Война над бездной
Шрифт:
Ага, возрадовалась интуиция его. Но что-то будет, что-то…
И нет никакого страха, тревожность испарилась, оставив место любопытству распёртому…
И подходил этот терминатор к этому мужчине сухопарым видом, говоря слова угрозы: «Я задавлю тебя, сдохнешь…». Мужчина в данный миг предыстории кровавой сцены ничего не отвечал, сохранив такое спокойствие, что его интуиция, что так взыгралась, разыгралась, уж просто лихо затанцевала. Ох, что-то будет…
Терминатор уже хватал этого мужчину за грудки движением правой руки вперёд, пока не осознавая, никак не предугадывая, предсказывая самой ближайшее будущее сроком в полсекунды, в доли секунды.
И наступило это недалёкое, это близкое будущее всего лишь сроком в полсекунды, в доли секунды…
Этот мужик, что сухопарым видом, глазомером точно определив и дистанцию, и положение руки терминатора, мгновенно быстро произвёл захват запястья и такой же быстротой вывернул вправо…
Боль, резко боль сквозанула, раздалась в локтевом суставе у качка с душонкой гнилой, и тем самым заставила его также мгновенно, независимо от сознания, бессилием сознания повлечься крупным телом в том направлении, куда и вывернул, направил этот незнакомец. Так терминатор головой устремился вниз, аж ногами вверх (и это действие напомнило ему фильмы с участием Стивена Сигала, и это было айкидо), и когда его рука в захвате оказалась в таком положении, что локтевой сустав параллелен поверхности асфальта, то мужик этот произвёл короткий, но резкий удар снизу. И остро пронзительная боль раздалась по мозгу, по локтевому суставу, ибо уже приземлялся он с полным вывихом в локте. И теперь лежал качок на асфальте, и дико кричал, застонал…
Обморозь, оторопь пробежалась по гнилым душонкам четверых отморозков.
Но сказалось влияние улицы, воспитание улицы, и потому не упали со страха, и потому обнажились ножи и биты для бейсбола.
Ох, как же всесилен был этот мужчина, когда взмахом руки вызывал, будто выдёргивал из толпы оставшейся четвёрки одного из них, судорогой ли державшего нож.
И выступал тот, вцепившись за нож, как за спасительный круг. Однако, улица, есть улица, и тем более ещё их четверо против одного. Про этого тщедушного паренька, которого хотели избить, ограбить, позабыли уж совсем. А тот стоял под взыгранной интуицией и всё нарастающее любопытство так и продолжало распирать.
Второй из этих отморозков, тот самый, что собирался избить, уделать его, стоял перед этим человеком званием ли айкидзин, мастер айкидо или же хапкидо, вперёд вытянув руку, крепко ли сжимая кистью нож с лезвием откидным.
Удар ногой этого человека, как молния, также был взгляду, взору едва ль уловим: носком взметнулся точно в тыльную часть кисти, что физиологически всегда отдастся мгновенным током боли, и потому разжалась кисть, а нож, от руки подпрыгнув, не свистом шелестя, но лезвия искрящим бликом от фонаря вечерне ночного, отлетал, улетал на пять метров и до асфальта. И ещё доля секунды, как резко быстро, как росчерк молнии, последовал второй прямой удар приёмом «мае-гари» из арсенала каратэ, дробя, круша челюсть оппонента. И, будто травой сенокосной, так и скошен был второй из группировки. В тишине застыло так и было, когда этот. Вставший на путь бандита, так и грохнулся затылком, задней частью головы об асфальт, лишь звук глухой. И началось у поверженного, пошло, поехало интенсивное брожение вестибулярного аппарата, что и есть нокаут, полнейший нокаут.
И долей секунды память его воспроизвела ту боевую сцену, тот боевой эпизод с блистательным актёром, мастером из Гонконга именем Брюс Ли в том фильме под названием «Большой Босс». А действие, не кино, вот этой нынешней реальности продолжалось…
Насторожены были трое оставшихся, как бы не разделить участь этих двоих. Один из них, что стоял авангардом, уже направлял травматику, прицелившись…
Таинственный незнакомец – его спаситель таким прыжком неистовости взметнулся вверх высоко, как волчок, взвинтился одним стремительным оборотом юлы на триста шестьдесят градусов по точно рассчитанной траектории до головы очередного оппонента. И на самом пике взлёта, произвёл, как выстрелил, удар пяткой круговым движением снаружи внутрь. И этот выстрел феноменальности движения пришёлся боковой частью, поверхностью стопы на переносицу, что мгновенно сразу откинулась голова ещё одного очередного оппонента. Знал бы он, что его спаситель только что применил приём «усиро-гери» из арсенала кун-фу. И сразу же оторвались ноги от асфальта, и затылком, затылком, задней часть головы, ведомый, и выстрелом удара, и гравитацией навстречу осеннему асфальту, чтобы отобразиться таким же звуком глухим и долго, долго возлежать под шлейфом глубокого, глубокого нокаута.
Пора было бы, можно было бы, двоим оставшимся, дать дёру, убежать, чтобы не разделить их участи. А он, таким сторонним наблюдателем, неожиданно взыгранной интуицией видел ли, чувствовал, что эти двое как-то оказались в таком пространства, когда сознание и воля разобщены. Как кролик перед удавом. И это шло от него, незнакомца, окутанного пеленой таинственности…
То был ли изощрёно жестокий разум тела, феноменально тренированного тела таким цирковым акробатическим трюком, когда этот человек снова прыгнул вверх высоко, но на этот раз произвёл сальто вперёд и ногами, стопами приземлился на головы оставшихся оппонентов, что те сразу и опрокинулись, уйдя опять же в лоно нокаута, чтобы присоединиться к остальным. И долго ли лежать под светом фонаря…
После всей такой демонстрации высокого, высочайшего искусства единоборств этот человек, даже не взглянув на него, уходил…, проходи мимо девушки, что устремила лучезарность взгляда в его сторону. А он так и стоял вкопано, не шелохнувшись, не успев и выразить благодарн6ость…
Ещё секунда, две, и обернувшись, она последовала за его спасителем, ещё секунды скользящего мгновения и ушла, скрылась в тихой мгле вечерних сумерек…
3
На плоскостном плазменном экране, что было, не сказать, уж настолько старинным, архаичным, но, всё ж, столь непривычным для антарианина, Учитель наглядно показывал вершинные глубины пространства, бездны Вселенной, на экране, в котором просто, наглядно отобразились не звёзды, галактики.
– Во многих ваших книгах показывают Солнце диаметром в три, четыре сантиметра, а восемь планет, ну и Плутон вдобавок, такими маленькими точками разной величины, – начинал Учитель как-то вовсе не со звёзд, и не с галактик, а с их родной звёздной системы.
– Да, мы видели, – чуть ли не хором выпалили вместе Джэбе и Диана.
– Но давай представим немножко по-другому, – мановением руки Учителя исчезли с плоскостного экрана мириады галактик, запечатлённых одним из телескопов-рефракторов. – Вашу родную звезду, которую ваши астрономы именуют как жёлтый карлик, и они правы в такой классификации, так вот ваше Солнце на экране обозначим примерно размером с яблоко…
На экране ярко обозначилось такое румяное, наливное яблоко из родного мира, и, скорей всего, в ожидании планет, которых Учитель выставит по своему разумению.
– Диаметр вашего Солнца один миллион триста девяносто две тысячи километров, – говорил тем временем Учитель, указывая на яблоко. – Поперечник Солнца примерно равна сто девяти диаметрам Земли. Ну, а теперь выставим планеты вашей звёздной системы в отношении к вашему светилу…
На экране рядом с яблоком обозначилась довольно таки крупная ягода виктория, таким образом, явившая собой Юпитер – самую крупную планету солнечной системы. Далее появилась малина, обозначая Сатурн, вторую по величине планету родной звёздной системы. Уран и Нептун предстали в виде смородины, тогда как другие планеты и должны представиться чуть более точек, крапинок. Однако, в такой соотнесённости они оказались, всё-таки, покрупнее размерами. Так родная Земля на плазменном экране выставилась такой вот четвертинкой от зёрнышка пшеницы.
– Ваша планета Земля, единственная из вашей звёздной системы, вписывается в вожделенную зону Златовласки, где единственно выгодное благоприятствование для развития жизни, и даже для разума. Да, выгодное расстояние от звезды имеет значение, – при этих словах тихая завораживающая речь Учителя стала как-то торжественной. – А расстояние Земли от Солнца примерно равно в сто пятьдесят миллионов километров, хотя могу привести и точное число расстояния (и немного перехватив дыханием, после недолгой паузы Учитель привёл точную цифру расстояния Земли от Солнца, равно 149597870 километров). Ваши астрономы, астрофизики обозначают это расстояние одной астрономической единицей. Это расстояние пригодится нам, когда я буду приводить в пример размер других звёзд только и именно из вашей Галактики «Млечный Путь».