Война Ночных Охотников
Шрифт:
Звук повторился и Ленка, стиснув зубы, собралась сесть. Там, за дверью, что-то загрохотало. Потом еще раз. Выстрелы. Два. Три. Пять!
– Вера, - позвала охотница, наклоняясь к уху подруги. – Вер! Очнись! Давай!
Оборотница, обмотанная скотчем, как рулон обоев, застонала и разлепила глаза. Вздрогнула всем телом.
– Что? – пробормотала она. – Кто?
– Что-то происходит, - шепнула Лена, пытаясь перевернуться на другой бок. – Там стреляют.
– Стреляют? – Вера приподняла голову, и попыталась прислушаться. – Где?
– За дверью. Только что.
Подруги замерли, вслушиваясь в темноту. За дверью было тихо. Лишь издалека
– Я не слышу, - прошептала Вера.
В туже секунду железная дверь загрохотала – словно в нее снаружи швырнули гирю. Вера вздрогнула, а Ленка потянулась вверх, пытаясь найти в себе остатки сил, чтобы хотя бы встать на ноги.
Дверь с лязгом и грохотом распахнулась, в комнату ворвался луч света и Ленка, щурясь, увидела, как темная приземистая фигура метнулась от порога вглубь их темницы. В потоках света мелькнуло серое морщинистое лицо. Вампир!
Охотница и сделать ничего не успела – упырь проскользнул мимо подруг и ринулся к крохотному окну под самым потолком. С разбега, рыбкой, нырнул в узкий проем. Глухая рама вылетела от удара наружу, по стене посыпались крошки бетона и побелки, а вампир воткнулся в оконный проем. Голова у него прошла сразу, а все остальное – застряло. Шипя и извиваясь, он начал сплющивать плечи, чтобы проскользнуть в узкую щель, вполне подходящую для упырей. Свет, бивший ему в спину, померк, и Лена взглянула на дверь.
Там, в сияющем проеме, стоял человек, казавшийся черным силуэтом. Он замер на секунду в дверях, а потом скользнул в комнату.
Лена узнала его раньше, чем увидела лицо. Узнала по скупым быстрым движениям, по разлету плеч, по упрямо наклоненной голове – и ее сердце остановилось. Всего лишь на миг.
– Кобылин, - прошептала она, когда охотник скользнул мимо.
– Леша!
Рядом застонала в полный голос Вера, услышавшая крик подруги. Алексей даже не вздрогнул – стремительно и бесшумно он настиг вампира, ухватил его за ногу обеими руками и деловито, без всяких эмоций дернул на себя. Упырь вылетел из окна, как пробка из бутылки, вместе с остатками монтажной пены и крошками бетона. Он успел зашипеть, но охотник взмахнул им, как мешком и с мокрым хрустом приложил об стену камеры. Вампир взвыл и захлебнулся криком, когда Алексей налетел на него, вжимая в стену. В его руке блеснул нож, появившийся из ниоткуда, словно по волшебству. Охотник ткнул вампира ножом в шею, и не просто ударил – его рука заходила взад и вперед, словно игла швейной машинки, нанося укол за уколом. Упырь хрипел и беспорядочно махал руками, не в силах защититься от яростного напора.
Наконец, после десятка ударов, Кобылин остановился, схватил упыря свободной рукой за измочаленное в клочья горло, потянул на себя, потом с отвращением оттолкнул, так, что голова монстра с треском ударилась о стену.
– Кобылин! – хрипло закричала Ленка. – Леха!
Охотник обернулся, и лучи света из коридора озарили его лицо. Лена запнулась, проглотив остаток фразы. Это было его лицо, но… Губы плотно сжаты, скулы торчат, глаза прищурены. Кажется даже, что уши прижаты к черепу как у разъяренного кота. Но на лице ни тени эмоции, ни капли узнавания. Лицо робота, получившего приказ.
Отбросив нож, охотник рванулся к онемевшей Ленке, и она невольно подалась назад, видя перед собой ожившую смерть. Кобылин переступил через нее, схватил за горло застонавшую Веру. Миг – и под его пальцами хрустнул замок серебряного ошейника. Оборотница со стоном облегчения повалилась на пол, а охотник, намотав цепь на кулак, ногой уперся в стену и рывком выдрал крепление из бетона.
Когда он обернулся к упырю, тот уже полз к распахнутой двери, пытаясь подняться на ноги. Алексей шагнул к нему, наматывая ошейник на кулак. Шипы из серебра оказались снаружи, превратив строгий ошейник в кастет. На ходу Кобылин пнул вампира в бок, перевернул его на спину, и нанес первый удар – в изуродованное серое лицо упыря. Тот, обожженный серебром, завизжал, и тут же забулькал, когда охотник нанес новый удар. И еще один. Его рука заходила как отбойный молоток – быстро и равномерно, превращая голову упыря в кусок дымящегося фарша. Упырь перестал орать и лишь вяло содрогался от ударов.
– Леша, - хрипло позвала охотница, чувствуя, как у нее на затылке шевелятся волосы. – Леша!
Кобылин не ответил – опустившись на колено, он деловито лупил вампира, который уже перестал шевелиться и растекался лужей по полу.
В дверном проеме мелькнула еще одна темная фигура, заслоняя свет, и охотница завопила во все горло.
– Кобылин!
Алексей остановился, поднял взгляд на незваного гостя, прищурился. Тот рванулся в комнату – невысокий, худой, с рыжими волосами и вытянутой вперед харей. Лена попыталась согнуть ноги, чтобы хоть попытаться отбросить оборотня ударом и в тот же миг узнала его.
– Вера, - прорычал оборотень, кидаясь к подругам. – Верка!
На ходу он отбросил пистолет, и его пальцы резко удлинились, превращаясь в когти. Согнувшись над сестрой он принялся остервенело рвать в клочья мотки скотча, цепляя порой и белоснежную кожу. В доли секунды Саня сорвал остатки пластика с Веры и потянул ее на себя. Та обняла брата за шею, и зарыдала в голос.
Ленка, чувствуя, как у нее кружится голова, окинула взглядом комнату. Кобылин стоял над трупом упыря и глядел на дверь. Там, в коридоре, торчал еще один оборотень – белобрысый водила, вечно тершийся возле Веркиного брата. Он морщился, держась за левое плечо, и поглядывал куда-то в сторону. Неужели они объединились? И где Гриша?
Кобылин медленно обернулся к охотнице, словно почувствовав ее взгляд.
– Леш, - позвала Лена, облизнув давно высохшие губы. – Леша…
Она всмотрелась в его обветренное худое лицо, пытаясь увидеть в нем знакомые черты. Они были на месте – и скулы и упрямая складка в уголках губ и первые морщины поперек лба. И глаза – остекленевшие, неживые, словно у плюшевой игрушки. Глаза совершенно чужого человека. Это был не он. Гриша был прав. Это существо выглядело как Алексей Кобылин. Но не было им.
Существо мягко шагнуло к ней, подхватило с пола оброненный нож и опустилось на одно колено. Четкими, выверенными до миллиметра движениям. Его окаменевшее лицо склонилось к ней, и Лена затаила дыхание, жадно и испуганно вглядываясь в застывшие глаза. Она чувствовала, что эта тварь может и ударить ее ножом, и освободить. С равной вероятностью. И не дышала, не отводя взгляда от расширившихся зрачков.
Окровавленная по локоть рука с ножом протянулась к ней, полоснула по скотчу, вторая рывком сорвала обмотки – как листья с початка кукурузы. Второй взмах окончательно освободил ноги, и Ленка получила возможность шевелиться. Чем и воспользовалась, согнувшись и со стоном усевшись на пол. Ее лицо оказалось точно напротив окаменевшего лица Кобылина, и она снова замерла, забыв про руки связанные за спиной. Она увидела что-то там, в глубине расширенных зрачков. Что-то темное, клубящиеся, как кипящий суп ведьмы.