Война мага. Том 3: Эндшпиль
Шрифт:
«Недолгой была твоя служба, Сильвия».
«Наллика! Хранительница, помоги!..»
«Дороги назад нет. Ты спасла Ордос, но зашла слишком далеко».
«Нет! Я боюсь… больно, Наллика!»
Молчание.
И тут, словно лопнув, незримый зонтик, прикрывавший Сильвию, исчез. Первые капли с яростью голодных пираний впились в неё — и девушка, выпустив чёрный меч, с последним отчаянным воплем низринулась в море.
Всплеск, и волны сомкнулись над её головой.
Осталась только боль, но это длилось недолго.
— Надо же, — озабоченно проговорил
— Чего ж тут непонятного, — буркнул Динтра, обменявшись быстрыми взглядами с Читающим. — Истечение смерти. Жуткое заклинание. Необратимое и неотразимое. Не завидую тем, кто под него угодил.
— Да, но кто всё это устроил?.. Флот Империи Клешней, штурмовавший Ордос, насколько я могу понять, уничтожен. — Мессир Архимаг склонился над расстеленной картой.
— Это уж надо справиться у вас, мессир, — сухо отозвался целитель и отвернулся.
«Сильвия. Маленькая негодница, она что, возомнила себя героиней, борющейся за свободу и правду?! — Губы старого мага скривились в брюзгливой, презрительной гримасе. — Идиотка. Дура набитая. Ты должна была умереть так, как это нужно мне, а не твоей внезапно проснувшейся совести!»
— Не представляю, что станет теперь с городом, — по-прежнему глядя в окно, проговорил Динтра. — Истечение смерти может остановить только вызвавший. Даже вам, мессир, это, пожалуй, не по плечу.
— Никогда не считал, будто бы всемогущ, — огрызнулся Архимаг.
— Думаю, нам придётся внести кое-какие поправки в наши планы, мессир.
— Динтра, вы опять строите из себя защитника слабых и обиженных?
— Почему «строю», мессир? Я всегда им и оставался, да простится старику маленькая похвальба. Истечение смерти нельзя оставлять просто так. Если мы не заткнём дыру, то заклятье станет постоянным. Обретёт форму некоего самоподдерживающегося явления, ну, например, смерча или ливня. И начнёт странствовать по несчастному миру, оставляя за собой одни руины. Тем более что здесь вызвана какая-то особо смертоносная форма. Настоящий яд, почти что абсолютный растворитель.
Игнациус усмехнулся:
— Вы неисправимый идеалист, друг мой Динтра. Вам бы лишь порассуждать об униженных и оскорблённых. Не надо запугивать себя, Эвиал — закрытый мир, и никакое истечение смерти не может сделаться постоянным. Заклятье мощное, не спорю, и действительно необычное, но оно конечно, Динтра, конечно и не способно к самоподдержанию…
— Читающий так не считает, — метнув взгляд на своего компаньона, уверенно заявил целитель. — В Эвиале сейчас происходит слишком много пертурбаций. Я вполне допускаю, что истечение сделается постоянным. Для этого ему необходимо лишь определённое число жертв. Человеческих, и не только.
— Пожалуйста, воздержитесь от лекций, любезный друг, — огрызнулся Игнациус. — Я и без вас отлично представляю себе природу смертного истечения, но наши планы это не изменит.
— Конечно! — с неожиданным энтузиазмом откликнулся Динтра. — Не изменит и изменить не может. Особенно если мы отправимся туда
«Льстишь, хитрец, — подумал Игнациус. — Правда, лесть у тебя донельзя груба. Так нельзя. Эх, Динтра, Динтра, до седых волос в Долине дожил, а ничему, кроме своих клистиров да примочек, так и не научился. Впрочем, оно и к лучшему. Зачем нам ещё один Игнациус? И одного-то слишком много». Он позволил себе усмехнуться своей же, весьма сомнительной шутке.
— Отчего бы и нет? — пожал плечами мессир Архимаг. — Если вам так уж не по сердцу здешние воздух, свежее молоко и расположение юных очаровательниц — давайте потащимся в этот, как его, Ордос. Эх, Динтра, как же вы ещё молоды. Честное слово, ну прямо ровесник нашей сумасбродки Клары.
— Не вижу в этом ничего плохого, — нахохлился лекарь. — Да и то сказать, мессир, вы уповаете на закрытость Эвиала — но мы-то в него проникли. Да и из него, как мне подсказывает Читающий, кое-кто выбирался. Следовательно, закрытость неабсолютная. А значит, шансы истечению смерти сделаться постоянным существенно возрастают.
— Вас послушаешь, друг мой, так я получаюсь настоящим воплощением мирового зла, — хмыкнул Игнациус. — Ладно, ладно, я не против. Взглянем воочию на этот беспорядок.
— И на его виновников тоже, — добавил лекарь.
«А вот этого уже не надо. О Сильвии тебе лишних подробностей знать не полагается. Но какая девчонка! Устроить здесь, в Эвиале, настоящий Смертный Ливень! Поздравляю, старина, ты не ошибся ни в выборе, ни в методах. Сильвия, похоже, сослужит тебе куда большую службу, чем ты рассчитывал. — В груди Игнациуса затрепыхалось и закололо. — Спокойно, спокойно, старина.
Чудак Динтра не догадывается, что моя дорогая Гончая сейчас открывает Эвиал. Или, вернее, пытается открыть. Конечно, снести все барьеры у неё не получится. Но лазейку она пробьёт. И это только увеличивает шансы на конечный успех всего предприятия. Разумеется, они и так абсолютны, иных планов я просто не составляю, однако никакая поддержка лишней не окажется. Но открывшаяся лазейка в Эвиал… причём не от моей руки… это же… это же…
Это всё равно что намазать леток мёдом перед роем пчёл.
Они это почуют. Сразу же. Не могут не почуять.
И тогда…»
Он глубоко выдохнул. Теряешь голову, старина. В твоём возрасте это непростительно. Восторгаться будем после, когда всё удастся.
Тогда действительно имеет смысл прикрыть лазейку, разумеется, после того, как весть разнесётся достаточно далеко и отзовётся там, где надо. Для вящей правдоподобности. Прекраснодушие дурачка Динтры может дорогого стоить. Без сомнения, они так и подумают — глупый Игнациус, обуреваемый идиотскими стремлениями к благу ближнего своего, кинулся затыкать прорыв собственной задницей. Очень хорошо. Лучше и быть не может.