервов. Чтобы этот вопрос в будущем, если оно у нас есть, больше не вылезал.
Во-вторых, у нас имелась видеозапись с последней акции, и она должна была сопровождаться обращением к народу. А выкладывать ее следовало не на одном ресурсе, а минимум на двадцати-тридцати. Власти и спецслужбы сейчас настороже и постараются удалить наш материал, или заблокировать провайдера, но везде им не успеть.
Ну и, в-третьих, предстояло разобраться с тем, кто же на самом деле провел кровавую зачистку Нахаловки. И вот тут мы опять заспорили. Как подступиться к этому делу, чтобы нас не подловили? У каждого мнение свое. Трубников предлагал задействовать наши контакты в ОСГ. Лопарев намеревался провести разведрейд к сожженному поселку и взять пленных, парочку офицеров ФСБ, которые там сейчас крутятся. А Доронин вообще предложил затаиться, не отсвечивать и ограничиться наблюдением.
Короче говоря, единого мнения не было, и тогда я решил зайти с другого конца.
– Попрошу тишины, – я приподнял ладонь и когда соратники замолчали, сказал: – Давайте посмотрим в суть проблемы и попробуем поступить не так, как ожидает противник.
– О чем ты, Егор? – спросил старший Трубников.
– О том, Антон Ильич, что бить надо не по хвостам, а по головам. Зачем нам все эти расследования, копание в грязи и разбирательства на низовом уровне? Совершенно понятно, что операция в Нахаловке спланирована в недрах президентской администрации или в ФСБ. И сейчас нас постараются вычислить и поймать – это очевидно, ведь "Дружине" необходимы доказательства непричастности к этому грязному делу, факты и реальные исполнители. Но переть в лоб глупо. Поэтому предлагаю пойти иным путем, составить список возможных кураторов этой операции, провести разведку и похитить одного из них. Нам это по силам, а дальше просто. Допрос. Видеозапись. Берем языков, пару-тройку исполнителей, и очищаемся от грязи. Как вам такой вариант?