Война ордена

Каунтер Бен

Охранники держались поближе к своему господину, обороняя завод и прилегающие территории, но вовсе не потому, что были лучшими воинами, а по той лишь причине, что Фалкен просто не желал, чтобы они ока­зались одни, лишенные своих господ, среди ополчен­цев, чьи мятежи еще совсем недавно подавляли с такой жестокостью.

Лорд умолял Императора указать ему, что еще мож­но сделать, помочь найти хоть какую-то возможность укрепить оборонительные рубежи. Но Бог молчал, и вскоре Совелин понял, что их время вышло, когда уви­дел на бурных водах океана первые орочьи суда. Почти три сотни примитивных, едва держащихся на плаву ко­раблей, сколоченных из

цельных стволов, набитых зеленокожими под завязку. Крики и песни ксеносов сме­шивались с грохотом волн, разбивающихся о скалы, в единый ритм, наполненный ненавистью и жаждой кро­ви. Защитники дрогнули, едва услышав эти звуки, — казалось, будто над полем боя задул черный ветер, словно гимны орков и в самом деле заставили их богов посмотреть на Ванквалис. В течение целой вечности, хотя в реальности прошло не больше часа, Совелин слушал, как военные напевы звучат все громче и гром­че, и уже не был уверен, что не бросится бежать, поджав хвост, едва увидит оскаленные звериные морды зеленокожих.

Первый корабль — огромная, разваливающаяся на ходу посудина — взлетел на очередной волне и с грохо­том вылетел на камни. Разбухшая древесина не выдер­жала, и корпус рассыпался, разбросав по берегу почти десять тысяч визжащих рабов.

Битва уже кипела вовсю, когда вожак ступил на берег Хирогрейва. Священная цель, которую он поклялся за­лить кровью, объект столь долгого вожделения. Когда-то эта земля принадлежала оркам, как и Неверморн… и так же, как зеленый континент, она снова будет их.

Окрасившийся в розовый цвет прибой выбросил на берег рядом с ним несколько тел. Рабы гибли сотнями, и их трупы устилали пространство, отделявшее орков от оборонительных рубежей. Огонь вели из домов, распо­ложенных в некотором отдалении от зоны высадки,— крошечные человеческие фигурки высовывались из окон или прятались за выступами крыш. В самом центре этих жалких укреплений высилось приземистое квадратное здание перерабатывающего завода, и сотни рабов пыта­лись взобраться по его уже залитым кровью стенам. Что ж, рабы сделали свою работу. Они заставили ополченцев тратить патроны на ложную цель, чтобы настоящие во­ины орды смогли спокойно выгрузиться на берег и под­готовиться к битве.

Многие и многие тысячи орков спрыгивали на землю и устремлялись мимо вожака, размахивая топорами и стреляя изо всех стволов — делали они это не столько, чтобы кого-нибудь убить, сколько просто празднуя окончание путешествия. Они выли и кричали от радо­сти. На камни продолжали одна за другой выкатываться долбленые лодки, из которых высаживались все новые и новые зеленокожие. В пути огромное число кораблей

затонуло, и морская пучина поглотила жизни бесчислен­ного множества орков, но три четверти орды успешно добрались до цели, и этого было более чем достаточно.

Вожак взмахнул огромной механической клешней и указал на здание завода. Это было ключевое место в оборонительных порядках людей. Стоило взять его, и штурм закончится, не успев начаться. Оркам не на­до было намекать дважды, и воины устремились впе­ред, перепрыгивая через трупы сородичей, отбрасывая с пути израненных рабов.

Первые пули ударили в их порядки, унеся жизни нескольких воинов, а затем люди осознали, что на них катится настоящий зеленый поток, и сосредоточили весь огонь на нем.

Выстрелы из автоматического оружия проделывали кровавые отверстия в телах рядовых орков, пока воору­женные дальнобойными лазерными винтовками снайпе­ры выбивали офицеров, вождей племен и тех воинов, ко­торые, по их мнению, представляли наибольшую угрозу. Но орда больше не нуждалась в командирах — она и без того видела свою цель. Вскоре груда трупов под стенами стала настолько высокой, что первые орки смогли про­лезть в нижние вентиляционные шахты завода. Внутрь здания полетели связки взрывчатки, и большинство бро­сивших их орков погибли сами, когда из окон вырвалось жаркое пламя или когда с грязных стен сыпались огром­ные куски роккрита. Но на место каждого убитого тут же вставали новые бойцы, сражавшиеся друг с другом за право первым вбежать во вражеское логово.

Глубоко в душе вожака разгоралось новое чувство. Столько, сколько помнил его орочий мозг, он не ощу­щал ничего, кроме ненависти и сосущего голода, вы­званного желанием разрушений и отмщения за свой на­род. Но теперь он испытывал что-то незнакомое, словно яркое пламя, вспыхнувшее в его душе, разогнало царившую там темноту. Надежда. Радость. Гордость. Нако­нец-то, спустя столько долгих лет, он одержал свою по­беду.

Внезапно его внимание привлек гул моторов над го­ловой. Подняв взгляд, он увидел, как звено боевых ма­шин, раскрашенных в золотые и красные цвета, пики­рует на поле боя. На носах машин ярко сверкали им­перские аквилы.

— Всем отступить! Взрываем лестницы! — прика­зал лорд Совелин, — Уничтожайте все подходы! Их на­до задержать!

Сам он находился на помосте, занимавшем полови­ну внутреннего пространства завода, смонтированном над огромными баками переработки, находящимися на нижнем уровне. Здание было старым и давно не под­вергалось ремонту; стены вокруг баков покрывал гус­той слой промышленных отходов.

Со своего места Совелин видел лабиринт служебных мостков, где оборонялись охранники, облаченные в при­вычные изумрудные плащи и фуражки с гербом дома Фалкен. Много бойцов расположилось у окон, обруши­вая огонь автоматических винтовок на головы зеленоко­жих, беснующихся под стенами завода. Суетились под­носящие, пытаясь обеспечить стрелков необходимым ко­личеством патронов или же оттаскивая раненых на помост к Совелину, где также был развернут полевой лазарет и где изможденные медики пытались спасти хотя бы кого-то из них. Люди гибли, люди слепли, люди на­всегда теряли возможность ходить.

Сам лорд расположился в командном пункте, состо­ящем лишь из нескольких мешков с песков да перенос­ного вокса.

Хуже всего были звуки. Видеть, как гибнут и полу­чают увечья, конечно, было крайне неприятно, но куда сильнее пугали крики зеленокожих. Десятки тысяч орочьих голосов ревели как один, сливаясь в хор ненави­сти, от которого, казалось, дрожала земля. Рев проникал сквозь стены завода с такой легкостью, словно те были сделаны из папиросной бумаги.

— Отступайте, черт вас дери! — приказал Совелин. — Они ломают стены! Уходите с нижнего этажа и взры­вайте за собой лестницы!

Охранники покинули позиции возле окон и побе­жали к лестницам, ведущим на подвесные мостки и командный уровень. И будь приказ услышан хотя бы минутой раньше, большинству защитников удалось бы успеть.

Дальняя стена содрогнулась от серии взрывов и скрылась в ревущем огне и завесе дыма. Фильтрующие баки лопнули, изливая на пол шипящие отходы, над ко­торыми тут же стал подниматься белый ядовитый пар. Здание заходило ходуном, и Совелин потерял равнове­сие. На его глазах один солдат перевалился через ограж­дение платформы, а другой рухнул с верхних мостков. Грохот стоял оглушительный.