Война на пороге твоем
Шрифт:
«Не в этот раз. Раса Первопришедших угрожает самому факту существования Вселенной. Не только людям. Драги вмешаются. Звездная эрозия поразит корабли и самих Первопришедших. — Скарандаки на некоторое время умолк. — Кроме тебя. Один Первопришедший погоду не испортит. Ты можешь жить. И люди, хоть они и носят в себе память о Предтечах, тоже. Драги выступят».
Скарандаки помолчал и закончил:
«Ты можешь идти. Вы с друзьями выполнили свою миссию. Тебя ждут. Возвращайся к кораблю».
Я вспомнил, как разрушился «Арго»,
«Это лишь видение. Бред наяву. Возвращайся. Тебя ждут».
— А ты? — спросил я.
«А я уже вернулся…»
Это были последние слова Скарандаки. Облачко поднялось надо мной и растворилось в окружающем молочном киселе.
Я постоял несколько минут на месте. Затем развернулся и побрел к оставленному кораблю. Несмотря на заверения рииега, я продолжал опасаться, что все виденное мной — явь. Лишь заприметив вдали купол «Арго», убыстрил шаг. Скоро я уже летел над землей, торопясь настигнуть корабль, пока он не растворился в изменчивой субстанции планеты.
Последние сто метров… Рывок…
В проеме внешнего люка выросла грузная фигура Крысобоя. Он заметил меня на Экране Общего Обозрения и поспешил встретить.
Я добежал до трапа, схватился за перила, сделал первые шаги по ступенькам и почувствовал, как меркнет вокруг свет. Ноги отказались держать меня. Я упал лицом… в сырой мох. Последнее, что зафиксировала память, — сырость протекает сквозь стекло скафандра…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Я не знаю, каким оружием будут сражаться в третьей мировой войне, но в четвертой мировой войне будут сражаться камнями и палками.
— Внимание, больного не беспокоить!! — раздался сухой металлический голос из-под потолка.
Крысобой хитро прищурился и подмигнул мне.
— Значит, мы выиграли! — оживился я, приподнимаясь на подушках, за что тут же был наказан суровым выговором кибердоктора.
— Ответственное существо — даром что электронное! — оценил Марк.
Я находился в покоях Первой Правительственной Клиники на острове Кон-Тики в Малой Полинезии. После того как Марк Крысобой добрался на «Арго» до Земли и вызвал срочную медицинскую помощь для члена экипажа, впавшего в глубокую кому, после того как выяснилось, что член экипажа по совместительству Диктатор Всея Земли, прошло две с половиной недели, из которых только последние четыре дня я был в полном сознании.
Придя в себя, я тут же затребовал друзей, информацию и по бочонку пива на брата. С первым и последним врачи настоятельно советовали обождать. Отказать им было не в моих силах. Из информации получил лишь сухое сообщение — «все закончилось благополучно». Никаких подробностей!
Теперь же, когда в мою палату заявился Марк Крысобой, я не собирался отпускать его живым, не выяснив все досконально.
— Мы выиграли или нет? — спросил я, пытаясь хоть как-то привлечь внимание Марка, увлеченного созерцанием моей палаты.
— Да выиграли, выиграли! Успокойся. Нечего поднимать панику! — обнадежил Марк.
— Хочу услышать все в подробностях! — ультимативно заявил я.
— Услышать — это вряд ли, а вот увидеть — пожалуйста.
Крысобой с видом заговорщика оглянулся по сторонам, точно опасался внимания соглядатаев, вытащил из внутреннего кармана куртки очки виртвизора и протянул их мне.
— Запускай. В память загружен полный отчет о войне. Так тебе будет понятнее. Ты должен быть готов также к встрече с Правительством Земли через несколько дней. У него есть интересное предложение для тебя.
— Крысобой, ты меня заинтриговал! — сказал я, принимая очки.
Напялив их на глаза, сдвинул рычажок включения и растворился в открывшейся мне изумительной картине.
Крупные жирные мухи — флагманы с гербом Федерации Земли — неспешно выстраивались с грацией ленивых гиппопотамов в восьмиярусный шахматный порядок. Тысячи шершней-крейсеров заполнили свободное пространство. Тучами вились комары-истребители. Облака увесистых пчел-бомбардировщиков изготовились к быстротечной атаке.
Армия ждала боя, преградив подступы к звездной системе О-Кахама созвездия Седьмой Лебедя. Здесь ожидался прорыв фронта армией Предтеч, которая за две недели наступления успела захватить две планетарные системы и уничтожить торговый караван Земли, следовавший с планеты Набу-Х2, в систему Матрешки. Следующим на пути захватчиков лежало созвездие Лебедя, которое следовало оборонять до полной победы.
«Ни шагу назад!» — так звучал приказ, отданный контр-адмиралом Восемнадцатой Звездной Армии Лайнейлом Артамоновым.
Особого воодушевления, кроме самого контр-адмирала, никто не испытывал. Главнокомандующий Четвертого Звездного Полка Касиус Офинджер, которому выпала честь грудью остановить наступление противника, относился скептически к распоряжению вышестоящего командования. Он прекрасно знал собственные силы. Если хотя бы на двадцать процентов правдивы виртролики, транслируемые правительственным пропагандистским каналом, то шансы выстоять у полка были микроскопически малы.
Сегодня предполагался прорыв периметра обороны Седьмой Лебедя. Главком Офинджер проснулся рано утром с ужасной головной болью и резью в глазах. Щипало нос в преддверии насморка. Лоб покрыла испарина. Три нанокапсулы, принятые за завтраком, обещали дать первые положительные результаты к обеду, а пока главком стоически переносил треск в голове. После завтрака он выслушал по внутренней полковой связи нудные отчеты о проведении боевого построения кораблей и осознал, что к грядущему бою полк катастрофически не готов. Командиры на местах не успевали провести построение, выработанное полковыми стратегами и одобренное самим главкомом и военным советом. Чем это могло обернуться для заградотряда, которым, по сути, был Четвертый Звездный Полк, Офинджер даже думать не хотел. Зачем же о грустном?
Дав штатную выволочку командирам, которые затягивали маневр, главком отключился от внешней связи, повздыхал, сетуя на неутихающую боль, и достал из рабочего стола початую бутылку армянского коньяка столетней выдержки — подарок от сослуживцев на столетний юбилей, который он отпраздновал три года назад. Нацедив себе двести граммов — главком не любил полумеры, — он залпом опрокинул коньяк в себя и почувствовал жгучее тепло, разлившееся по телу.
— Хорошо пошло! — пробормотал он, запечатывая бутылку.