Война со смертью
Шрифт:
Сеанс массажа заключался в том, что врач надевал напальчник на указательный палец, внедрял его в анальное отверстие и делал несколько движений.
"Гм, черт, я бы тоже мог это делать, - подумал больной, выгребая последние деньги из кошелька супруги.
– Не потяну я этот массаж. В семье придется...голодать".
К счастью жена тоже думала об этом. На улице она сказала:
– Пойду работать - нянькой в богатый дом. Буду подтирать попку ребенку, выгуливать его, развлекать. Сегодня же пойду наниматься. Только там разные варианты. Вариант почасовой, на сутки и даже на выезд за границу. И сын пусть устраивается
– Буду воевать. Шубу только не продавай.
– А я и не думаю, я ее сдала под залог.
***
Супруга Юлия устроилась без проблем и как будто довольно прилично: она могла там пообедать и поужинать, и с малышом нашла контакт, и получала приличную зарплату - 600 долларов в месяц. Она была не то гувернанткой, не то служанкой, не то нянькой, а, в общем, во всех трех ипостасях в одном лице.
Хозяин Кодми Абрам Абрамович менял жен как перчатки. Все они были сопливые шлюхи, и относились к няньке Юлии свысока и пренебрежительно и даже требовали стирать за ними грязные трусы. Это больше всего обижало и унижало Юлию.
Однажды, когда Абрам, он был редким пакостным евреем, собрал трех шлюх и уехал с ними в Таиланд на неделю, а дом и двоих детей, восьмилетнего мальчика Семена и трехлетнюю дочку Бэлу оставил на няньку Юлию, отдал ей ключи от всех помещений, исключая сейфы.
– Полторы тысячи долларов получишь, когда я вернусь, но чтоб в помещениях было чисто, детишки не пострадали в уличных драках. Сенечка драчливый мальчик, сама знаешь. Он уже стал требовать у меня Мерседес. Хочешь, я тебя трахну в качестве дополнительной благодарности за усердие.
– Абрам Абрамович, я секс не переношу. В самое ответственное время у меня начинается рвота и стрельба из того отверстия, которое рядом. Если хотите, чтоб я вас облагородила рвотой и об..., сами можете догадаться, можем приступить. Если не верите, спросите у мужа, он уже грозит мне разводом по этой же причине.
– Ты хорошо выходишь из положения. Ладно ты уже старая и изо рта пахнет, вот тебе тышшу долларов, только гляди мне. Если что - убью.
Абрам уехал - дом вроде бы опустел, но ненадолго. Буквально на следующий день вечером стали врываться шлюхи, кто за лифчиком, кто за трусами, кто за деньгами, которые Абрам Абрамович остался должен за усладительные ночи.
Прошла вторая неделя, а Абрам Абрамович не возвращался и никто не знал почему. вдруг появились какие-то неизвестные люди, один из которых назвался братом и потребовали, чтобы Юля немедленно покинула этот дом и больше никогда о нем не вспоминала.
Юля заупрямилась, но один из них вытащил ноже и приставил ей к горлу.
– Ну, как?
– Оставь это!
– сказал "брат" на языке идиш.
Юлии пришлось сменить работу. Теперь она стояла на улице с буклетами и предлагала их прохожим.
***
Сын Михаил долго не мог найти работу. Он заметил, что московские боссы предпочитают иногородних, в том числе и хохлов, с которыми Россия находится в состоянии не то войны, не то в агонии словестных перепалок. Почему? Да потому, что иногородние, в отличие от москвичей, никогда не качают права, соглашаются на минимальную зарплату, послушны, всегда низко опускают голову, а если нужно, то еще и начинают отстегивать со своей мизерной зарплаты в карман хозяина. Они живут в бараках, сараях, землянках по десять человек на месте одного и питаются хлебом, консервами и обильно пьют чай, а после получки водку.
В России принимается много законов, но нет ни одного закона, который бы выполнялся до конца, как на вчерашнем загнивающем западе. Отсюда и поговорка: закон что дышло, куда повернул, туда и вышло.
Как бы то ни было, москвичи проявляют недовольство. И только. Москвичи очень инертные люди, поэтому...надо содержать хорошую гвардию, и никакой переворот не страшен. Эта социальная проблема пока никак не изучена. Видимо, то же самое было и в Петрограде в 1 7 году: когда иногородние израильтяне совершали переворот, жители столицы мирно почивали на пуховых подушках, а утром проснулись уже в другом государстве. А дальше за свое головотяпство пришлось расплачиваться жизнями и купаться в холодных водах Невы, окрашивая ее в красный цвет собственной кровью.
8
Поскольку семейный бюджет изменился в лучшую сторону, Александр Васильевич, направился в аптеку с высоко поднятой головой, где ему согласно рецепту, предложили два наименования импортного лекарства одинаковой стоимости - 1650 рублей.
– Возьмите оба. Одно лекарство немецкая фирма, второе - голландская. Со скидкой. Скидка небольшая по десять рублей на одно лекарство, на оба двадцать, чем плоха, а? Кроме того, я выдам вам карточку, по ней всегда будет скидка. Таким образом, вы станете нашим постоянным клиентом.
Слова " постоянным клиентом" понравились Александру Васильевичу, и он без дальнейших уговоров выложил 3300 рублей. Стоявшие за его плечами пенсионеры ахнули. Они всегда искали лекарства отечественного производства, они были дешевы, доступны, но совершенно бесполезны. Чаще это был обыкновенный мел, окрашенный в разные цвета.
Саша, возвращаясь домой, делал из этого далеко идущие выводы. Ну, кому, например, нужен тот балласт, что сел на шею молодым инженерам, хлеборобам, заводским рабочим. Сколько в стране пенсионеров? Ужас! и все просят кушать и еще проявляют недовольство. А стране нужны ракеты, самолеты, танки, плечистые ребята, подводные лодки, которые кружат вокруг Америке на глубине тысяча метров. Вот, куда деньги идут, вот почему страна, обеспечивающая Европу газом и нефтью, лесом, драгоценными металлами, икрой, пушниной и прочими благами, добываемыми из глубин огромных просторов, не может обеспечить долгую счастливую старость. Может, закон такой ввести: стукнуло шестьдесят - на гильотину с табличкой на груди: да здравствует коммунизм, то бишь, свобода.
Патриотизм настолько разгорелся в его душе, что он прошел мимо своего дома и просто передвигался дальше, не думая, куда и зачем. Даже себя стало не жалко. Пусть рубят голову, зачем эта голова на плечах? это она выдает всякие неправильные идеи и заставляет человека делать неправильные шаги. Сгинь, голова с плеч и без тебя обойдусь. Тут он понял, что его глаза не слушаются, они полные слез, красный свет светофора ему кажется зеленым и наоборот. Незнакомая женщина взяла его за руку и приветливо спросила: