Война Ночных Охотников
Шрифт:
Из темного проема выглянул мрачный Саня и поманил пальцем охотницу.
– Лен, - позвал он. – Тут бочок с водой, санузел, все дела. Давай, умойся.
– О! – выдохнула охотница, поднимаясь с дивана. – А я думаю, что там за вода льется!
Прихрамывая и прижимая левый локоть к животу, она скользнула мимо дивана Кобылина и нырнула в соседнюю комнату. Рыжий окинул долгим взглядом охотника, что-то буркнул и скрылся в дверях. Алексей проводил его долгим взглядом, потом глянул на Илью, с мрачным видом сидевшим на табуретке.
– Если тебе от этого станет легче, - мягко сказал
Белобрысый дернулся, чуть не выронил бутылку и машинально прижал свободную руку к поясу.
– Давай, давай, - подбодрил его Кобылин, откидываясь на спинку дивана и закрывая глаза. – Не стесняйся.
Медленно вздохнув, он попытался разобраться в ворохе картинок, взметнувшихся со дна омута воспоминаний. Белобрысый тяжело дышал и потел. Он испуган, это даже по запаху ясно. Пусть, в самом деле, подержится за свою игрушку. Может, успокоится. Главное, не сболтнуть, что ствол ему не поможет, если что.
Затаив дыхание, Алексей попытался воскресить картинки, связанные с Ленкой. Комок памяти пульсировал, как нарывающий зуб. Касаться его было больно, неприятно. То так и хотелось его потрогать, чтобы убедиться в том, что воспоминания есть. Нужно просто разобраться с ними, рассортировать по полочкам. Это как заживающая рана. Очень чешется, но если чесать – все станет только хуже. Надо аккуратно. Легонечко…
Белобрысый был тогда в баре – неожиданно вспомнил Кобылин. Да. Как раз вместе с Саней, выглядевшим в то время еще более худым. Это было, когда пропала Вера. Он еще наорал на них, а потом пошел искать Верку. А Вадим проломил башку здоровенному оборотню. Это Казак был. Или не он? Вадим.
Кобылину вдруг вспомнилось подземелье. У него на руках умирал проводник группы охотников, щуплый парень в вязанной шапочке. Укус оборотня – нарочитый, вместе с пеной безумия – не шутки. Спасения не было. Вадим должен был умереть. Или хуже того – обратиться. Но вмешались подземники.
Затылок пронзило молнией, перед глазами полыхнула сверхновая звезда, и Кобылин застонал от новой лавины воспоминаний. Подземники. Огромные крысы, выходившие Вадима, который в итоге стал оборотнем. Треш. Странный подземник, слишком много общавшийся с людьми. Подземелья. Охотник на крыс. Предупреждение Треша о том, что грядет апокалипсис. И он должен его предотвратить.
Рядом раздался стук и Алексей, пересилив себя, открыл глаза. И вовремя – мимо протиснулась Вера, чуть не наступив ему на ногу. На ней были широкие мужские джинсы, оливковая футболка, а на плечи накинута камуфляжная куртка – вроде тех, что носят охотники. Оборотница была бледной и сосредоточенной. Осторожно ступая, она подошла к дивану, опустилась на него и подняла взгляд на Кобылина.
– Ох, - выдохнула она. – Голова просто раскалывается. Как будто ящик водки выпила.
Алексей с удовлетворением отметил, что Вера успела не только переодеться, но и умыться. Выглядела она посвежевшей, хоть и помятой – как после недельного загула.
– Ты как нас нашел? – спросила Вера, растирая белые щеки. – Гриша навел?
– Нет, - с сожалением отозвался Кобылин. – Я не знаю где Григорий. В подвал нас привел твой брат.
– А… Вадим? – тихонько спросила оборотница.
– Нет, - с сожалением ответил Алексей. – Прости. Я ничего про него не слышал. Случайно наткнулся на твоего брата. Он знал, где тебя держат, и мы пошли за тобой. Я даже не догадывался, что Лена тоже там.
Вера тяжело вздохнула. Потом взглянула на Алексея – с неожиданной теплотой. Глаза ее блестели от подступивших слез.
– Спасибо, - тихо сказала она. – Спасибо.
Кобылин, удивленный таким неожиданным приливом чувств, смешался, не зная, что ответить. На его счастье в комнату шагнул Александр и швырнул на диван рядом с охотником ком тряпья.
– Ты следующий, - хмурясь, сказал он. – Тебе тоже надо умыться. Нечего тут все… Пачкать.
Алексей пихнул рукой ком одежды. Что-то старое, безразмерное. Камуфляжные штаны, куртка, похожая на армейскую, футболка. Все как у переодевшейся Веры. У рыжего тут что, склад одежды? Впрочем, скорее всего, это правда. Оборотням приходится порой разгуливать нагишом. Так что у них всегда в гнезде припрятан запас разнообразных шмоток. А это значит, что рыжий сейчас приволок его в свою настоящую лежку, о которой знают только самые близкие оборотни. Охотника в свой дом? Похоже, к сестренке он привязан крепко.
Александр тяжело опустился рядом Верой, потрепал ее по плечу, нашарил в подушках бутылку с водой. В этот момент в проеме появилась Ленка.
– Уф, - отдуваясь, сказала она. – Ништяк.
На ней были ее старые пыльные джинсы, но куртку она держала в руках, оставшись в новой оливковой футболке, видимо родом все из того же склада. Лицо ее было мокрое, с челки капала вода, и на футболке виднелись влажные пятна. Сейчас, когда она умылась, Алексей с облегчением заметил, что синяк на левой скуле не так велик, как ему показалось вначале. Так, припух глаз да пара царапин на щеке. Ничего серьезного.
– Давай, - деловито скомандовала она Кобылину. – Насладись сервисом. Пять звезд по сравнению с прошлым подвалом.
Она устало повалилась на диван рядом с подругой, а Кобылин поднялся, прихватив с собой выданную одежду. Пригнувшись, он нырнул в соседнюю комнату. Фанерная перегородка была чуть сдвинута, так что куда идти – вопроса не возникло. За ней оказался упомянутый санузел с полным подвальным сервисом. Он включал в себя приземистый биотуалет и жестяную раковину, над которой висела пластиковая бутыль с водой, изображая рукомойник. Бутыль была почти пуста, но рядом на полу стояла полная. Действительно, настоящая лежка. Тут можно зависнуть на несколько дней, не высовывая нос наружу.
Кобылин медленно стянул с себя обрывки майки, принялся умываться, прикидывая, как тут устроен водоотвод.
Холодная вода неожиданно резко освежила лицо. Он вздохнул полной грудью и тяжело задышал, понимая, что всего минуту назад, был напряжен, как струна. Тело вспомнило о том, что оно все еще похоже на человеческое – и тут же заболело в десятке мест. Проводя рукой по новым шрамам, которые уже успели превратиться в белые полоски, Кобылин на секунду расслабился. И тут же провалился в черный колодец воспоминаний.