Война на пороге. Гильбертова пустыня
Шрифт:
В Европе фазовый переход продолжался около 30.0 лет. В России он занял около 150 лет, причем новая индустриальная фаза была "установлена выборочно". В Японии "Реставрация Мейдзи" продолжалась чуть больше 40 лет, и даже если брать самую широкую "рамку", считая, что индустриальный переход завершился с физическим уничтожением основной части носителей "самурайского духа" в ходе Тихоокеанской войны 1941-1945 гг., получаем "оценку сверху" — 80 лет.
Этот переход с самого начала и до самого конца осуществлялся искусственно, проектно, причем замысел преобразований был изложен в виде официального документа, сравнительно общедоступного внутри страны
Анализ японского общества 1870—1890-гг. подтверждает, что в стране произошла "потеря настоящего" в масштабах, несравнимых даже с революцией 1917 года в России. Это, как и следовало ожидать, вызвало острый социальный "перегрев", причем по мере развития преобразований он нарастал. Стремясь канализировать возникающее "настроение", японское правительство вступило на путь экспансии, вехами которой стали война с Китаем, война с Россией, аннексия Кореи, участие в Первой мировой войне, агрессивная политика в Китае, несколько инцидентов на русской границе, наконец, Тихоокеанская война. После ее катастрофического для Японии окончания в стране окончатель-
СцЛСи flt+LCAlMM*. Елшл TftftCMU*H*.
но сформировалась индустриальная система хозяйствования и индустриальная система общественных отношений. Культурный, технологический и научный "рывок" Японии в 1950—1960-е годы показывает, что руководство страны к этому времени уже овладело новой постиндустриальной технологией конвертации поражения в развитие или, по крайней мере, расчистило себе место под это развитие.
К середине 1990-х годов Япония завершила период бескризисного роста в рамках индустриальной фазы и оказалась перед необходимостью определить свою политику на ближайшие десятилетия. Трудно сказать, была ли обстановка отрефлектирована японскими элитами в терминах фазового перехода, но не подлежит сомнению, что речь шла именно о коренных преобразованиях хозяйственного уклада и создании "постиндустриальной экономики". Очень быстро выяснилось, что задача является очень сложной, причем научные разработки, сделанные в США и Европе, японцам практически бесполезны.
К концу столетия к японским элитам приходит понимание, что они столкнулись с вызовом, сравнимым с пушками коммодора Перри, а в чем-то и более серьезным. К власти в стране приходит Д. Коидзуми, готовый взять на себя ответственность за новую "Реставрацию Мейдзи" и ее последствия.
По традиции полуторавековой давности, Коидзуми начинает с создания комиссии по выработке национальной стратегии. Эта комиссия представляет в качестве результата своей работы основополагающий документ "Цели Японии в XXI веке". С середины 2000-х годов начинается ювелирная работа по приведению Конституции страны в соответствие с "Целями Японии...".
Происходит пересмотр амбициозной национальной программы "Компьютер пятого поколения", которая продолжает разрабатываться как человеко-машинная система принятия решений.
В логике программы развития, получившей название "Внутренний фронтир", начинается целенаправленная деятельность по привнесению когнитивных изменений в индустриальную психику людей. Для этого широко используется кинематограф и мультипликация (анимэ — манга - хентай).
Особое внимание уделяется изменению отношения к чело- веко-машинным системам, к идее развития, пересматривается художественными средствами и отношение к смерти.
Практически в это же время Япония сталкивается с таким проявлением демографического кризиса, как кризис рынка игрушек. Предприниматели,
В японском обществе происходит быстрое и со временем ускоряющееся расслоение на когнитивную, индустриальную и традиционную составляющую, причем, в отличие от эпохи Мейдзи, граница фаз зачастую проходит по психике одного человека. Практически, в стране создан социальный реактор-обогатитель, который к концу 2000-х годов начинает быстро "разгоняться". Социальная температура и давление непрерывно растут, и правительство прилагает титанические усилия, чтобы, во-первых, удерживать ситуацию под контролем и, во-вторых, "сохранять впечатление гармонии" перед остальным миром и, прежде всего, перед остальными странами АТР. Обратите внимание, что данные, которые проскакивают к нам из страны Восходящего солнца, противоречивы либо отредактированы. Если вы захотите собрать полную социальную картинку происходящего в Японии, вам придется стать японцем. Они это неявно и предлагают: учиться у них, понимать их культуру, утилизировать там свою идентичность и растратить ее в пользу японского процветания.
К этому времени для японской правящей элиты становится очевидным, что, как и к концу XIX века, она находится перед непростым выбором между гражданской войной и внешней агрессией. По мере усугубления ситуации в стране и потери устойчивости общемировой политики начинает проявляться известный уже Сюжет "Русско-японская война как пролог к глобальной войне столетия". Возможно,
Ct+nui dtftCAMM* Емн*. Г1е+сслси*м.
Япония примет решение об атаке Сахалина и Курил или атакует Корею, Тайвань. По большому счету, Японии нужна война, все равно какая война, и не очень нужна победа. Такая логика пугает, потому что это совсем другое отношение к смерти, чем в европейской редакции, где каждый стремится доверить войну ракетам, а людские потери являются горем всей страны.
С начала десятилетия Япония форсирует информационное воздействие на свое население и, в особенности, на молодежь, имея в виду четкое разделение общества на фракции, одной из которых предстоит сгореть в войне за воссоздание Японской Империи в границах 1934 года, а второй - независимо от исхода этой войны — строить когнитивное "завтра", используя боевые действия для достижения "турбодетандер- ного эффекта", то есть для создания "переохлажденного общества" с инсталлированными когнитивными механизмами.
Таким образом; война играет в японском постиндустриальном планировании троякую роль.
Во-первых, общество избавляется от избытка индустриальных и даже традиционных пассионариев. Вы уже не помните советских песенок 60-х про то, что "Коля-зять (местный фраер-хулиган) пошел в десантные войска, и там, по слухам, он вполне нашел себя". В СССР пассионарность мозгов утилизировали в НИИ, а пассионарность средневековую - в десанте.
Во-вторых, японцы уже сейчас готовы спровоцировать технологическую деструкцию устарелой индустриальной экономики и, что гораздо более важно, индустриального образа жизни, который мы с вами называем обществом потребления, причем в России им еще не наелись, а японцы нам уже навязывают воевать.