Война морей
Шрифт:
Но пятилетний мальчик не мог сравниться в выносливости с огромным пиратом. Очень скоро Рей выдохся, и его бег сменился трусцой, постепенно перешедшей в быстрый шаг. Сообразив, что, не отдохнув, он скоро свалится без сил, Рей выбрал кучу валунов, образовывавших небольшой грот у самой кромки моря, и, забравшись в него, устроился отдыхать.
Продолжавший бежать Нгусу проскочил мимо, не заметив манёвра мальчика. Добравшись до поворота, откуда начинался абсолютно прямой участок дороги до самого входа в долину, носивший название «нитка», Нгусу остановился и, внимательно всмотревшись, понял, что упустил ребёнка.
Выругавшись
Немного отдохнувший Рей внимательно следил за морем, одновременно вслушиваясь в происходящее рядом. Неожиданно ему на глаза попался треугольный плавник, целенаправленно двигавшийся в сторону грота, в котором он прятался. Хорошо знавший повадки морских хищников Рей тут же понял, чту ему грозит.
Учуявший добычу бульшарк проявлял неимоверную настойчивость, преследуя её и в воде и на суше. Выскочив из грота, мальчик опрометью бросился на дорогу, надеясь, что огромный пират уже потерял его в песках. Собравшись с силами, Рей помчался к долине.
Они столкнулись у большой кучи валунов, скрывавших от проходящего происходящее на дороге. Буквально налетев друг на друга, Нгусу и Рей, дружно покатились по песку, при этом выражения, произносившиеся детским голосом, ничуть не уступали тем, что изрыгал пират.
Лёгкий и подвижный мальчишка вскочил на ноги ещё до того, как огромный пират сообразил, что вообще происходит. Моментально скользнув за груду камней, он с ловкостью обезьяны взобрался на самый верх этой кучи и, бросив взгляд в сторону моря, злорадно усмехнулся.
Как ему и рассказывали, учуявший добычу бульшарк упрямо шёл по следу. Опустив свирепую акулью морду к самой земле, зверь уверенно двигался в сторону валунов. Рей вспомнил, как отец говорил ему, что обоняние бульшарка ничем не уступает обонянию хорошей ищейки, и теперь, глядя на приближающегося зверя, понял, что имеет возможность убедиться в этом сам.
Огромный пират, с руганью и кряхтением поднялся на ноги и, быстро оглядевшись, заметил сидящего на камнях мальчишку. Нёсшийся не разбирая дороги Рей влетел ему прямо под колени, сбив с ног классическим спортивным приёмом, но ни пират, ни сам Рей и понятия об этом не имели. Просто огромный пират от сильного толчка оказался на земле, при падении рассадив себе скулу о камень.
— Попался, — прохрипел пират, медленно обходя валуны по кругу и ища место подъёма.
Но там, где ловкий и лёгкий мальчик смог проскользнуть, цепляясь пальцами за малейшие неровности, подняться огромному пирату не представлялось никакой возможности. Сделав пару неудачных попыток, Нгусу в очередной раз выругался и, устало привалившись к валуну, пробасил, со злостью глядя на откровенно потешавшегося над ним сорванца:
— Ничего, гадёныш. Пить захочешь, сам слезешь. Я подожду. Теперь мне торопиться некуда.
— Ну, ну. Подожди, — с хитрой усмешкой отозвался мальчишка. — Смерти своей ты здесь дождёшься, а не меня.
— Что ты сказал, тварь? — окончательно взбесившись, прошипел Нгусу, но сообразив, что здесь что-то не так, настороженно спросил: — Что ты там видишь?
— Скоро узнаешь, — усмехнулся Рей, внимательно всматриваясь в
Переведя взгляд в сторону, куда смотрел мальчишка, Нгусу растерянно охнул и начал судорожно оглядываться в поисках оружия. Свою портупею с оружием он оставил на корабле, бросившись в воду следом за Реем. На поясе пирата остался болтаться только нож в деревянных ножнах. Но выходить с этим против огромного хищника, чья шкура по прочности мало уступает дереву, а ловкость и сила давно уже стали притчей во всех водах океана, было, по меньшей мере, глупостью.
Огромный бульшарк, увидев стоящего у камней пирата, глухо взревел и побежал, медленно наращивая скорость. Этот неуклюжий бег мог нагнать страху на кого угодно. Было в этих странных, механических движениях что-то такое, что заставляло жертву испуганно замирать на месте. Слишком уж уверенно и настойчиво огромный хищник приближался.
Быстро подобрав огромный булыжник, по весу превосходивший вес Рея, Нгусу вскарабкался на ближайший камень и приготовился к бою. Его тактика была вполне оправдана. Больше приспособленный к жизни в воде, чем на суше, бульшарк не умел лазать по камням или каким-то высоким препятствиям. Более того, его тело не могло изгибаться вверх или подниматься на задние лапы. Наделив его способностью жить на суше, природа этим и ограничилась.
Оставшиеся несколько десятков метров хищник проделал неуклюжим, но быстрым галопом. Не добегая до стоящего на камне Нгусу пару метров, бульшарк неожиданно взвился в воздух, одновременно изгибаясь и нанося сокрушительный удар хвостом.
Но огромный Нгусу недаром провёл всю сознательную жизнь в море. Увидев манёвр хищника, он моментально подпрыгнул изо всех сил, одновременно поджимая под себя ноги. Хвост хищника просвистел буквально в нескольких сантиметрах от тела пирата.
С трудом, удержавшись на покатой поверхности валуна, пират вскинул камень над головой и, примерившись, с размаху опустил его на плоский череп хищника. Рявкнув от неожиданности и боли, оглушённый бульшарк сделал несколько неуверенных шагов и, уткнувшись носом в камень, остановился.
Воспользовавшись моментом, Нгусу, с неожиданным для такой туши проворством, соскочил с камня и, метнувшись в сторону, подобрал ещё один булыжник. Шаги его босых ног заставили бульшарка встрепенуться и, развернувшись, метнуться обратно к камню. На валун пират успел запрыгнуть за секунду до того, как огромные челюсти бульшарка с лязгом захлопнулись там, где только что были его ноги.
Переведя дух, Нгусу выпрямился во весь рост и, подняв камень, начал выбирать удобный для удара момент. Круживший вокруг валуна хищник замер, примериваясь для очередного прыжка, и в тот же момент Нгусу нанёс удар.
Их движения совпали. Припавший к земле бульшарк сам подставил голову под удар. Его плоская морда оказалась между молотом и наковальней, которой послужил широкий плоский камень у подножия валуна. Булыжник, весом больше Рея, внимательно следившего за схваткой, решил исход драки. Череп бульшарка не выдержал. Раздался сухой тошнотворный хруст, и огромный зверь взвился от боли.
Очевидно, кости черепа повредили в мозгу зверя какой-то нерв. Передняя часть тела чудовища оставалась неподвижной, а мощный хвост наносил удары сразу во все стороны. Опасаясь попасть под такую оплеуху, Нгусу отодвинулся на самый дальний край валуна и, рискуя в любой момент сорваться, внимательно следил за агонией зверя.