Война старика
Шрифт:
– Мы поворачиваем, – заметил Томас. Все ясно видели, как звезды начали смещаться против часовой стрелки, а это означало, что «Генри Гудзон» изменил курс. Внезапно над нами показалась синяя громадина планеты Феникс. А над нею (или под нею, если глядеть нашими глазами) находилась космическая станция, настолько большая, настолько массивная и настолько деятельная, что мы уставились на нее как зачарованные.
В конце концов молчание было нарушено. Ко всеобщему удивлению, это оказалась Мэгги.
– На это стоит посмотреть, – сказала она.
Все повернулись к ней, и Мэгги смутилась.
– Я вовсе не немая, – сказала она. – Я просто не люблю много говорить. Но это заслуживает
– Да, это не шутки, – согласился Томас, вновь переведя взгляд на космическое сооружение. Рядом с этой штукой колониальная станция кажется жалкой, словно лужица блевотины.
– Сколько кораблей вы видите? – спросила меня Джесси.
– Не знаю, – ответил я. – Десятки. Может быть, даже сотни – не хочу считать. Я даже не думал, что такое количество звездолетов вообще может существовать.
– Если кто-нибудь из нас все еще считает Землю центром человеческой Вселенной, – сказал Гарри, – то сейчас самое время пересмотреть эту теорию.
Мы стояли и смотрели в огромное окно на наш новый мир.
Моя ЭЗК зазвучала в 5.45, что было странно, поскольку я собственноручно набрал приказ разбудить меня ровно в шесть. Экран светился, и на нем имелось сообщение с пометкой «СРОЧНО». Я пробежал послание глазами:
В промежутке с 6.00 до 12.00 мы будем проводить завершающую процедуру из цикла физического усовершенствования для всех новобранцев. Для гарантированного соблюдения графика все новобранцы обязаны оставаться в своих каютах до тех пор, пока официальные представители колониального персонала не явятся, чтобы проводить каждого в помещения, предназначенные для проведения процедур. Чтобы обеспечить запланированный ход работ, начиная с 6.00 двери всех кают будут заблокированы. Будьте любезны использовать оставшееся в вашем распоряжении время для того, чтобы завершить все ваши персональные дела, требующие посещения туалетных комнат и других помещений, находящихся за пределами каюты. Если после 6.00 вам потребуется воспользоваться туалетной комнатой, свяжитесь с представителем колониального персонала на вашей палубе через ЭЗК.
Вы получите уведомление за пятнадцать минут до назначенного для вас срока. Просим быть одетыми и готовыми к тому моменту, когда сопровождающие из числа колониального персонала постучат в вашу дверь. Завтрака сегодня не будет. Ланч и обед состоятся в обычное время.
Человеку моего возраста не требуется дважды напоминать о том, что с утра нужно помочиться. Я поспешил в уборную, чтобы завершить свои персональные дела (пользуясь эвфемизмами колониальщиков). После этого мне оставалось лишь надеяться, что моя фамилия стоит не слишком близко к концу расписания: совершенно не хотелось обращаться к надсмотрщикам с просьбой, чтобы меня вывели по нужде.
Мое время оказалось не слишком поздним и не слишком ранним. Ровно в девять часов ЭЗК предупредила о том, что надо собираться. А в 9.15 в дверь резко постучали, и мужской голос назвал мое имя. Почти сразу же дверь открылась – за ней оказались двое колониальщиков. Они милостиво разрешили мне быстро посетить уборную, и мы направились с нашей палубы в знакомую мне комнату ожидания доктора Расселла. Через некоторое время мне разрешили войти в кабинет.
– Мистер Перри, рад снова видеть вас, – заявил доктор, протягивая мне руку.
Сопровождавшие меня колониальщики вышли через дальнюю дверь.
– Будьте любезны подойти к боксу.
– Когда я побывал там в прошлый раз, вы вколотили мне в голову несколько тысяч гвоздей. Поэтому я не испытываю слишком сильного восторга при мысли о том, что мне снова придется лезть в этот гроб.
– Я вас понимаю, – ответил доктор Расселл. – Однако сегодня боли не будет. К тому же мы располагаем довольно ограниченным временем, так что… – Он направился к саркофагу.
– Если я почувствую хотя бы укол, то, смотрите, поколочу, – предупредил я, неохотно забираясь внутрь.
– Пожалуй, справедливо, – безмятежно отозвался доктор Расселл, закрывая за мной дверь.
Я, впрочем, заметил, что, в отличие от прошлого раза, он защелкнул замок. Не исключено, что моя угроза была воспринята всерьез. Ну и хорошо.
– Скажите, мистер Перри, – продолжил доктор, покончив с дверцей, – что вы думаете о нескольких последних днях?
– Они были странными и не слишком приятными, – честно сознался я. – Если бы я знал, что со мной будут обходиться как со слабоумным дошкольником, то, возможно, не стал бы подписывать контракт.
– Очень многие думают точно так же, как вы, – ответил доктор Расселл. – Поэтому позвольте мне вкратце объяснить вам, что и зачем мы делали. Датчики в вашу голову мы поместили по двум причинам. Во-первых, как вы, вероятно, догадались, для изучения вашей мозговой деятельности во время выполнения вами тех или иных основных функций и отслеживания переживаний ряда первичных эмоций. У всех людей мозг обрабатывает информацию и опыт более или менее одинаково, однако каждый человек использует некоторые совершенно уникальные методы и процессы. В качестве аналогии: у всех людей на руках по пять пальцев, но пальцы каждого имеют свои, строго индивидуальные отпечатки. Вот мы и старались сделать, если можно так выразиться, индивидуальный отпечаток вашего умственного «пальца». Вы понимаете, о чем я говорю?
Я кивнул.
– Прекрасно. Значит, теперь вам ясно, для чего мы на протяжении двух дней заставляли вас делать всякие смешные и глупые вещи.
– Вроде беседы с обнаженной красоткой о том, как проходил праздник по поводу моего седьмого дня рождения, – заметил я.
– Этот тест дал нам много по-настоящему полезной информации, – веско сказал доктор Расселл.
– Не могу понять какой.
– Это скорее технические сведения, – уклонился Расселл от ответа. – Как бы там ни было, за минувшие два дня мы получили достаточно полное представление о том, как ваш мозг использует нейронные связи и воспринимает разнообразные стимулы. И эту информацию мы можем использовать в качестве шаблона.
Прежде чем я смог спросить: «Шаблона чего?» – доктор Расселл продолжил свой монолог:
– Во-вторых, работа датчиков не ограничивалась только записью работы мозга. Они способны также транслировать в реальном масштабе времени точный ход процессов, происходящих в голове. Выражаясь по-другому, датчики запечатлели работу вашего сознания. Это важно, потому что, в отличие от определенных умственных процессов, сознание нельзя законсервировать. Для перемещения оно должно быть живым.
– Перемещения?
– Именно.
– Вы не обидитесь, если я спрошу, о какой такой чертовщине вы говорите?
Доктор Расселл улыбнулся.
– Мистер Перри, когда вы подписали контракт о вступлении в армию, вы же думали, что мы возвратим вам молодость, верно?
– Да, – согласился я. – И все так думали. Ведь нельзя же вести войну силами армии стариков. Вы должны иметь какой-то способ снова делать их молодыми.
– И как, по вашему мнению, мы это делаем? – поинтересовался доктор Расселл.
– Не знаю, – честно сказал я. – Генная терапия. Клонированные запасные части. Наверно, вы каким-то образом вынете из меня старые детали и поставите вместо них новые.