Война в Арктике. 1941-1945
Шрифт:
«2 ноября. Скоро месяц после моего доклада-отчета в Ставке Верховного Главнокомандования. Результаты уже есть: нам на флот дано еще 100 самолетов: 60 истребителей и 40 двухмоторных машин. Один полк "бостонов" с Карельского фронта также будет подчинен нам. Кроме того, намечено прислать к нам же одну дивизию авиации дальнего действия» (Головко, с 191). В эти же дни на Северный флот поступило из США пять тральщиков AM и шесть больших охотников БО, которые самостоятельно добирались через Атлантику. Свидетельства подобного рода разбросаны в книге Головко неоднократно:
«9 ноября… Приятная новость: сверх ста самолетов получим еще 20 типа "аэрокобра" (Головко, с 193)… 10 ноября. Прибыла 36 авиадивизия…» (Головко, с 194) из дальних бомбардировщиков Ил-4. И наконец: «2 декабря. Конвои пошли. Сегодня в Кольский залив прибыла мурманская группа второго после восьмимесячного перерыва союзного конвоя: шесть транспортов, один танкер и восемь миноносцев. Беломорская группа конвоя — восемь транспортов — под охраной трех английских кораблей и наших эсминцев направилась в Архангельск (Головко, с 195)… 14 декабря.. А конвои с запада все идут. Позавчера
Хотя возобновление конвоев JW происходило на фоне успешного отражения нападения «Хиппера» на караван JW-51, последующей гибели линкора «Шарнхорст» и непрерывных воздушных ударов по «Тирпицу», первые же конвои JW показали, что общая ситуация на морских коммуникациях сохранялась напряженной. «Остался старый враг, с которым все сталкиваются в Заполярье — плохая погода, и первый конвой нового года JW-60A, состоящий из
20 судов, ощутил это на себе в полной мере. Конвой вышел из Лох-Ю 12 января и через три дня попал в сильнейший шторм, который разбросал суда по всему океану, тяжело повредив некоторые. Коммодор был вынужден приказать конвою зайти в исландский порт Акурейри, чтобы исправить повреждения и проверить палубные грузы.
После ремонта выяснилось, что пять судов все-таки не могут продолжать поход, но остальные 15 двинулись дальше
21 января. Хотя эскорт состоял из 11 кораблей, чего было вполне достаточно, немцы по совету своего исландского агента развернули подводные лодки возле острова Медвежий, чтобы дождаться конвоя… В результате три транспорта были потоплены, а эсминец "Обдьюрейт" был поврежден торпедой. Тем временем в путь двинулся следующий конвой» (Скофилд. с 209 — 210). Таким образом, казалось бы, на северных морских коммуникациях ничего не изменилось. Понадобилось время, чтобы эти изменения проявились в полной мере.
В первую очередь эти изменения касались оборонительных сил эскорта. Вступление в охранение конвоя JW-57 авианосца «Чейсер» обошлось немцам гибелью трех подводных лодок. При этом количество транспортов в конвоях возросло настолько (в JW-58 до 50), что вскоре понадобилось конвои разделять на две отдельные группы, отправлявшиеся из союзных портов с разрывом в несколько дней, одновременно наращивая эскортные силы. Аналогичным образом развивалась ситуация и в обратных конвоях из России на запад, когда в конвое RA-57 «с точки зрения противника потеря 4 подводных лодок в обмен на 1 транспорт и 1 эсминец была совершенно неудовлетворительным результатом» (Скофильд, с 212), наглядно продемонстрировав начала конца в успехах подводной войны для немцев, по У. Черчиллю. Эти неудачи обрушились на немцев на фоне применения ими новейшей техники — самонаводящихся акустических торпед «Цаункениг» с сентября 1943 года и приспособления для работы дизеля под водой на подлодках «шнорхель», что позволяло скрываться от радиолокаторов союзников. Отметим, что с конвоем JW-58 в главную базу Северного флота перешел американский крейсер «Милуоки» в счет раздела трофейных кораблей итальянского флота, на котором предстояло поднять флаг советского ВМФ. Авианосная авиация союзников продолжала успешно уничтожать врага как на море, так и в воздухе и в последующих конвоях: только при проводке JW-58 было утоплено четыре подлодки, сбито три четырехмоторных «Кондора» ФВ-200, один пикировщик Ю-88 и гигантский гидросамолет БФ-138. Это избиение в море и в воздухе привело на завершающей стадии войны к значительному снижению потерь в караванах, когда в 1944—1945 годах немцам удалось потопить всего 13 транспортов и 9 кораблей эскорта. Помимо того, что указанный конвой доставил в наши порты 34 истребителя, 118 танков, 73 бронетранспортера, 102 трактора, 33 торпедных катера, помимо боеприпасов, радиоаппаратуры и т.д., с ним пришло 20 тыс. т оборудования для создания американских авиабаз под Полтавой, для «летающих крепостей», выполнявших челночные операции над Европой и т.д.
Особое место в этих конвоях занимает перегон кораблей из Англии на пополнение Северного флота, полученных нашей страной в счет раздела итальянского флота. Для этого сначала потребовалось перебросить в Англию экипажи линкора, восьми эсминцев и четырех подводных лодок общей численностью почти две с половиной тысячи человек под командой вице-адмирала Г.И. Левченко. Вместе с ними на Британские острова отправились также американские моряки с крейсера «Милуоки», выполнившие свою задачу по передаче корабля советскому экипажу в Полярном. Этот персонал направлялся на 43 транспортах конвоя RA-59, охранение которого включало крейсер, два авианосца, 16 эсминцев и четыре фрегата под общим командованием британского контр-адмирала Р. Мак-Григора. Согласно морским традициям, адмирал Левченко со своим штабом находился на авианосце «Фенсер», офицерский состав
На исходе первых суток перехода караван был обнаружен немецким воздушным разведчиком, а спустя еще сутки начались атаки немецких подлодок. По свидетельству молоденького курсанта Е.П. Алесандрова, находившегося на борту транспорта «Джон Би Леннон», вечером 30 апреля вблизи острова Медвежий «примерно в 20 часов слева по борту от "Джона Би Леннона" раздались два мощных взрыва. Выскочив из трюма на верхнюю палубу, мы увидали тонущий "Либерти", — на котором находился экипаж эсминца "Достойный" и часть команды подводников. Немецкие торпеды разорвали громадный "Либерти" на три части: носовая и средняя часть затонули в течении нескольких минут, а корма продолжала держаться на плаву. Другие корабли и суда продолжали, не снижая скорости, идти прежним курсом, как будто ничего не случилось. Наступившие сумерки и большие расстояния скрыли от нас финал этой трагедии… Конвой спокойно продолжал идти к берегам Великобритании. В тот же день радист "Джона Би Леннона" перехватил немецкую военную сводку о нападении на наш конвой. Кригсмарине уверяло, что потоплено восемь транспортов и пять эскортных кораблей». Спасатели подняли из воды 142 человека, а среди погибших оказались 43 моряка, включая 23-х из экипажа «Достойного».
На войне как на войне — гибель товарищей не оторвала оставшихся в живых от праздничных мероприятий в честь 1 мая. Помимо торжественных обедов в кают-компаниях наши организовали для экипажей союзников концерты художественной самодеятельности. Это не помешало «Свордфишам» с палуб авианосцев отправить на дно три подлодки противника U-277 (командир капитан-лейтенант Р. Любзен), U-959 (обер-лейтенант Ф. Вайц) и U-674 (обер-лейтенант X. Мус). По сравнении с конвоями PQ потери немцев неумолимо возрастали, а потери в союзных транспортах, наоборот, снижались. Без дальнейших происшествий конвой в погожий солнечный день 7 мая достиг берегов Великобритании. «С приходом RA-59, — писал в докладе командующий Флотом Метрополии адмирал Б. Фрэзэр, — сезон конвоев был закрыт… В целом его следует считать успешным. Большое количество грузов дошло до России почти без потерь, а враг понес гораздо более значительные потери в попытках атаковать конвои» (Супрун, с. 262).
Однако для советских моряков, пришедших с последним конвоем в Англию, самое интересное только начиналось. Англичане считали, что на освоение новой техники у советских моряков уйдет не менее полугода «Наши английские партнеры, — пишет глава советской военной миссии в Великобритании адмирал Н.М. Харламов, — не учитывали, что советские моряки — люди высокой сознательности, что во время войны они служили на подобных кораблях, имеют боевой опыт. И я сказал:
— Двух-трех месяцев нам будет вполне достаточно» (Харламов, с 182). Так оно и получилось, тем более, что наибольшие претензии у советской стороны вызывали эсминцы американской постройки 1918 — 1919 годов, переданные англичанам еще в 1940 году, находившиеся на консервации, когда часть необходимой технической документации была утрачена. В зависимости от своего положения участники передачи отмечали как достоинства, так и недостатки передаваемых кораблей. Так, по Харламову, «внешний вид у эсминцев был не очень-то привлекательный. Носовая часть и мостик отнюдь не выражали стремительности, присущей атакующему и быстроходному кораблю. Палубы были в запущенном состоянии, борта, надстройки, торпедные аппараты во многих местах были покрыты ржавчиной. Особая примета этого типа — четыре высокие цилиндрические дымовые трубы. Его вооружение: одна 102-мм пушка, одна 76-мм и четыре автомата Эрликон. В средней части… трехтрубный торпедный аппарат. Кроме того, 24-ствольный противолодочный реактивный бомбомет… два бортовых бомбомета на корме и бомбосбрасыватели» (Харламов, с 184). Внимание начинающего моряка, специалиста по новейшей электронной аппаратуре Александрова привлекли современная радарная станция, новейший гидроакустический прибор «асдик» и реактивные 24-ствольные противолодочные бомбометы «хэджхог», о чем забыл в своих мемуарах заслуженный адмирал и по совместительству дипломат. Так как на эсминцах не оказалось запасных частей, английская сторона выделила в качестве компенсации девятый корабль того же типа. Советская сторона такой дар решила сохранить в качестве самостоятельной единицы, решив проблему ремонта подручными средствами. По такому случаю означенный корабль во время службы на Севере среди моряков именовался «Запчасти», помимо официального наименования.
Соответственно, уже 30 мая на линкоре «Ройял Соверен», переименованном в «Архангельск», и четырех подводных лодках были подняты флаги советского флота, а на эсминцах, также получивших русские названия, — только 16 июля. Немало времени заняло освоение новой техники, например, при передаче жидкого топлива на ходу, не практиковавшейся в нашем флоте, а также обучение личного состава обращению с новой техникой, включая разные типы радиолокаторов и средства противолодочной обороны.
По воспоминаниям Александрова, «для сдачи и приемки линкор был поделен на две части: по левому борту размещались наши моряки (приемная команда), а правому — английские, те, что передавали нам свой корабль. Служба на линкоре шла по английскому распорядку дня — размеренно и педантично. Несколько дней мы знакомились с радарными станциями, установленными на линкоре, а затем всех радиометристов отправили в школу "Радар" в Глазго, которая располагалась на окраине города в одном из старинных замков. На крышах здания школы были установлены многочисленные антенны всевозможных радарных станций, которыми так богата оказалась в ту пору Англия. Методика обучения была в совершенстве отработана, досконально продумана и рассчитана на самых тугодумных курсантов. Обучение сопровождалось показом технических кинофильмов, отработкой сложных узлов станций на разных макетах, практической работой операторами на реальной станции по натурным целям (например, но самолетам) и др.».