Война магов
Шрифт:
Монстр отступал назад, уворачиваясь от вырывавшихся из земли корней и встававшей на дыбы почвы. Удар сломанного корня настиг монстра внезапно, отбрасывая в его сторону.
Волна боли окатила существо. Мечущиеся вокруг ветви и поднятые из земли камни терзали его шкуру так, как не могли мечи и люди. Удовольствие от банкета быстро улетучилось, когда похищенная магия потекла по жилам, заживляя раны.
Вскоре, свечение выпитого волшебства угасло. Даже слишком скоро.
Внезапно, ларакен понял. Заклинания, похищенная магия, все было украдено! Это значит, что Тот-Чью-Магию-Нельзя-Съесть
Ларакен — не до конца исцелившийся и оттого особенно злобный — запрокинул голову и завопил от отчаяния.
Кива наблюдала, как Ахлаур забирает украденную магию. Его длинный черный посох потрескивал, излучая синеватый свет и накапливая энергию. На бледно-зеленом лице некроманта застыло сосредоточенное выражение, словно он оценивал природу награбленного.
– Заклинания друидов, — произнес он брезгливо, и отбросил угря в сторону. — Ларакен способен принести больше пользы.
Несмотря на свои слова, Ахлаур казался довольным. Ларакен мог бы значительно ускорить путь некроманта к власти, даже если большинство заклинаний, выпитых монстром, окажутся совершенно бесполезны для его хозяина. Какой бы магией не обладал Ахлаур, никто кроме него до этого не додумался.
– Меня кое-что беспокоит, — сказала Кива. — Боюсь, присутствие ларакена может лишить меня заклинаний, изучение которых далось таким большим трудом. Однажды монстр уже сделал это.
В нескольких словах, Кива рассказала некроманту, как ей пришлось возвращать себе магию и как состарили её эти усилия.
– Ты напала на Зеркало Богини, — повторил явно забавлявшийся некромант. — Должен сказать, маленькая Кива, твои действия весьма впечатляют.
Щелкнув пальцами, Ахлаур вынул из воздуха маленький сверкающий флакон.
– Все решаемо. Узнаешь порошок?
Эльфийка заколебалась, но потом кивнула. Это было то же светящееся вещество, которое вызвало превращение в зомби воинов из отряда полуэльфийки.
– Между нами есть связь, — продолжил некромант. — Сама по себе она уже дает некоторый иммунитет против ларакена. Но я могу усилить её. Хотя я не против получить твои заклинания, так мне лучше удастся поддерживать твою верность.
Кива сделала вид, что задумалась над этим предложением.
– Но что, если я умру, мой господин? Узы между нами слишком сильны и без дополнительного переплетения наших судеб.
– Вот для того и нужно зелье, — сказал Ахлаур вкрадчивым терпеливым голосом, словно обращаясь к особенно медлительному и глупому ребенку. — Уверяю, у меня нет ни малейшего желания умирать. Это зелье подарит тебе своеобразное бессмертие. Может статься, тебя будет ожидать невероятно долгая жизнь. В конце которой ты превратишься в лича.
– Никогда не желала подобного бессмертия, — сказала Кива, на этот раз говоря чистую правду. Эльфы, особенно дикие эльфы, рассматривали перевоплощение в любое немертвое существо, как невыразимую мерзость. Они считали, что подобной судьбы нужно избежать любой ценой.
Некромант поверил её словам. Он взял флягу Кивы и вылил в неё зелье. Быстро забрав флягу назад, эльфийка сделала глоток. Вспомнив о страшных муках умирающей полуэльфийки, Кива театрально дернулась и повалилась на землю. Она крутилась и билась в агонии, изображая
Наконец, Кива с трудом поднялась на ноги.
– А вы, Лорд Ахлаур, — хрипло сказала она. — Вы также приняли эту меру предосторожности?
Некромант одарил её снисходительной улыбкой.
– Пока рубиновая звезда цела, какая сила уничтожит меня?
– Я часто об этом задумывалась, — ответила женщина.
Лицо Ахлаура стало удивленным, а затем потемнело от гнева. С такой же быстротой гнев на нем сменился темным весельем.
– Моя лучшая ученица, — повторил он.
В зале советов Залаторма собрались маги со всего Халруаа. Самым ценным предметом короля, по крайней мере самым ценным из тех, что знали люди, был большой янтарный шар, который мог призвать мага из любого уголка земли. Все, достигшие статуса Старейшины, носили на пальце золотое кольцо, украшенное круглым янтарем. Используя эти артефакты, Залаторм мог созвать совет в любое время, а также общаться с некоторыми или сразу со всеми верными магами.
Проблемой, заставившей Залаторма скривиться, было то, что некоторые из этих магов были верны ровно настолько, насколько хотели показаться.
Король внимательно разглядывал ожидающие, полные уважения, лица собравшихся. Залаторм был могучим прорицателем. Как и любой живущий маг, он умел оценивать истинные цели и желания человека. Правда, скрывавшаяся за почтительными масками, причиняла королю боль.
– Я призвал вас, чтобы обсудить последствия вторжения Мулхоранда, — начал он.
По залу прокатилась волна аплодисментов. Маги воздавали почести заслугам короля в недавней войне. Резким коротким взмахом руки, Залаторм оборвал овации.
– Все присутствующие здесь внесли свой вклад в нашу победу. Давайте поговорим о будущем. Мы получили послание из Мулхоранда. Посол стремится к решению конфликта и предлагает условия мира.
В переполненном зале повисла давящая тишина.
– Какие условия они могут предложить? — послышался тонкий ворчливый голос. Фабер Корн, высохший человек, чье лицо носило отпечаток каждого прожитого за долгие девяносто лет дня. Старик с возмущением стукнул своим посохом по мраморному полу. Преклонный возраст, долгая дружба с Залатормом и абсолютная преданность королю давали ему право высказывать мнение, когда он сочтет нужным. — Если Мулхоранд будет держаться подальше от Халруаа, мы позволим им жить. Чего еще им ждать от нас?
Ликования и одобрительные смешки наполнили зал. Залаторм улыбнулся возмущенному магу.
– Я искренне желаю, чтобы каждый был столь же откровенен, как ты, друг мой, но несмотря на победу Халруаа, у нас все еще остаются неразгаданные тайны. С ними мы и должны разобраться.
Его пристальный взгляд скользнул по толпе. Никто не сомневался, что он говорит о собственной королеве и предстоящем суде. Многие опустили глаза, стыдясь своих обвинений и темных делишек. Ходили слухи, что королева Залаторма никогда не предстанет перед судом, что её проступки будут прощены благодаря влиянию короля.