Война «невидимок». Последняя схватка
Шрифт:
О раздвоении личности
Утром, когда Найденов сошел к завтраку в пансионе миссис Дьюди, за столиком с газетами он увидел Зуденшельда.
— Какой приятный сюрприз! — воскликнул он удивленно. — Вы тоже пользуетесь гостеприимством миссис Дьюди?
— Очень рад вас видеть, милый мой двойник, — спокойно произнес пастор. — В гостиницах, даже самых скромных, знаете ли, немного шумно. А нервы у меня еще не совсем в порядке… Мистер Кадоган был так любезен, что подыскал мне этот пансион.
— Тишины здесь хоть отбавляй! Но вот меню…
— На этот счет я нетребователен, — скромно сказал пастор и принялся за свой завтрак.
Найденов заметил, что время от времени Зуденшельд исподлобья вскидывает на него глаза, словно порываясь что-то сказать.
— Вы хотите о чем-то спросить?
— До сих пор не понимаю, — сказал пастор, — как вам удалось уйти с «Клариссы».
— О, простое стечение обстоятельств! — с хорошо разыгранной небрежностью сказал Найденов.
— Говоря откровенно, я не рассчитывал, что вы сумеете вырваться из лап Венсторпа. — Зуденшельд поднял над головой отложенную было газету. — Уже знаете?
— Что именно?
— Полиция нашла кое-что, проливающее свет на тайну исчезновения мистера Житкова и мисс Глан…
Найденов жадно схватил газету с отчетом об аресте некоего Мэрфи.
Найденов ничего не понимал. Подняв взгляд на пастора, он заметил, что тот внимательно следит за впечатлением, какое произведет на Найденова чтение газетного отчета.
— Обошлось ли дело без нашего друга Кадогана? — спросил Зуденшельд. — Как вы думаете?
— Здесь сказано, что на след Мэрфи напала Скотленд-Ярд и она же произвела арест преступника.
— У мистера Кадогана могут быть причины скрывать свое участие в этом деле…
— Возможно. Но это занимает меня гораздо меньше, нежели судьба друга.
— А вот мне внутренний голос говорит именно о том, что нужно как следует порасспросить Кадогана.
Когда они снова встретились за ужином, пастор возобновил разговор.
— Удалось что-нибудь выяснить?
Найденов удивленно взглянул на него.
— Можно подумать, что вас это интересует больше, чем меня!
Глаза пастора, который за минуту до того добродушно улыбался, стали вдруг пытливо-серьезными. Он не спеша закрыл книгу и придвинул свое кресло к Найденову.
— Вы угадали, — сказал он, понизив голос. — Судьба Житкова беспокоит вас, как друга… Мне же недостает его, как надежного человека и вашего верного помощника.
— Он никогда не был моим помощником. Напротив: мы всегда работали в областях, почти противоположных.
Зуденшельд кивком головы показал, что он это знает, и продолжал еще тише:
— Вы только летчик, а для того, что вам предстоит, нужно быть и моряком…
— Мне предстоит возвращение на родину. И как можно скорее. Действительно, хотелось бы вернуться вместе с Житковым.
— А вы взялись бы за очень важное поручение, которое можно выполнить попутно?
— Это зависит от характера поручения и от того, кто собирается его мне дать.
— Мои соотечественники обязаны вам уже столь многим… Но все сделанное до сих пор не стоит и десятой доли того, что вы могли бы при желании сделать для норвежского народа.
— Готов сделать очень многое для вашего чудесного народа, но не люблю загадок, дорогой пастор.
— Второй раз в ваши руки попадает тайна величайшей важности. В вашей власти жизнь и судьбы сотен наших людей…
Он выжидательно замолчал, но Найденов тоже хранил молчание. Зуденшельд продолжал:
— Мы боремся и будем бороться. Наши люди — мирные рыбаки и мореходы — непримиримо ненавидят фашизм и фашистов. Не хватает одного: оружия, оружия и еще раз оружия!
— Но чем я могу помочь?..
Зуденшельд не скрывал овладевшего им волнения. Он встал, крупными шагами прошелся по комнате.
— Здесь, в одном из английских портов, имеется большая партия оружия для нас. Судно готово к погрузке. По первому сигналу оно отправится к берегам Норвегии…
— Так дайте этот сигнал!
— Дело не за мной! — Зуденшельд вплотную подошел к Найденову. — Нам не хватает человека, способного взять на себя руководство такой экспедицией. Нордаль? Он прекрасный драчун, но разве можно доверить ему такое дело? Лунд? Я без колебания поручу ему довести судно до любой точки на водных пространствах земного шара, но…
— Не хотите же вы, чтобы я взял это на себя?..
Зуденшельд утвердительно кивнул головой.
— Но почему же именно я? — искренне недоумевал Найденов.
— Если бы здесь был мистер Житков, — то вы и он. А без него — вы один. Только вы, и никто другой!
— Но у меня есть свои дела на родине. К тому же я — иностранец.
— Иностранец? — Зуденшельд рассмеялся. — Вы — пастор Сольнес, он же Зуденшельд. Попробуйте уверить кого-нибудь из наших людей, что это не так! Вы же на деле доказали, на что способны.
— Но с вашим появлением все становится на свои места.
— Никто из наших людей не знает, что у вас существует второе «я». Вы для них тот, кем были и кем доказали право быть.
— Вы сами отлично могли бы стать во главе такой экспедиции…
— Если бы мне не нужно было отправиться вперед, чтобы подготовить на берегу приемку оружия. Это дело едва ли менее сложное и опасное, чем самый транспорт. — Гордо подняв голову, он сказал: — И для того и для другого у моих друзей нет иного предводителя, кроме пастора Зуденшельда!
— Чего же вы хотите?
— Чтобы пастор Зуденшельд руководил подготовкой на берегу, находясь в то же время на борту транспорта с оружием. Он должен быть в двух лицах. И каждому из двух его «я» норвежцы должны доверять абсолютно, как верят вам и мне. В каждом из них они должны быть уверены: это Сольнес или Зуденшельд, как хотите.