Война Моря и Суши
Шрифт:
– Почему так спешно отправляют ребят?
– озабоченно буркнул Арт в сторону инсуба.
– Серый должен не меньше месяца заниматься в учебке здесь, в Союзе.
– Сколько сезонов ты был на Каса..., гм, на базе КС?
– спросил Марк новобранца. После трагедии с островом, приведшей к началу войны между Морем и Сушей, название "Касатка" старались не произносить.
За сына ответила Лена:
– Все восемь сезонов. Мой младшенький целый год бредил учебкой, приходилось каждое лето
– Ма, на поверхности всё пахнет по-другому.
– Вот. Пахнет! В твоём случае - смердит. И слушать его сплетни о порядках на базе, россказни о волнах, птицах, животных и ураганном ветре, который унёс было нашего Серого, но передумал, и вернул обратно, к мамочке родной.
Лена закончила свою тираду и потрепала сына по спине. Серый не тратил время на разговоры, дожёвывая салат.
Марк ответил:
– Я так понимаю, первыми отправляют тех, кто прошёл полный курс обучения и адаптации. Их подготовку закончат прямо на кораблях. Чему ещё можно их научить в рифе?
За столом повисла тишина. Впервые почувствовали по-настоящему: этот юнец отправляется на войну.
– Ещё не поздно отказаться, Сергунчик?
– в тайной надежде произнесла Лена с потухшими глазами.
Арт не стал обнадёживать:
– Отказ будет рассматривать Высшая военная комиссия. Дело сделано, сестра. Надеюсь, парень, это было твоё решение?
Серый кивнул:
– Всё в порядке!
Грустная Лена молча ушла в спальню.
– Помоги матери устроиться с ночлегом, - велел Арт, подав племяннику пульт.
Серый скрылся в полутьме спальни. Тихо зажужжал спускающийся с потолка матрац, заполняясь лёгкой ортопедической пеной.
Арт глянул на Марка пытливо и тревожно. Выражение лица инсуба не сулило ничего хорошего.
Валевский сдержал глубокий вздох.
– Эй, солдат, служба началась!
– позвал он Серого.
– Чего?
– племянник вернулся к столу, опустив завесу, закрывшую вход в спальню. Артемий протянул ему пакет для мусора. Серый принялся сортировать посуду со стола,
между делом макал оставшиеся ломти хлеба в холодный соус и один за другим отправлял
куски в рот.
Валевский подумал, что на войну идёт совсем ещё мальчишка.
– Печенье здесь очень даже ничего, - сказал Серый, заправившись напоследок сдобными колобками с ореховой посыпкой, - не мамина выпечка, конечно, но тоже вкусное. Спасибо за ужин, дядь Арт!
– Служи достойно, младший Валевский! И ещё, пацан, сделай так, чтобы твоя мать не
волновалась.
– Кое-кто в курсе, что мне до совершеннолетия остался год? Может, я обнаружу в своём багаже подложенные памперсы?
Марк, наблюдая со стороны семейную сцену, сурово произнёс:
– Мы в курсе, птенец. Завтра ты закажешь себе галет. Чтобы клюв не зарос. Галеты будут не детские. Требуй антарктические. Четыре фунта закажешь в четырёх разных местах, оплати доставку курьерами. Понял?
Серый едва не подпрыгнул:
– Четыре фунта галет? Это почти сорок фунтов жратвы!
– Антарктические потянут больше. Упакуй их, как пакуют личные ценности, по одному фунту, и сдай на хранение старшему офицеру. Сделай, как я сказал, если не хочешь, чтобы в твоём белье ещё перед отправкой транспорта порылись патрули.
Серый притих.
Арт сунул племяннику кредитки.
Через месяц электронка от обезумевшей от горя Лены сообщила: взвод Серого, едва сойдя на аргентинский берег, пропал в полном составе при таинственных обстоятельствах.
***
– Ты знал?! Что, что ты знал?- шипел в лицо Марку Валевский, долго искавший возможности поговорить с тем с глазу на глаз, но вынужденный дождаться конца рабочего дня: инсуб мотался безвылазно в сети подконтрольных транспортных омега-каналов.
– Я знал, что твой племяш любит точить всё подряд. Потому и посоветовал запастись галетами. А теперь клан Валевских объявляет мне вендетту?
– Поручи соседям досмотреть Полосата, сегодня мы идём по всем злачным местам!
– пригрозил Арт.
Эйджи недоверчиво хмыкнул.
За предложением Валевского, не способного без Марка найти даже обычную пивную вечеринку, скрывалась решимость устроить ему допрос с пристрастием.
В последнее время не только под глазами Валевского легли синие тени от недосыпания, Арт заметил: у инсуба тоже черты лица стали суше и твёрже.
– У тебя уши отросли, что ли?
– опередил его Марк, критически рассматривая осунувшуюся физиономию аналитика.
Арт не в первый раз подумал, что между ним и инсубом, как в сообщающихся сосудах, перетекают одни и те же мысли. Но глазастый чёрт всегда успевает высказать их первым.
Для серьёзной беседы решили угнездиться в кафе-мороженом. Такое нашлось в южном секторе. В поздний час детей, главных потребителей сладкого льда, не было, но кафе оставалось открыто, и непонятно, кого ждала хозяйка за стойкой. Скоро всё объяснилось: здесь торговали ещё и молочными продуктами. Редкие покупатели заходили сюда принять вечернюю дозу соевого йогурта и запастись творожной пастой.
Тишина, безлюдье, низкие столики и уютные полукруглые диваны, на которых удобно развалились оба приятеля, располагали к разговору.