Война над бездной
Шрифт:
По всей звёздной системе Лиандар у освоенных планет встречались продолговатые параболические конструкции, такие вот маленькие автономные миры, что вращались вокруг своей оси, совершая два оборота, при таком условии создавалась искусственная гравитация, в котором запросто мог бы разместиться город, как образ космического города будущего Земли. Но, то были или зоны отдыха, или же космические заводы, куда, как ресурс, доставлялась… вода для наноаппликатора.
Три кита, но три вершины, три научно-технические, технологические вершины венчали могущество, сверхмогущество антарианской цивилизации, сверхцивилизации третьего типа. То были в совершенстве освоенные чуда разума, чудовища разума: звездолёт с варп-двигателем во много множественном числе; связь посредством гравитационного поля – гравитационная
Над небесами внешних планет, размером схожих с Антариа, так и над небесами спутников планет-гигантов нависали плёнки, как в теплице, но плёнки с такой конструкцией, с такой клэйтронной материей, запрограммированные на открытие и закрытие шлюзов в тех местах, куда проникали, входили, выходили бесчисленные дома-дисколёты антариан, как равно и планетолёты, звездолёты. И эта плёнка вбирала, собирала энергию звезды, материнской звезды Лиандар.
И понимали Джэбе и Диана, какова ж может быть перспектива разума землян, если они переживут вот этот самый тяжелейший период своей истории, имея в руках своих оружие, могущее уничтожить планету, материнскую планету Земля, если переживут благоразумно и объединятся благоразумно ради одной цели, великой цели…
И Диана, и Джэбе воображением могли представить, как буйно расцвела пшеница на холодно безжизненной планете Марс; как на холодно сверххолодных спутниках Юпитера, Сатурна, Урана, Нептуна, где температура по Цельсию далеко за минус 100, как и на сверххолодных поверхностях Плутона и его спутника Харон под тёплым ветром развеваются изумрудно зелёные луга, и пасутся отары овец, стада коров, табуны коней резвящихся, и облака, бело белые облака…
И на внутренних жарко горячих планетах, сверхвысокая температура также не позволяет зародиться, зарезвиться жизни (соотнесёно к ним Венера и Меркурий), как знали Джэбе и Диана, также развёрнуты, навешены плёнки из программируемой клэйтронной материи, при приближении домов-дисколётов, планетолётов, звездолётов создающих, образующих те же входные, выходные шлюзы. То были плёнки, рассеивающие, отталкивающие горячие, сверхгорячие лучи звезды, материнской звезды Лиандар, такого Солнца антариан, как сразу могли представить, знать, понимать земляне, каковыми волею судьбы и оказались Джэбе и Диана.
И потому земляне воображением могли представить, как искристо заливно расцвели виноградники на горячо жарких, сверхжарких поверхностях планет, (а на безатмосферном Меркурии днём за сто градусов горячей жары, а ночью холодный холод под минус сто), где яйцо сварится за минуту, и облака, бело белые облака…
Звёздная система Лиандар была самой густонаселённой, где от самой окрестности звезды до самой её окраины, до последней внешней планеты всегда присутствовало оживлённое движение, что могло сразу броситься каждому антарианину, прибывшему из какого-нибудь уголка, освоенной экзопланеты галактики Фирэтан. Дома-дисколёты, крейсеры-дисколёты, планетолёты, звездолёты, снующие, созидающие оживлённость. Так и подлетая к материнской планете антариан Антариа, Диана и Джэбе увидели множество космических комплексов с искусственной гравитацией, то были заводы, фабрики, производящей силой которых и был наноаппликатор. Но на один из комплексов стоило указать землянам, что и было сделано…
То был космический город. Понимали Джэбе и Диана, что такая данность антариан, удел далёкого будущего для Земли, и скорей не двадцать первого, двадцать второго века, что обозначится в умах, как космический город будущего, где под куполом комплекса дома, улицы, кварталы посреди зелёных насаждений, а за городом плантации. Но для антариан этот комплекс с космическим городом и был городом прошлого, ушедшего в историю, и сохранённого лишь в качестве музейного экспоната в единственном числе. Ибо всё дело было, оказалось в стационарности домов космического города. Ибо исчезло любое подобие городов в виду наличия у каждого антарианина собственного подвижного, плавучего, летающего дома-дисколёта, дома-компьютера с концепцией окружающего разума.
Да, было множество похожих космических комплексов, особенно вблизи орбиты Антариа, что можно было назвать комплексами спортивного назначения, где тренировались антариане, что в эту эпоху первого конфликта во Вселенной приобрели особенную актуальность. Ибо они стали стадионом, тренажёром для подготовки воинов.
И, конечно же, было предусмотрено посещение землянами самой колыбели сверхмощной, сверхмогущественной цивилизации третьего типа, посещение материнской планеты Антариа. То был волнующий день оказаться в колыбели, откуда изверглась неистово…
Воздух колыбели был кристально чист, здорово свеж, освежающим, но и сходным с воздухом родной земли, родной Земли. Города будто хрустальные из зданий, дворцов необычайных конструкций, красивейшего дизайна были превращены в такие оберегаемые заповедники, музеи, как дань памяти предкам, великим предкам. Ибо стационарность во всём ушла в историю. Ибо не только частные индивидуальные дома, но и дома официального предназначения, аналоги которым в их мире и есть резиденции избранных президентов, дворцы наследственных ханов, шейхов, королей, и дворцы диктаторов, как и небоскрёбы фирм, концернов, корпораций были не стационарными, являя собой динамичное летающее здание-компьютер с концепцией окружающего разума. Как и многое, многое остальное, разное под синим небом у облаков, но, конечно же, в громадно подавляющем числе индивидуальные дома-компьютеры разных конфигураций, что сразу могли принять форму диска, когда возникала необходимость или же воля, желание этаким дисколётом взлететь неистово и вырваться в космос до орбиты колыбели, а то и далее, далее по территории, пространству родной звёздной системы Лиандар.
Да, уж давно исчезли ох шустро лихие сухопутные автомобили по бетонированным трассам, трактам, мотор, двигатель которых работал от энергетического луча с космической станции на орбите или же от другого источника, каковой и была микроорганическая батарейка, в которой миллионы, миллиарды бактерий вырабатывали электричество. Да, исчезли сухопутные автомобили, но сами источники энергии, тот же энергетический луч с орбитальной станции, та же микроорганическая батарейка с бактериями-тружениками раз за разом придавались новым импульсом развития, совершенствуясь и совершенствуясь.
Да, давно исчезли из обихода поезда, высокоскоростные поезда на воздушной подушке, поезда на магнитной подвеске, трубопоезда, «маятниковые» поезда, тоннельные «гравитационные» поезда, стремительно пересекающие саму планетарную сферу по хорде.
Да, давно ушли в историю прошлого гибкие автоматизированные заводы, безвозвратно уступив место одному из трёх китов гордости антарианской цивилизации третьего типа, что и есть могущественный, сверхмогущественный наноаппликатор, этаким конструктором могущий собрать, создать в высококачественном состоянии из вод морей, океанов что угодно, включая и элементы, что в их мире называют редкоземельными. И притом в изобилии, в изобилии во всём.
Да, давно ушли в историю прошлого электростанции, работающие, производимые электроэнергию на основе управляемой термоядерной реакции, сырьём, исходным материалом которой служил дейтерий, водород, черпаемый из вод морей и океанов, что, по сути, являлся вечным энергетическим ресурсом. И на целый материк хватало одной такой электростанции. Но ведь всё стационарное недвижимое ушло в прошлое, став достоянием истории. А на смену этому ворвалось стремительно всё движимое, динамичное, летающее и вплоть до космоса. И потому революцией на авансцену буйного потока научно-технического, технологического и явилась батарейка с миллионами, миллиардами бактерий, производящих электроэнергию. Но и лучи с орбитальных станций пока не утратили свою актуальность, однако, уже готовясь к уходу в историю прошлого.