Война в Арктике. 1941-1945
Шрифт:
Как правило, эвакуируя персонал своей полярной станции, немцы оставляли где-то поблизости в укромном месте также автоматическую метеостанцию, широкое использование которых, однако, себя не оправдало. Даже если противник не обнаруживал, их, они обычно прекращали свою работу спустя две или три недели. Так было в попытках использовать их в 1942 году вблизи Белушьей губы на Новой Земле (на острове Междушарский) или на острове Медвежий вблизи путей союзных караванов в том же году.
«КРОЙЦРИТГЕР». 1943 — 1944 годы. Убедившись, что местоположение метеостанций довольно быстро устанавливается средствами союзной радиоразведки, немцы в дальнейшем были вынуждены создавать свои станции на Шпицбергене, подальше от освоенных территорий, выбрав для зимовки 1943 — 1944 года район у входа в Ливде-фьорд на крайнем севере архипелага. В связи с увеличением численности персонала до 12 человек было решено использовать траулер «К.Ю. Буш» (капитан Ситтиг) в сопровождении подводной лодки U-355 (командир капитан-лейтенант Г. Лабом). Этот опыт широко использовался в операциях подобного рода. По крайней мере треть будущих зимовщиков уже имела полярный опыт в предшествующих предприятиях подобного рода. Помимо начальника (Кноспель) теперь в зимовочный состав также включался военный руководитель на случай вооруженного столкновения с силами союзников, а также два охотника, чтобы обеспечивать зимовщиков продовольствием при потере запасов. Зимовка проходила в сложных условиях из-за неудачной конструкции сборно-разборных домов и при недостатке топлива. Обычным порядком были созданы запасные склады. В эфир станция вышла только в декабре, когда замерз Лифде-фиорд. Обычно выполнялось четыре срока метеонаблюдений и сеансов радиосвязи. Англичане и норвежцы слушали в эфире работу этой станции, но воспрепятствовать ей реально не могли. До лета 1944 года было выполнено 200 запусков радиозондов, помимо промера со льда и других наблюдений. В апреле была организована выносная станция, которая дала дополнительный материал но нескольким направлениям Зимовщики были вывезены подводной лодкой, за исключением Кноспеля, погибшего при разминировании.
«СВАРТИЗЕН». Командование люфтваффе интересовали больше районы, ближе расположенные к путям конвоев, в частности, остров Надежды на юго-восточной периферии архипелага Шпицберген. После неудач с установкой автоматических метеостанций на острове Медвежий и вблизи Белушьей губы на острове Междушарский (Новая Земля) было решено создать здесь метеостанцию обычного типа со штатным персоналом Этим планам мешало отсутствие хижин в подходящих местах на побережье этого острова, поскольку доставить жилую постройку силами авиации было невозможно. Хольцапфель и Шютце предложили использовать грузовой планер с утепленной кабиной, в которой персонал станции мог бы зимовать, причем один из зимовщиков должен был бы выступать в качестве пилота при посадке. Остальное необходимое оборудование и часть персонала планировалось выбрасывать с парашютами. Летом 1943 года для выполнения этой задачи Шютце получил экспериментальную машину «Арадо-232», которая, однако, требовала доводки и вскоре погибла при испытаниях в Банаке. В конечном итоге для зимовочного персонала было решено использовать старую охотничью хижину, куда подводная лодка доставила четырех человек во главе с медиком Эртлем и необходимый груз весом всего 8 тонн. В ней перезимовали остатки экипажа «Декабриста», которых немцы вывезли в фатерланд, откуда они вернулись после 1945 года на родину. В течении зимовки 1943 — 1944 годов каждые сутки проводился запуск радиозондов и пять раз — метеонаблюдения. Эвакуация станции также проводилась подводной лодкой.
«ХАУДЕГЕН». Таким образом, опасность выявления немецких метеостанций в Арктике с последующим уничтожением силами союзников заставляла немцев на Шпицбергене с каждым годом буквально забиваться дальше к северу. В навигацию 1944 года была создана очередная полярная станция в Рийп-фиорде во главе с Деге на Северо-Восточной Земле, ликвидированная норвежцами уже после капитуляции Германии в мае 1945 года.
Персонал сети немецких полярных станций нуждался в пополнении, хотя многие зимовщики неоднократно возвращались в Арктику. С октября 1942 года на основе полученного опыта Кноспель и Нуссер решили поставить подготовку немецких полярников на постоянную основу, для чего в предгорьях Альп были организованы специальные курсы, куда в качестве консультантов были направлены также пленные эскимосы, захваченные во время операции «Хольтцвауге», о которой ниже. Помимо строгого инструктажа курсанты получали знания в части одежды, специального снаряжения и питания. Организаторы курсов проводили строгий отбор будущих полярников на добровольной основе. С отбытием Кноспеля и Нуссера на очередную зимовку на Шпицберген новое руководство курсов допустило серьезную ошибку в подготовке будущих полярников, преждевременно посадив их на полярную диету из консервов и сухих овощей, вызвав тем самым у них предубеждение к полярным рационам. С ухудшением военной обстановки эти курсы в мае 1944 года были заменены десятидневными практическими занятиями, в основном по медицине и некоторым другим специальностям.
«ШАТЦГРЕБЕР». 1943 — 1944 годы. Единственная зимовочная немецкая метеостанция на советской территории в 1943 — 1944 годах была создана на Земле Александры на западе архипелага Земля Франца-Иосифа, которая нередко в нашей литературе фигурирует как некая военная база, что не соответствует действительности, прежде всего по назначению и количеству персонала — всего 10 человек во главе с В. Дреесом при военном руководителе лейтенанте Макусе. Работа этой станции происходила на расстоянии всего ста километров от нашей полярной станции в бухте Тихой (остров Гукера), однако в советской литературе нет указаний, что наши радисты, прослушивая эфир, подозревали о присутствии немцев по соседству.
В большой группе немецких зимовщиков только двое получили полярный опыт в предприятиях подобного рода на Шпицбергене. Отправка этой группы задерживалась в связи с гибелью имущества при бомбежках. Только в конце августа 1943 года траулер «Кединген» покинул Киль и перешел в Тромсе, чтобы продолжить рейс к Земле Франца-Иосифа в сопровождении подводной лодки 11-387 (командир капитан-лейтенант Бюхлер). На пути к цели кромка дрейфующего льда была встречена только в 50 морских милях южнее Земли Александры, куда в залив Кембридж немцы пришли 8 сентября. Небольшое количество дрейфующего льда и айсбергов не препятствовало высадке и выгрузке, которые были закончены спустя неделю. Позже силами зимовщиков это имущество было перенесено к северному берегу перешейка, где приступили к сооружению станции из нескольких секций с использованием толя и войлока в двойных стенах. Выстроенная таким образом постройка позволяла разместить рабочие комнаты, камбуз, спальное помещение и радиорубку. С наступлением холодов выяснилось, что пластиковые окна подвержены короблению. Четырех тонн угля и плавника хватило, чтобы поддерживать удовлетворительную температуру. Из порожних ящиков был выстроен склад вплотную к жилью, а также помещение для запуска радиозондов.
Наблюдения на станции начались с середины октября, а передача в эфир — с ноября, когда при температуре —10-15 °С море окончательно замерзло, что исключало появление кораблей противника, С наступлением в феврале светлого времени было решено создать дополнительный аварийный склад на мысе Нимрод с двухнедельным запасом продовольствия и горючего, палатками, набором лекарств и рацией с дизель-генератором, помимо запаса одежды и спальных мешков. Кроме того, станция была закамуфлирована парашютной тканью. Для продолжения работы в двух полетах обер-лейтенант Штанке, используя радиопривод, доставил все необходимое, сбрасывая его на парашютах.
В мае жизнь на станции осложнилась заболеванием, поразившим большую часть персонала. Причиной стало мясо белого медведя, пораженного трихинилезом, которое зимовщики употребляли в виде сырого фарша вместо надоевших консервов и сухих овощей. Заболевание сопровождалось болями в пищевом тракте, высокой температурой и общей слабостью. То, что заболевание было связано с употреблением медвежатины, было ясно, поскольку единственным здоровым оставался метеоролог Герхард Гофман, избегавший употребления свежатины. По этим признакам заболевания консультанты из Норвежского Полярного института установили причину заболевания, выдав рекомендации в части лечения и необходимой диеты. К этому времени морской лед в прибрежной полосе взломало, так что самолет не мог использовать его для посадки, а подходящей взлетно-посадочной полосы на суше протяженностью в полторы километра для ФВ-200 также не было. С помощью взрывчатки удалось построить лишь половину из необходимого, и поэтому Штанке получил приказ сбросить врача с необходимыми лекарствами и инструментами на парашюте, В нарушение приказа этот пилот решил садиться на подготовленную короткую полосу, повредив при этом шасси, и теперь не мог взлететь сам. Спустя четверо суток очередной ФВ-200 сбросил запасные шасси. Поскольку взлетно-посадочную полосу к этому времени удлинили, Штанке, дождавшись встречного ветра, решил взлетать, чтобы не оставлять самолет, что ему удалось со всеми участниками зимовки, которых он благополучно доставил в Банак в Норвегии. Летом 1944 года в разгар сражений в Белоруссии и на севере Франции, решивших судьбу Третьего рейха, очередная подводная лодка, посетив район станции, вывезла часть документации и, видимо, какое-то оборудование. К удивлению советских полярников из «Арктикразведки», не знакомых с публикациями в иностранной прессе, остатки этой станции были обнаружены в 1952 году.
Вероятно, особенно драматические события в связи с деятельностью немецких военных метеорологов в освоении Арктики произошли на восточном побережье Гренландии, где нередко дело доходило до реальных боестолкновений.
«ХОЛЬЦАУГЕ». 1942 — 1943 годы. Со вступлением США во Вторую мировую войну какие-либо ограничения в военной деятельности немцев в Гренландии отпали. Наибольший интерес для них представляло малонаселенное и слабо освоенное восточное побережье, где пять датских метеостанций обеспечивали своими наблюдениями деятельность союзников в Северной Атлантике. Кроме того, в разных пунктах этого негостеприимного побережья жили промысловики-охотники. Таким образом, в перспективе следовало учитывать возможность нежелательных контактов с потенциальным противником, возможности которого были неясны, в отличии от американцев, наладивших патрулирование прибрежных вод своими кораблями береговой охраны с регулярным облетом побережья корабельными самолетами. Одновременно побережье патрулировалось местными охотниками на участке от залива Скоресби на юге до острова Иль-де-Франс на севере с главной базой в крохотном поселке Эскимонесс на острове Клаверинг, где систему патрулирования возглавлял датчанин Паульсен, срочно произведенный губернатором по такому случаю в капитаны. Воспрепятствовать замыслам немцев в этой части Арктики можно было только на основе взаимодействия местных эскимосов и датчан с американцами, которые представляли здесь реальную военную силу.
Летом 1942 года после рекогносцировки с воздуха участка восточного побережья между 72o и 76° с.ш. в этот район из Варнемюнде на Балтике 12 августа направился траулер «Заксен», на борту которого находилось 18 человек, под командой лейтенанта Г. Риттера, который в качестве охотника провел несколько лет на Шпицбергене и, таким образом, был опытным полярником, хорошо представлявшим условия жизни и деятельности вдали от цивилизованной Европы. С заходом в Тромсе это судно уже 26 августа достигло острова Шанон на 75° с.ш., где на следующий день немцы наблюдали дальний полет американского самолета с корабля береговой охраны «Нортланд», который их не заметил. Риттер принял решение зимовать в бухте Ганза, на острове Сэбина разделив персонал на две группы — береговую и корабельную.
На берегу была выстроена хижина на 8 человек, а выгрузку с судна было решено выполнить с образованием припая. Метеонаблюдения каждые три часа начались с конца августа, как и за приливами-отливами, затем дополненные шарпилотными, помимо регулярного радиозондирования. Вскоре на берегу была построена вторая хижина, а также создано несколько аварийных складов; постройки и судно для утепления обложили снежными блоками. Даже с наступлением полярной ночи в первой декаде ноября для поддержания спортивной формы немцы охотились на мускусных быков и песцов, предпринимая экскурсии в окрестностях. В феврале наступившего 1943 года экипаж перебрался в береговые постройки, куда с судна был проложен телефонный и силовой кабели.