Война над бездной
Шрифт:
И пусть враг живёт на расстоянии, исчисленной в миллиарды световых лет. Но это никак не меняет, не повлияет на тревожности. Ибо в эпоху звезлолётов с варп-двигателем громадность, необъятность пространства, просторов Вселенной становилась весьма, весьма условной.
И потому антарианская цивилизация третьего типа вооружалась, переведя, нет, не всю экономику, не всю промышленность на путь милитаризации, но многие наноаппликаторы, что были переведены на так называемые рельсы милитаризации, для производства, создания оружий невиданной технической мощи. А звездолёты с варп-двигателем отныне застыли наизготовку, а то и сновали по всей Галактике Фирэтан, ибо и были объявлены все звёзды, все экзопланеты, все астероиды, каждая звёздная пыль собственностью цивилизации антариан. Ибо интуиция и разум, интеллект антариан, вдобавок и интеллект разумных роботов, компьютерных, транспьютерных систем предугадывали, предчувствовали вот этот самый трепет, колыхание, дыхание войны, космической войны, войны над бездной.
6
Море, светло синее море плескалось тихо перед ним, широко, далёким горизонтом смыкалось с ясно лазурным небом. Берег, прибрежная полоса перед ним, то был пустынный пляж, да зато какой. Искристо белый, мягкий песок, как на берегах Флориды, обдавал некой райской идиллией в этакой цветности ль, антуражем перелива ярких красок, обворожительно маня, а ж, с разбегу окунуться в тёплые воды синего моря. И купаться, окунаться, нырять до глубин, плескаться в волнах, а затем на берегу долго, долго негой возлежать на мягко белом песке под тёпло ласкающими лучами светло золотистого солнца в зените. Но мог ли он так сразу…
Да, он попал в совершенно иное время года, вот так из пасмурного промозглого осеннего дня и обратно в лето, и, кажется в лето другого климата, вроде субтропического. От его убогого девятиклассного образования в памяти, однако, отложились различия климатов, и потому понимал, что далёк этот климат от сибирского. И это море, не родной Байкал перед ним.
Долго ли, стоя рядом с красавицей, любовался он представленной идиллией, как заметил, увидел, как от далёкого горизонта, по мере приближения, увеличиваясь от небольшой, невысокой точки до размеров силуэта человека, шёл по волнам ещё один в этой идиллии. Ещё секунды и он с радостью в душе признал в этом человеке того самого спасителя, того самого невероятно сильного мастера единоборств. И готов он выразить благодарность…
– Здравствуй, юноша. Пока не знаю твоего имени… – говорил этот человек, крепко пожимая руку в приветствии искреннем, в котором было столько уважения к нему, каковое прежде он никогда не испытывал.
– Баир, меня зовут Баир, – тихо смущённо представился он в приливе нахлынувшего чувства благодарности к этому человеку, от которого исходила сила, невероятная сила, но и благородство, доброта, что также ощутил от тона голоса его.
– Мы рады видеть тебя в нашем доме, в доме мгновенно подвижного дизайна, в доме с концепцией окружающего разума. Ну, что ж, будем знакомиться. Я коллега, старший товарищ твоей новой знакомой. Моё имя Гелион, – так представился его спаситель, что ростом был среднего, и телосложения такого же, но опытный специалист, тренер не угадал, предположил бы сразу точно, что под футболкой жилистое, сильное, тренированное тело, да и руки его говорили, кричали о громадной физической силе как бы стальными жилами, сухожилиями, широкими венами, в которых несомненно текла здоровая бодрая кровь, а не то, что у него, страдающего белокровием.
«И у моего спасителя тоже какое-то странное имя», – быстротой промелькнула мысль и так же отворотилась.
А тем временем её новая знакомая, красавица по имени Ариндалия, поводила рукой, точно, как тогда жестом перед неказистым автомобилем, что затем и преобразился в «селф драйвин» кар, летучий кар. И снова явилось преображение, на этот раз прямо на пляжном берегу из чисто белого песка. То были стулья со спинкой и круглый стол, куда приглашал его спаситель присаживаться в ожидании ли чего иль для беседы, так показалось ему.
Но, оказывается не одни они здесь в этом доме, что на дом не похож, а на изумительный край субтропиков побережьем синего моря, что опоясывают пальмы, кипарисы, да вдобавок и дерево, апельсиновое дерево – вот такое ассорти. Но его спаситель говорил, же, только что, и как понимать, внять такому его выражению «… в нашем доме, в доме с концепцией окружающего разума»?
К ним подходили ещё два человека, что были то ли прислугой в роли официантов в данной ситуации, когда он и так не может отойти от удивления. Эти двое держали в руках подносы, в которых хрустальные тарелки что ли, как он определил. На миг они окинули его этаким взглядом внимания ознакомительного и тут же отвернули. Но ему от этого как-то стало немного не по себе.
За столом, он, однако, не замедлил поблагодарить прислугу, что в ответ кланялись ему, как в каком-нибудь элитном ресторане, иль в роскошной вилле какого-нибудь олигарха, иль в замке барона, графа, герцога…
– Да, они хорошо знают этикет, но они не люди из рода человеческого… – так говорил, вроде вносил ясность его спаситель, отчего у него возникло ещё большее недоразумение.
– Они роботы…, андроиды с искусственным интеллектом, – говорила на этот раз девушка всё тем же шлейфом прекрасной таинственной незнакомки, и после этих слов красавицы, как бы всё встало на свои места, внеслась некоторая ясность, хотя, интуитивно ли предположил, что впереди ожидает ещё много неясностей из разряда невероятности.
Тем временем андроиды учтиво раскланялись и поспешили покинуть их, оставив их наедине перед поданным завтраком.
Да, перед ними в горячем виде предстала еда, для него ох какой изысканный смак: в тарелках, что ни на есть, дымились горячо уж признанные короли бурят-монгольской кухни – румяно, наваристо душистые бууза на пару, что в раз и навсегда взбудоражит ох аппетитно вкусным запахом, никак не устоять, и к ним вдобавок фрукты, вроде на десерт. И чай к тому же, да притом такой исконно бурят-монгольский чай с молоком из прессованных листьев и стволов зелёного чая, что взбодрит, освежит.
– Баир, для начала позавтракай, как следует, не стесняйся, тебе компанию составит Ариндалия. А я на время оставлю вас, впереди много чего…, будут беседы у нас, будут… – сказав так, его спаситель именем Гелион, встав из-за стола направился в сторону небольшого леса из разнообразных деревьев ассорти.
Остались вдвоём на берегу синего моря, едва ль был слышен тихий плеск невысоких спокойных волн, а девушка всё тем же ореолом таинственности, как и старший её товарищ, принялась за завтрак, жестом указав, чтобы и он также последовал её примеру, и потому он не замедлил. Бууза оказались, как всегда, отменными, фрукты сочными, а зелёный бурят-монгольский чай с таким упоительно бархатным вкусом, что не прочь был бы ещё попросить, но сдержался. И хотя в последние дни у него не было никакого аппетита, ел едва из принесённых продуктов, что занёс ему на квартиру один дальний родственник, ничего не готовя, так в сырую. Какое ж там вдохновение, когда весь угнетён апатией в ожидании приближения смерти, одно немного успокаивает, что встретит в своей кровати. Ну, а сейчас, вроде и аппетит, и вдохновение.
– Спасибо. Бууза вкусные, всё вкусно. А фарш из говядины со свининой? – поблагодарив, спрашивал он у неё, что также управилась с завтраком.
– Да, пожалуйста. А бууза…, фарш…, из водорослей…, произведённые бионаноаппликатором…, – отвечала красавица, что он никак не мог ухватить смысл, суть её слов.
Однако, он своим ох уж убогим интеллектом, никак не обременённого хорошим образованием, кое-как головой переваривал такие слова, её ответ на счёт фарша. Замедленно, но всё ж его осенило.