Война мага. Т.4. Конец игры
Шрифт:
И неужто Сущность предусмотрела даже такой поворот, неужто Она обращает его в Разрушителя против его воли, несмотря на его единственное и жгучее желание – покончить с Нею самой? Или Она настолько выше человеческих страстей? Настолько привыкла использовать людей как инструмент? Где он сможет остановиться и дать отпор? Где?..
И сколько у него осталось времени? Будет ли мрак растекаться из развалин Святого Города и дальше или же остановится?
Салладорец. Что-то с тобой не так. Явно не так. Выспренние речи, драматические появления… или это тоже часть плана?
Фесс забыл о свистящем вокруг ветре, о
Сфайрат… посмотрим, как ты станешь выкручиваться на этот раз. Драконам больше не остаться в стороне и не отделаться одним рейдом, как это случилось в Скавелле. Нет, им придётся вылезти из уютных пещерок, со внезапной злобой подумал некромант. И тогда…
На миг он представил себе это – восьмёрку драконов во главе со Сфайратом и себя самого, верхом на жемчужной Аэсоннэ, клином несущихся прямо на стену абсолютного мрака, перегородившего Эвиал от земли до самых небесных сфер, знающих, что это их последний полёт, и…
Тьфу, какая глупость. «Последний полёт». «Красивая смерть». Смерть красивой не бывает, можно умереть с толком или же без оного. Кэр Лаэда привык думать, что его отец погиб именно с толком – хотя последнее время некроманта всё больше одолевали сомнения. Те видения с отцом, что посещали его, пришли из глубины собственной памяти некроманта? Или же это на самом деле весточка, поданная из Серых Пределов?..
Однако бесконечная ночь, вместившая в себя столько разных событий, всё-таки уступала место утру. Солнце поднялось над Вечным лесом, разящие лучи устремились на затенённый запад и ночные тени обратились в поспешное бегство – всюду, кроме Святого города. Сотканный из мрака щит играючи отразил натиск светлого воинства.
Фесс оглянулся. Чудовищная сфера вытягивалась вверх, но, по крайней мере на глаз, не расширялась. Сперва сумеречно-серая, она заметно почернела, и если раньше сквозь пелену можно было различить уцелевшие шпили Аркина, то теперь там царила одна сплошная темень.
– Наверное так же выглядит и Сущность… – Этлау тоже поминутно оглядывался.
– Нет, не так, – отозвался некромант. – Сущность – это настоящая чернота. Не Тьма, нет – просто отсутствие всего, в том числе и света.
«А вот эту самую Тьму нельзя столкнуть с Сущностью?» – подала голос драконица.
– Знать бы, как… – вздохнул Фесс. И в самом деле, как?
На горизонте неколебимой крепостью, несокрушимой твердыней вырастал Пик Судеб, и невольно Фесс подумал, что здесь им и предстоит, наверное, настоящий «последний бой» – просто потому, что они не смогут ни сдаться, ни покончить с собой; так и будут отходить, пока спины не упрутся в холодный камень скалы.
Проносясь над Эгестом, Аэсоннэ не таилась, и люди внизу разбегались в панике, едва завидев в небе жемчужнокрылого дракона. Большинство бросались к храмам Спасителя; небось решили, что настал конец света, спешат помолиться в последний раз, попросить Его о снисхождений…
День вступил в полную силу, когда выбившаяся из сил Рыся опустилась среди горных отрогов. Впереди зияла пещера – драконице не требовалось карты, чтобы
А в проёме застыла человеческая фигура в полном доспехе; чуть покачивались перья кричаще-пышного плюмажа.
Сфайрат в очередной раз показал, что умеет предугадывать события. Он ждал их.
– Словно и не расставались, некромант.
– И тебе тоже привет, о многомудрый Сфайрат.
– Я смотрю, ты решил помириться со Святой Инквизицией? – усмехнулся дракон.
– Не с инквизицией. Только с одним из них.
– С Отступником, если быть точным, – вежливо поклонился Этлау.
– С Отступником… ох уж мне эти человеческие выдумки, – покачал головой Сфайрат. – Идёмте внутрь. Что ты хочешь сделать с этими телами, Фесс? А, понимаю – похоронить глубоко и надёжно, чтобы никто не осквернил их могилы? На этот счёт не сомневайся, я покажу тебе подходящее место… Стиснувшиеся было кулаки некроманта разжались сами собой. Сфайрат не смеялся. Достойное погребение считалось очень важным у драконов – достаточно вспомнить галерею бывших Хранителей в глубине Пика Судеб. И сейчас ядовитый, язвительный дракон был искренен, он на самом деле решил, что Фесс совершил хоть один по-настоящему верный поступок – привёз сюда своих погибших друзей, чтобы с честью предать их земле.
– Да простит меня многомудрый Сфайрат, но Святая Инквизиция считает, что эти трое несчастных живы.
Дракон не удостоил отца-экзекутора ответом.
Прибывшие осторожно опустили тела орка, гнома и полуэльфийки на каменные ложа в глубине одного из боковых коридоров. Отец Этлау в благоговении застыл перед Кристаллом; в отличие от Фесса он не мог заметить, что сам волшебный камень светится теперь не так ярко, а поверхность его покрылась сероватым налётом, словно бы паутиной.
– Когда ты хочешь устроить погребение, некромант?
– Я… взгляни на них сам, о мудрый дракон, разве они кажутся тебе мёртвыми? Прошло много месяцев с того дня, как… как они получили свои раны. Разве труп может сохраниться так долго?
– И это говорит мне ученик Даэнура? – поморщился дракон. – Из того, что ты не заметил наложенных заклятий, не следует, что их там вовсе нет.
– А они есть? – набычился отец Этлау, словно болея за доброе имя святых братьев. – Ты, некромант, вот что… не заваливай наглухо выход, ну к ним, туда.
– Инквизитор. – Сфайрат впервые взглянул тому прямо в глаза, и Этлау, не выдержав, поспешно отвёл взгляд. – Я позволил тебе спуститься сюда, потому что всем нам осталось уже совсем немного. Но не испытывай моего терпения и не заставляй меня сделать твой земной путь ещё короче!
– Я не думаю, что нам «осталось совсем немного», – решительно проговорил Фесс. – Мы пришли сюда с мыслями не о смерти, а о жизни, да простится мне эта патетика, многомудрый. Сущность прорвалась в Аркине, а Салладорец…
– Унёс вторую половину Аркинского Ключа, я знаю, – кивнул дракон. – Возмущения сил оказались такими, что мой кристалл отражал всё это, словно в зеркале.
– Другая половина у меня, – негромко произнёс некромант, разжимая пальцы.
Кристалл Магии полыхнул яростным, несдерживаемым пламенем: серую паутину с его боков словно слизнул огонь. Сфайрат вскрикнул и отщатнулся, закрываясь локтем; Рыся не устояла на ногах, а Этлау и вовсе шваркнуло об стену.