Война с невидимым врагом
Шрифт:
— Что за парень? — спросил полицейский, уставившись вдоль улицы.
Брансон обернулся — пария нигде не было видно.
— Я слышал, как он повернул за мной еще у того угла. Полицейский со свистом втянул воздух сквозь сжатые губы и сказал:
— Пойдемте посмотрим.
Они вместе подошли к углу. Парня нигде не было видно.
— Вы уверены, что вам не показалось?
— Вполне, — ответил Брансон.
— Значит, он свернул в одну из боковых аллей или зашел в какой-нибудь дом.
— Возможно. Но я знаю почти всех здесь в округе. Его я вижу впервые.
— Это ничего не значит, — отрезал полицейский, — люди приезжают и уезжают. Если бы я дергался всякий раз, как увижу новое лицо, то я бы поседел десять лет назад, — он внимательно осмотрел Брансона. — У вас что, с собой большая сумма денег?
— Да нет.
— Где вы живете?
— Вон там, — указал Брансон.
— Хорошо, мистер, идите домой и не думайте об этом. Я понаблюдаю за вами. И я еще побуду здесь какое-то время, так что успокойтесь.
— Спасибо, — ответил Брансон. — Извините, что побеспокоил.
Он направился к дому, стараясь сообразить, правильно ли поступил. Этот детина вполне может и сейчас наблюдать за ним, просто присутствие полицейского заставило его быть более осторожным. Конечно, преследователь мог быть и вполне невинным новоселом в этом районе. А если нет…
Впервые он начал задумываться, сколько так протянет и к какому концу это может привести.
Дороги встретила его с видом заботливой жены:
— Рич, у тебя такое разгоряченное лицо. А сегодня на улице очень холодно.
Он поцеловал ее:
— Я очень спешил. Не знаю даже, почему. Просто хотелось быстрее домой.
— Спешил? — она с удивлением нахмурилась и посмотрела на часы. — Но ты ведь минут на семь позже обычного. Что, опаздывал поезд?
Он постарался продумать подтверждение прежде, чем оно сорвалось с его губ. Так просто сказать ложь и так же просто она будет открыта. Сложности накапливались. Теперь он должен был решать, как себя вести с собственной женой. Даже в такой мелочи он не мог врать и не хотел делать этого, по крайней мере, пока.
— Нет, дорогая, — ответил он. — Я просто поболтал немного с полицейским.
— Но это не заставило же тебя бежать, как сумасшедшего. Обед всегда может подождать несколько минут, ты же знаешь, — она положила свою изящную руку ему на щеку. — Рич, ты мне говоришь правду?
— Правду о чем?
— О себе.
— Зачем ты задаешь такие странные вопросы? — поинтересовался он.
— Ты весь горишь, я тебе это уже сказала. И ты какой-то необычный. Я все время это чувствую. Я прожила с тобой довольно долго, достаточно, чтобы видеть, когда с тобой что-то не в порядке.
— Хватит придираться ко мне, — огрызнулся он, но тут же пожалел об этом и добавил: — Извини, дорогая. У меня сегодня был очень тяжелый день. Я сейчас умоюсь и несколько освежусь.
Он пошел в ванную, в голове у него крутилась мысль, что все это с ним уже было. Нервозное возвращение домой, раздражающие вопросы Дороти, резкости с его стороны, бегство в ванную. Это не может продолжаться долго.
Раздевшись по пояс, он осмотрел свой локоть. На локте был еще синяк и подсохшая царапина, но рана больше не саднила. Шишка на голове тоже уменьшилась. В конце концов, это падение было не очень-то серьезным.
Скоро он присоединился к своей семье за обеденным столом. Они сидели за столом и ели в непривычной тишине. Даже щенок вея себя тихо. Над домом как будто нависла какая-то темная туча, которую все чувствовали, но никто не видел. Через некоторое время напряжение стало невыносимым. Они нарушали тишину короткими вопросами и такими же короткими ответами, но разговор был вымученным и фальшивым, и все понимали это.
В эту ночь, в кровати, Дороти не могла угомониться около часа, она ворочалась с боку на бок и наконец прошептала:
— Рич, ты спишь?
— Нет, — ответил он, понимая, что не сможет ее провести, притворившись спящим.
— Может, тебе взять неделю отпуска?
— Мне еще далеко до отпуска.
— Разве ты не можешь попросить недельку авансом?
— Зачем?
— Тебе надо отдохнуть, это пойдет тебе на пользу.
— Слушай… — начал он, но тут же постарался прогнать раздражение, так как ему в голову принта идея. — Я посмотрю, как буду чувствовать себя утром. А сейчас давай спать, ладно? Уже поздно.
Она дотронулась до него и нежно поглядала. За завтраком она вернулась к этой мысли.
— Возьми себе отпуск, Рич, — сказала Дороти. — Другие же делают это довольно часто. Когда чувствуют себя хоть немного уставшими. Почему ты не можешь? Ты же не железный.
— Но я и не уставший тоже.
— И не надо этого дожидаться. Небольшой отпуск сделает тебя совсем другим, вот увидишь.
— Почему другим? Каким другим?
— Ты будешь ко всему спокойней относиться и не будешь таким издерганным, — убеждала она. — Я знаю, что твоя работа для тебя все, но здоровье прежде всего.
— Никто еще не умирал от работы.
— То же самое говорил Джефф Андерсен своей жене, помнишь?
Он кивнул и возразил:
— Джеффа хватил удар не обязательно от работы. У многих людей случаются удары.
— Возможно и так, — согласилась она, но добавила: — А может, и нет.
— Посмотри на меня, — сказал Брансон резко. — Ты уговариваешь меня не нервничать, а сама занята с самого утра тем, что раздражаешь меня.
— Рич, но мы же супруги. Мы должны заботиться друг о друге. Если не мы, то кто же еще?