Война старика
Шрифт:
Я расписался. Теперь мне осталось жить семьдесят два часа. Фигурально выражаясь.
– Что будет, если я не покину планету в течение семидесяти двух часов? – осведомился я, возвращая бумаги вербовщице.
– Ничего, – ответила она, забирая листочки. – За исключением того, что поскольку вы с юридической точки зрения мертвы и вся ваша собственность будет передана новым владельцам, согласно вашему волеизъявлению, то ваши права на пользование услугами здравоохранения и различные социальные блага будут отменены или переданы наследникам. Как юридический мертвец вы не имеете никакого
– Получается, что кто-нибудь может запросто подойти и прикончить меня и это не будет иметь никаких юридических последствий?
– Думаю, не так, – сказала женщина, задумавшись на пару секунд. – Если кто-нибудь убьет вас, когда вы будете юридически мертвы, то, полагаю, здесь, в штате Огайо, это может быть расценено как осквернение могилы.
– Восхитительно, – усмехнулся я.
– Однако, – продолжала она до отвращения равнодушным тоном, – обычно до таких крайностей дело не доходит. В любой момент – до истечения семидесяти двух часов – вы можете просто-напросто отменить свое решение о вступлении в армию. Достаточно позвонить мне сюда. Если меня не окажется на месте, назовите автоответчику свое имя. Как только мы удостоверимся, что с просьбой об аннулировании вербовочного документа обратились именно вы, договор будет расторгнут. Только имейте в виду, в таком случае вы навсегда лишаетесь возможности завербоваться. Повторная процедура невозможна.
– Это я тоже понял, – сказал я. – Теперь вы, наверно, должны привести меня к присяге?
– Ничего подобного, – отрезала женщина. – Я должна всего лишь обработать эту форму и вручить вам билет.
Она снова склонилась к своему компьютеру, несколько минут печатала, а затем нажала «ВВОД».
– Сейчас компьютер оформляет ваш билет, – пояснила она. – Это займет несколько минут.
– Отлично, – отозвался я. – Вы позволите мне задать вам вопрос?
– Я замужем, – резко бросила она.
– Вообще-то я собирался спросить совсем не об этом. А что, к вам действительно обращаются с такими предложениями?
– Все время, – с ударением заявила она. – Это ужасно раздражает.
– Сочувствую вам, – сказал я.
Она кивнула в ответ.
– Но я собирался спросить, приходилось ли вам когда-нибудь встречаться хоть с кем-нибудь из ССК.
– Вы имеете в виду, кроме новобранцев?
Я кивнул.
– Нет. ССК содержит здесь корпорацию, которая занимается вербовкой, но никто из нас не числится в армии. Я думаю, даже генеральный директор. Мы получаем всю информацию и материалы от сотрудников посольства Союза колоний, а не напрямую из ССК. По всей видимости, они вообще не бывают на поверхности Земли.
– А вас не тревожит, что вы работаете на организацию, с которой никогда не имели прямого контакта?
– Нет. Работа нормальная, а платят просто на удивление хорошо, особенно если учитывать, как мало денег они тратят на содержание этой лавочки. Но ведь и вы собираетесь вступить в организацию, о которой не знаете ровным счетом ничего. Вас это не тревожит?
– Нет, – признался я. – Я уже стар, моя жена умерла, и я не вижу особых причин оставаться здесь дальше. Вы-то сами намерены записаться, когда придет время?
Женщина пожала плечами:
– Я ничего не имею против старости.
– Я тоже ничего не имел, пока был молод. Эта мысль пришла ко мне вместе со старостью.
Принтер ее компьютера негромко зажужжал, и из него выползла картонка делового вида, похожая на банковскую карточку.
– Вот ваш билет. Он же служит удостоверением личности. Тут написано, что вы Джон Перри, новобранец ССК. Не потеряйте. Ваш шаттл отбывает прямо от этого офиса через три дня. Вас доставят в Дейтонский аэропорт. Отправление в восемь тридцать утра. Мы надеемся, что вы подойдете сюда заранее. Вам разрешат взять только одну не слишком большую сумку, так что постарайтесь тщательно отобрать вещи.
Из Дейтона вы одиннадцатичасовым рейсом вылетите в Чикаго. Там в два часа дня будет пересадка на Найроби. Разница во времени с Найроби составляет девять часов, значит, вы прилетите туда примерно в полночь по местному времени. Вас встретит представитель ССК, и у вас будет выбор: или двигаться дальше по «бобовому стеблю», который отправляется в два часа ночи, или отдохнуть и отправиться девятичасовым «стеблем». А там вы окажетесь уже в руках ССК.
Я взял билет.
– Что мне делать, если какой-нибудь из этих перелетов задержат или отменят?
– За все пять лет, которые я тут работаю, ни один рейс не задержался хотя бы на минуту.
– Ого! – воскликнул я. – Готов держать пари, что поезда у ССК тоже всегда ходят строго по расписанию.
Она посмотрела на меня ничего не выражающим взглядом.
– Вы знаете, – сознался я, – все время, пока я здесь находился, я пытался как-нибудь сострить.
– Я знаю, – ответила женщина. – К великому сожалению, чувство юмора у меня хирургически ампутировали еще в раннем детстве.
– О… – протянул я.
– Это шутка. – Она поднялась и протянула мне руку.
– О… – повторил я и пожал расслабленную ладонь.
– Поздравляю вас, новобранец, – сказала она. – Желаю вам удачи там, на звездах. Я говорю совершенно искренне, – добавила она.
– Спасибо, – ответил я, – я это ценю.
Женщина кивнула и тут же снова села и уставилась в экран компьютера. Это значило, что я получил разрешение уйти.
Выйдя на улицу, я увидел пожилую женщину, которая пересекала площадку для стоянки машин, направляясь к двери вербовочной конторы.
– Синтия Смит? – спросил я, подойдя к ней.
– Да, – удивилась она. – А откуда вы знаете?
– Я только хотел поздравить вас с днем рождения, – сказал я и указал в небо. – Возможно, мы с вами еще встретимся там.
Она улыбнулась, поняв, что я имел в виду. Все же сегодня мне удалось заставить улыбнуться хотя бы одного человека. Дела, похоже, налаживались.
2
Найроби буквально выдернули из-под нас, и город быстро уходил вниз. Мы поднимались, как на скоростном лифте (которым, собственно говоря, «бобовый стебель» и является), и смотрели на отползающую в сторону Землю.