Война над бездной
Шрифт:
Изумительное, феноменальное изобретение Природы и есть красота…
То был рассвет, расцвет красоты…
Глаза её ясно карие, казалось, источали и задумчивость серьёзно философскую, но и любопытство в то же время. Искренняя свежесть притягательной, обворожительной красоты над всей светлой белизне румяно здоровой кожи идеально оттенённой лёгко бронзовым налетом солнечного загара, ох как высоко возвеличивала и без того совершенную в правильности, геометрическую пропорцию ох красивого девичьего лика, на что ж изобильно и расщедрится природа. Да, природная красота, и есть
И неужели на исходе никчёмно постылой жизни в далёкой глубине унылого сердца у него начинаются едва колыхаться ростки такой влюблённости, такой любви с первого взгляда, суть, значение которой уж давно позабыл, потерял, растерял.
– Здравствуй, – вдруг понеслось с той стороны узкой неказистой улочки, что предназначалось ему, именно ему таким мелодично красивым тоном женского голоса, и что явилось для него полной неожиданностью.
– Здравствуйте, – кивнул, едва ль промямлил он, остановив свой шаткий, валкий ход просто так, и остановился в неведении, чего же делать дальше-то, иль лучше уйти, уволочь ноги, может это и послышалось на жизненном исходе.
Но никак не послышалось, эта спортивным видом стройная девушка уже переходила узкую улицу, направилась к нему. Вгляделся ещё раз и, готов был ахнуть вслух, но сдержался. Он узнал, и это была она, та самая девушка, что была рядом с тем его спасителем, с тем феноменальным мастером единоборств.
Она стояла уже рядом, так и стояли бы, он и шелохнуться не мог от неожиданности, как она первой сделала движение, сделала шаг в ту сторону, куда он и направлялся без всякой цели просто так. И он сделал шаг, ничего не оставалось, да и надо же было идти, хотя бы делать вид, что идёшь куда-то. Хотя, куда?
Шли молча. Он и не знал, что сказать-то, а дух перехватило, ещё как. Когда ж рядом с ним, с самого детства болезненным, тщедушным, шла рядом девушка, да ещё красавица! Некоторые прохожие оглядывались, но не на них как на пару, а на неё, именно на неё. И в основном прохожие противоположного пола.
– Ты идёшь по каким-то своим делам, – первой, нарушив молчание, говорила, спрашивала она.
– Нет, нету делов у меня. Вышел так, погулять… – отвечал он откровенно, не стал строить из себя кого-то, да и чего строить, когда осталось жить-то с неделю на этом белом свете, не более.
– Ну, тогда можем прогуляться вдоволь, это даже лучше… – нотки радости будто проявились в мелодичном голосе красавицы.
– Конечно… – оставалось, лишь кивнуть согласно, едва промямлив в ответ на такое, опять же, неожиданное предложение, от которого ох как молчаливо бурно и возрадовалась душа на последнем отрезке жизни.
Да, она шла рядом с ним также неспешно под его темп, ритм, и какое ж неслыханное, невиданное счастье свалилось на его голову, на сердце его в самом конце жизни, когда и выписан из больницы умирать. И если минуты назад шаги по родному городу давались с трудом, то сейчас, в миг этот трепетно взволнованный и радостный, он будто и не чуял ног, будто и готов взлететь, воспарить над городом, над степью, над долинами всего мира.
– Как тебя зовут? Как твоё имя? – опять же неожиданно для него спрашивала девушка тоном голоса красиво бархатным, что так и вспрыгнуло сердце его.
– Баир. Это распространённое имя.
– На все языки мира переводится как радость. Так будь же радостным Баир… – в конце фразы возглас её был как-то звонко торжественен.
Он быстро, не задумываясь, закивал согласно головой. И всё же он так и не посмел спросить её имя, однако ж, смелости не хватило.
Так и шли дальше, пока молча, а в голове у него закрутилось, что бы сказать, о чём поговорить, но ничего такого не навёртывалось, мысли так и могли отобразиться какой-либо чёткой линией, а тишина продолжалась.
Навстречу попалась такая троица из молодых парней, что шли, прогуливались раздольно, болтая при этом громко на всю улицу, вовсю кидаясь словечками, жаргонами, от которых у культурного человека, однако ж, уши-то и свернутся, увянут непременно.
Он почувствовал, почуял такое недоброе, и как три назад, приготовился к худшему. Нет, он просто так не отдаст вот это своё короткое, мимолётное, но счастье. Он умрёт, погибнет за это, ведь всё равно помирать. Ну что ж, помирать, так помирать с музыкой.
И на самом деле произошло это недоброе, нехорошее.
– О-о, какая девушка… – смачно протягивал один из них, самодовольным видом остановившись перед ними.
– А куда идём? А может нам по пути? – таким же гнусно слащавым тоном подытоживал другой, стараясь в таком плане не отстать от первого.
– Может, первым делом сразу в ресторан, а там видно будет… – и третий в гнусности тона старался не отстать от первых двоих.
На него же эти трое и вовсе не обращали никакого внимания. Кто ж обратит на букашку, по их мнению.
Его спутница, красавица, ничего не говорила, не пыталась возмутиться, просто посмотрела, на краткий миг обвела всех троих внимательным взглядом и отвернула.
И опять же неожиданно для него, уже готового умереть, погибнуть за такое кратко мимолётное счастье своё, эти трое, молча, упрятав, заглотив языки паршивости, поворачивались боком, затем ступали прочь, шли, переходили неширокую улицу, и дальше, дальше по другой мостовой в ту сторону туда, куда и направились заведомо.
И стоило взглянуть на красавицу…
Он не стал спрашивать спутницу, что это было, хотя мысли уже завихрились…
И первым делом стоило подумать о том, почему ж она оказалась на этой неказистой улочке, такая красавица и вроде бы из аристократов и притом пешком. И остановилась, увидев его, и окликнула приветствием. И пошла вместе в ним. А что случилось с этими троими? Мгновенный гипноз?! Так она владеет, так она невероятна…?
Они пройдутся по городу, прогуляются таким образом и она уйдёт, уйдёт навсегда из его жизни, и всё же есть ему в последние дни о чём вспоминать, и это воспоминание будет тешить его душу, всегда израненную всегда сопутствующими болезнями, что преследуют его всю его постылую жизнь. И в вот в эти секунды, когда он вот так, просто так шёл рядом с ней, так захотелось ему жить, жить и радоваться жизни, что проступили слёзы, глаза увлажнились…