Война с Големом
Шрифт:
Мы валимся на пол в приступе хохота. Ну и советники же у вас, господин Первое Лицо! Государство — лишь инструмент для какой-то миссии. Скажем, как топор — средство для постройки надежных и красивых домов-теремов. Какой идиот обожествляет инструмент? Разве может быть идея топора как такового? Нет такой идеи — есть идея надежной крыши над головой для человека. Нет идеи самолета — есть идея полета. Нет идеи паровоза и вагонов — есть идея победы над пространством и временем. Как можно делать идеей государство, лишенное смысла, не обладающее никакой миссией — РФ?
А насчет конкурентоспособности… Для достижения оной нужно не только указать цель, ради коей и живет государство, но и почти полностью уничтожить «элиту» 1990-х годов. Потому как она, превратив государство в корпорацию по утилизации остатков России пополам с воровским притоном, ни хрена хорошего сделать не в силах. Она сегодня у власти. Эта «элита» ничего созидать не умеет
Так что на поле идейном мы Голем превосходим.
Либеральный фашизм без щита и меча
Патологическое неверие россиянского Голема лишает его мощного оружия — спецслужб. Как говорил один из деятелей Израиля, секретные структуры есть продолжение политики. И если политика никуда не годится, разведке и контрразведке — грош цена. Спецслужбы сильны, покуда жива в сердцах вера в Великую Идею, в Грандиозную Цель. Именно фактор фанатичной убежденности в идее делал такими эффективными спецслужбы времен Сталина. Или абвер с гестапо при Гитлере. Если же вера умирает, спецслужбы превращаются в банды циничных мародеров и убийц, одержимых лишь одним — страстью наживы самыми подлыми и бандитскими методами. Благо, агентов секретных организаций подобным методам учат специально. Не это ли мы видим в нынешней Россиянии?
«…Если некто требует поставить деятельность спецслужб под общественный контроль — это либо провокатор, либо дурак, не имеющий даже отдаленного представления о существе этой работы. В любом государстве, при любом общественном строе — тоталитарном, демократическом, монархическом, каком угодно, спецслужбы всегда работают вне правового поля. Существует ли в мире хотя бы одна страна, в законодательных актах которой разрешена установка прослушивающей аппаратуры в посольствах? Или вербовка дипломатов? Или организация внебюджетных фондов для поддержки оппозиции в недружественном государстве? А ведь это — реальная практика всех спецслужб мира, часть постоянного набора их задач. Как это можно поставить под «общественный контроль»? На заседаниях парламента, что ли, обсуждать? Или пресс-релизы публиковать: «Сегодня завербован атташе такой-то…»?
Да на 99,9% применяющиеся на практике методы вербовки агентуры не вписываются ни в какие законы. Уже поэтому сентенции о «необходимости следовать закону», сплошь да рядом встречающиеся в мемуарах подполковника контрразведки Литвиненко, вызывают по меньшей мере недоумение: ханжество или помрачение сознания? Сам-то он может назвать хоть одну «законную» спецоперацию? Уничтожение Яндарбиева в Катаре — по каким законам рассматривать? По законам Катара? По законам России? По каким законам это будет законно? И под какой «общественный контроль» нужно ставить такую работу?
И, тем не менее, деятельность спецслужб необходима, без нее немыслимо существование и развитие любого государства. Но если сама природа работы вынуждает действовать вне правового поля, то что же может сохранить личность, что не дает агенту превратиться просто в хорошо обученного наемника и бандита? Только одно — идеология. Вера в справедливость избранной идеи, осознание собственной миссии как шага к исторической цели. Подавляющее большинство успешных операций советской разведки — это прежде всего эффективно работающая агентура. А лучший агент — это не скомпрометированный педераст и не трясущийся от жадности бюргер. Лучший агент — это интеллектуал с четко сформированными убеждениями, позволяющими осознать необходимость и высший смысл трудной, опасной и часто грязной работы.
Бесконечная череда провалов российских спецслужб в последние годы (а каждый успешный теракт на территории России — это провал спецслужб) — прежде всего свидетельство отсутствия эффективной агентуры. После Беслана директор ФСБ произнес речь в Совете Федерации, обращаясь к сенаторам с просьбой содействовать популярности образа секретного сотрудника в массах. Достойная мысль. Только вот как это сделать после двадцати лет песнопений о необходимости поставить под «общественный контроль» спецслужбы? Как объяснить, после стольких призывов к деидеологизации силовых структур, что когда из взорванного вагона метро выносят десятки трупов — это значит, что в нужном месте и в нужное время не нашлось человека, которого сегодня презрительно именуют «стукачом»?
Есть ли сегодня в аппарате секретных сотрудников ФСБ или СВР хотя бы один, работающий по убеждениям? По каким? Во что может предложить верить деидеологизированное государство?» (С.Горяинов. «Алмазы Аллаха» — Москва, 2005 г., с.166-168).
Как силовые спецструктуры РФ превращаются в неэффективные сообщества искателей денег, мы рассказали еще в «Коде Путина». По логике вещей, нынешний режим строит что-то вроде ультралиберального, архирыночного фашизма. Но ультрарыночному фашизму нужен аналог гестапо — государственной тайной полиции.
Слабость политической полиции и всякой охранки в РФ, порожденная идейной импотенцией «элиты», дает нам отличный шанс выжить, объединиться и развернуть сети нетривиальной борьбы. Только не нужно быть наивными и слепо копировать подпольную стратегию начала ХХ столетия. Я глубоко преклоняюсь перед мужеством и самоотверженностью лимоновцев и создателей Революционного военного совета. Это — честные и храбрые сердца. Но не разделяю их способов борьбы. Попытки создать вооруженные отряды (без солидной сетевой поддержки), подорвать бомбой памятник ничтожному царю Николаю, устроить локальную революцию на периферии — не те пути, братья! Равно как и стремление начать террор против столпов «постсоветского строя». Как бы ни пала эффективность официальных спецслужб, они еще могут бороться с подобными революционными действиями. Какие подразделения в ФСБ РФ сегодня — самые сильные? Экономическое и контртеррористическое. Они без труда выявят заговорщиков и уничтожат их. А террор если и удастся в двух-трех случаях, смертельного удара по Голему не нанесет. На место убитых и подорванных мерзавцев тотчас придут другие.
Лучше наносить удары там, где противник их не ждет. Там, где он не может ничего нам противопоставить. Если в РФ нет идеологии — бьем врага идеями! Какие могут быть претензии к нам, господа? Мы пишем книги и делаем видеофильмы, слагаем песни и рисуем картины. Мы — вне политики, товарищ полковник! Мы всего лишь строим микроГЭС для русских рек. Или вот дома дешевые строим. Или устраиваем молодежные лагеря для патриотическо-спортивно-военной подготовки. Школами занимаемся. Финансовый бизнес ведем.
Внешне — вроде бы куча разрозненных фирм, фондов, некоммерческих структур и общественных групп «любителей русской оперы». Без единого руководства и Центрального комитета. (На самом деле, сплоченных одной идеей). В итоге получается боевая сеть для цивилизационной войны. Одни ячейки ее дерутся на культурном поле, другие — на технологическом и предпринимательском, третьи — на педагогически-молодежном. И враг наш из-за идейной слепоты, интеллектуальной немощи и идейного бесплодия просто не разглядит вовремя рождение сверхновой русской силы.
А когда она развернется, будет уже поздно. Враг увидит, что есть целые когорты молодых, ненавидящих его господство. Причем эти ребята окажутся здоровыми и сильными бойцами. «Чужие» с трепетом душевным узрят генерацию новых бизнесменов, теснящих неэффективных чиновников и олигархов; людей, овладевших приемами информационной, управленческой и финансовой «магии». Что откуда-то в разные инициативы вливаются солидные деньги — и вот уже кто-то иной покупает чиновников старого типа и движет своих людей-фанатиков на важные посты в стране. Что возникли новые политические силы и невиданные средства массовой коммуникации. Что армия молится на представителей необычного течения. Что прежние комбинации и «подлянки» власти кто-то умело разрушает.
Куда бить? Кому голову рубить? Непонятно! Нет этой головы. Все в стране говорят, допустим, о таинственном Братстве. Символы Братства красуются на стенах домов, на плакатах и листовках. А единого центра управления отыскать невозможно. Кажется, какая-то невидимая сила управляет действиями сотен тысяч (а то и миллионов) совершенно разных людей. В конце-концов, новые люди берут власть в свои руки. Кажется, будто они высадились из параллельной Реальности…
Против такой борьбы нынешние спецслужбы практически бессильны. Сеть трудно уничтожить. Она составляет коллективный разум, надчеловеческую психику. Смерть отдельных людей не вызывает катастрофы. Скажем, убей Калашникова — но книги его продолжат жить в сети, заражая опасными для Голема идеями все новых и новых людей. Кто-то обязательно подхватит эстафету, написав новые книги, развив подхваченные мысли.
У коммунистической власти имелся щит и меч — КГБ. У нынешней правящей клики — только его бледная тень. И в этом проявляется огромная слабость Голема!
«Стратегия кабудо»
Что я предлагаю для того, чтобы победить Голема, отвоевать и воскресить умершую Россию?
Есть такое японское боевое искусство, кабудо. Суть его состоит в том, что любой, даже самый безобидный предмет из окружающей жизни или домашней утвари, можно превратить в смертельное оружие. Ножницы, шест, тарелку, утюг… Я предлагаю применить нечто вроде геоисторического «кабудо», когда оружием в войне с бандерлогами становится любая отрасль человеческой деятельности. Если мы не можем воспользоваться настоящим оружием (привычной политикой), то уничтожать врага можно любым другим способом — книгами и фильмами, технологическими прорывами и бизнес-проектами, благотворительностью и образованием.