Война ордена

Каунтер Бен

Сарпедон стоял над трупом Евмена. Все боевые бра­тья, и те, кто остался на его стороне, и те, кто поддер­живал восстание, молча наблюдали за происходящим.

— Это моя вина, — произнес командор. — Я лично выбрал Евмена и подарил ему броню полноправного космического десантника. Я не разглядел его планов и не сумел предотвратить Войну Ордена. По каждому из этих пунктов я виноват перед вами, братья. Если вы будете готовы снова принять мое командование, я опять стану вашим магистром. Однако это не будет драгоцен­ным призом за победу над Евменом, но столь же тяже­лой ношей, как и те обязанности, которые я

поручаю вам. Если же вы больше не доверяете мне, я уйду, пере­дав титул любому, кто уверен, что может вести Испи­вающих Души. Ни сделок, ни конфликтов, достаточно шага вперед.

Сарпедон посмотрел в глаза каждому, кто мог пола­гать, что заслуживает права возглавить орден, — капел­лану Иктиносу, капитану Люко, сержанту Гекулару, — но ни один из них даже не шелохнулся. Библиарий дал им достаточно времени на то, чтобы заявить о своих притязаниях. Однако все молчали.

— Тогда каждый, кто не признает меня своим маги­стром, — произнес наконец Сарпедон, — может покинуть «Сломанный хребет». Просто берите челнок и улетайте. В пределах досягаемости полно подходящих миров, и вас никто не станет останавливать. Война Ордена и без того унесла уже слишком много жизней. Капитан Люко, пожалуйста, возьми Копье Души и запри его в оружей­ной. Капеллан, — Сарпедон кивнул на тело под своими ногами, — похорони нашего брата как подобает.

С высокого шпиля просматривался весь раскинув­шийся под ним город. При свете дня, пробивающегося через затянутое смогом небо, он казался куда более спокойным, нежели ночью, поскольку огни пожаров не сверкали так ярко и не столь очевидными были массо­вые отключения электроэнергии. Но это только иллю­зия. Улей по-прежнему охвачен волнениями и миллио­ны его граждан пребывают в страхе.

Крыша шпиля продувалась ледяными ветрами, раз­вевавшими флаги, каждый из которых являл собой ва­риацию змеиной геральдики дома Фалкен. Ветер при­носил с собой запах дыма, поднимающегося над дого­рающими домами или же появившегося в результате перестрелок…

На высоком шпиле была припаркована воздушная яхта, чей изящный профиль выступал над краем кры­ши. Докер-сервиторы уже тащили топливные шланги и меняли воздушные фильтры. Графиня медленно спус­тилась по сходням, сопровождаемая свитой детей. Ока­завшись на этом пронизывающем до самых костей вет­ру, она вдруг всем телом почувствовала каждый прожи­тый год, которых накопилось уже очень и очень много.

Исменисса бросила взгляд на город. Он простирал­ся до самого горизонта, встречаясь там с затянутым дымом небом. Это был ее город, и она действительно испытывала подлинную скорбь, вполне соответствую­щую ее траурному облачению. Люди там, внизу, были напуганы до смерти. Они больше не верили, что дом Фалкен может гарантировать им безопасность. Никто не мог знать, когда и как всему этому наступит конец. Графиня позволила себе минутную слабость, чтобы по­жалеть этих несчастных. Многие граждане потеряли тех, кого любили. И у нее самой был повод сопережи­вать их горю, что случалось нечасто.

Из дверей, выходящих на крышу, появился камер­гер. Этот шпиль представлял собой изящный, полный колонн и арок небоскреб, служивший домом для одно­го из административных департаментов города. Его со­трудников эвакуировали, опасаясь возможных беспо­рядков, ставших постоянным явлением на этих улицах, графиня

также не собиралась задерживаться здесь дольше, чем будет необходимо.

— Есть новости, — сказал камергер, пытаясь пере­кричать завывающий ветер. — С фронта.

— И?

То, что о побережье Хирогрейва говорилось как о «фронте», подразумевало, что зеленокожие не смогли походя расправиться с защитниками, как, вообще-то, ожидала графиня.

— Воющие Грифоны вернулись и вступили в бой, — доложил камергер. — Говорят, что они оставили пре­следование Черной Чаши.

— Воющие Грифоны? — Графиня против своей во­ли почувствовала надежду. — Откуда ты знаешь?

— Капитан Дарион пусть и ненадолго, но вышел на связь с властями улья, а затем ему надо было продол­жать бой. Вам знакомо это имя?

— Да. Он был одним из подчиненных лорда Мер­чано.

— Боюсь, госпожа, что лорд Мерчано, по всей ви­димости, пал.

Графиня опустила взгляд на неровное металличе­ское покрытие крыши.

— Значит, Империум потерял одного из величай­ших героев. Да оплачет его душу Император. А что на­счет зеленокожих?

— Воющие Грифоны обрушили на их головы все свое войско. Предводитель орков убит. Судя по архи­вам, зеленокожие славятся своей клановой привержен­ностью и тем, что любят воевать между собой. Капитан Дарион уверяет, что, лишившись вожака, орда лишится и управления. Впрочем, с ними придется еще повоевать. Воющие Грифоны организуют оборону берега. С ними прибыли и остатки 901-го штрафного легиона. Я позво­лил себе вольность и распорядился направить туда под­крепление из всех ульев. Но конечно же, приказ еще требует вашего одобрения.

— Почему бы и нет, — отмахнулась графиня. — Считай, что ты его получил. — Затем она посмотрела камергеру прямо в глаза. — Скажи, мы сможем побе­дить?

— Вполне возможно, госпожа.

Графиня вздохнула. В ее памяти вспыхнули образы всех тех долгих военных лет, усилий по возрождению дома Фалкен и раны, навсегда оставшейся в истории Ванквалиса. Даже при поддержке Грифонов, даже побе­див, этот мир вновь познает страдания. Впрочем, стра­дания были заложены в саму природу этой Галактики. Надо быть сильной. Кроме графини, у этих людей ни­чего не осталось.

— Слышно что-нибудь от Совелина? — спросила она спустя некоторое время.

— Его укрепления были разрушены. Сам он, скорее всего, погиб.

— Понятно. А что с Черной Чашей?

— Капитан Дарион не слишком распространялся на этот счет. Судя по всему, ее Носители не прилетали, и мы получили ошибочное предупреждение. Полагаю, все дело в той неразберихе, что последовала за вторже­нием.

— Бедный маленький Совелин, — печально покача­ла головой Исменисса. — Я так переживала за него, когда он был ребенком. Совсем не был похож на настоя­щего Фалкена.

— Госпожа, поскольку лорд Совелин уже мертв и учитывая ложную информацию о появлении Черной Чаши, мне кажется уместным…

— Неужели ты полагаешь, что я назначу его козлом отпущения? — спросила графиня.

— Помилуйте, не в моем чине делать такие предло­жения, — невозмутимо ответил камергер. — Но, учиты­вая явственное недовольство населения, с нашей сторо­ны имеет смысл дать кое-какие ответы, которые устроят и людей, и парламент на время, которое потребуется для полного расследования.