Война на пороге. Гильбертова пустыня
Шрифт:
— Что-то я отупел от своих «судилищ и капищ», вы о чем?
— Да я про то, что мы их, предположим, с выключенными-то огнями надрали, да еще друган ваш, жаль, не имел чести знать, не сдал Итуруп, да и Сахалин — дурное место, его за один день не пробежишь. В общем, неожиданное нападение боевой молодежной машинки захлебнулось, и тут встает японский адмирал Гном во всей своей красе и говорит: «Братья мои японские, воевать нужно не где мельче, а где лучше, то есть привычнее...»
— Понял тебя, подлец, да ты им «маятник» западный строишь... Ох, купят тебя япошки, — настроение у Первого поднялось. Новый год будет скромный, но все живы, черт возьми, и время еще есть. Время было главным
Qi+bcci Tft+ecMu* EMM fjt+имльм.
ста вполне устраивал Первый без погон. Ладно, поработаем при случае на мирную державу...
— Знаешь, друг мой Гном, за что дают двухгодичный отпуск без сохранения содержания?
— Нет, Сергей Николаевич, я ведь наемник...Содержания сроду не имел. Но хочу сказать, что Аристарха убили за меньшее... Так что, это — свои, а не самураи. Это — прививка просто. Так я продолжу? Петропавловск, который вы так лихо сберегли, — это жест... Не операция... Они с самого начала целили на Корею, потому что дипломатически там было все чисто. Никто не ждал, не был готов, и вы сломаетесь орать в эфир перед войной: корейцы, кретины, они ж не с Россией воюют! Я десант как-то в Англию высаживал в 1941 году, и все аж ахнули в Европе, и пушки свои повернули, а я им - в тыл, а Англия мне пофиг, кто там высадился, ну так то — смертники... Понимаете стратегию? Во всем физическом и информационном пространстве нападать на Россию. А разбить при этом того, кто в апломбе своем не ждет — Корею. Что там за армии? Да что они выставят против японского десанта? Чем они выстоят? Волей? Запуганы они прошлым опытом сидения на бамбуке. Комплексы прошлого не побеждают. Побеждают только будущей мечтой.
— Хочешь сказать, что судьбу они себе нагадали?
— Можно и так, но к маневру такому нужно быть готовым. При этом флот из Камчатки вывести нужно, но и олухам этим по дипканалам перед войной сообщить хотя бы для приличия. Да чтоб хоть японцы услышали и забеспокоились.
— Хочешь сказать, что они считают, что нам нечем крыть вообще?
— Хочу, и хорошо это. Игорь, кстати, считает, что в будущих войнах воюют стили мышления, и чем меньше узкоглазые будут знать, что у нас тоже тут не все обыватели, тем лучше, а вот перед самой войной им это узнать не худо будет — занервничают. Прочтите, как грамотно излагает наш поэт, ваш бывший подчиненный: «Для будущих войн характерен будет сюжетный, скриптовой, игровой ход военных действий, резкие колебания оперативной обстановки, неожиданное завершение активной фазы».
— Все это проявилось у нас в Игре. Мы единственные научились на опыте, пусть виртуальном, но все же. Войны не будут до победы, будут шахматы...Так, по дебюту все уже ясно что играть? Не будет Марны твоей любимой и моего ненавистного стояния на реке Угре, Сергей Николаевич.
— Ну, друг мой, убивать люди тоже разучились, и ценность жизни, конечно, крен дала с терроризмом и прочими антропотоками, но крен куда-то не в ту сторону. В сторону истерии...
— Вот я и говорю, читайте молодых классиков, войны: «Очень высокая роль человеческого фактора в ходе и исходе боевых действий будущего. Грамотное ведение войны обеими сторонами. Творческое использование законов и правил стратегии, не исключая и принципов "стратегии чуда", командующими на местах (нередко в звании капитанов или майоров, и даже лейтенантов запаса)».
— Это про вас, Гном, и про должность вашу в 2017 или каком там году, — отозвался Первый. «Владлен, конечно, на ходу подметки режет. Он Первый в опале, а этот христиа- нин-разведчик — в ореоле. Ну поглядим, может, теперь он возьмет меня на службу... А пишет не хуже Гнома, подлец».
— Я продолжу ваше образование,
— Кстати, этим славились средневековые отряды, у которых связи отродясь не бывало: так, донесения через сутки, о том, что уже все умерли...
— Ну, значит, придется почерпнуть ответственность из прошлого, — легко согласился Гном.
— Читаем, стало быть, дальше: «Чрезвычайно интенсивный характер войны проявится с ее первого дня, напряженность боевых действий определит их краткосрочность; огромные относительные потери в живой силе и технике будут с обеих воюющих сторон». Вы обратите внимание, господин полковник, что ваш сотрудник пишет далее, и ничего, служит как есть: «Особо отмечу возможное применение сторонами ядерного оружия сверхмалой, малой и (од-
Сцлли Елшл Т\ч*смл*4а.
нократно) средней мощности». Так что друг наш искусно играет на страхе ядерной войны, который не так далеко у обывателя похоронен.
— Нет, дорогой Гном, эта информация уже давно для военных не новость. Есть малая уверенность, что в канун войны случится Карибский кризис, и системы сами собой осознают опасность и начнут бороться за выживание, и все останется в подвешенном состоянии и перейдет в «холодную войну» непосредственно перед нажатием красных кнопок. Ты когда-нибудь внимательно изучал структуру Карибского кризиса?
— Да нет. Рассосался — и точка.
—Там было чудо, Гном, моя мать помнила ощущение этого чуда. Угроза атомной войны висела над миром, и одеяло обреченности уже было завязано у горла, и вдруг одеяло как-то упало. Цивилизация Земли застеснялась своей наготы и горделиво укуталась в туман «холодной войны». И все согласились: и державы, и подпевалы, и правители, и властители. Словно две большие силы встретились за небесным столом, раскинули кости и решили — обождать рушить небо.
— Во всем ты прав, полковник, да японцам такой вариант не подойдет вовсе, они не могут себе позволить выработать адреналин и потом слить его в морскую прогулку. Им нужен «котел». А в космос, сволочи, не хотят, и знаевых реакторов не строят. Или строят сильно отличные от наших, нам не видно. Им легче поубивать, поплакать, потом снова поубивать. Вот и Агнец наш пишет: «хирургические» потери среди мирного населения будут значительны, что подразумевает физическое уничтожение некоторых социальных группировок и групп, причем делаться это будет едва ли не в «кооперативной игре».
— Вот наглец, то есть ничего личного, но на всякий случай в одном обществе структуру поляризуем, в другом синхронизуем, а в третьем — вырежем вообще, как будущему неугодную.
— Тут, конечно, Владленчик с огнем играет. Писать открытым текстом о преобразующем проектном кризисе как- то стремно. Мы еще неаналитичность только потихоньку обсуждаем, а он, здрасте: «управляемый хаос с человеческими жертвами». Ну, дальше он пишет про старое. «Широкое использование террористических формирований нового типа — АТ-групп, компенсация нехватки войск и вооружений за счет таких групп».
– Спешу оговориться, — заявил Первый, — что факт сознательного и целенаправленного использования АТ-групп на государственном уровне пока не доказан и едва ли когда-либо будет доказан. Помнишь, как удивились наши игроки петропавловским диверсиям?
– Это вопрос пиара, или пиана, на это еще есть время. Это как та тетка, которая в 60 лет загнала грузинского парня на третий этаж, накостыляла ему палкой и отняла принадлежащую ей шапку. Диктатура вооруженного народа должна стать модной. Каждому рыбнику — «стингер»!