Война вечножителей
Шрифт:
– Ну, есть кое-что, что вы могли бы сделать в ответ, – признался мальчик.
– И что же? – спросила Дафна.
– Я надеялся, что Сабрина научит меня управлять ковром-самолетом. Мне это любопытно, но я не хотел мешать солдатам. Теперь же, когда они ушли, я был бы признателен за урок.
Кивнув, Сабрина посмотрела на свою марионетку.
– Для тебя что угодно. Ты не покрасил куклу в зеленый, так что ты мой друг навсегда. – И она послала Паку сердитый взгляд. Король Обманщиков расхохотался над ней и стал играть своей марионеткой, так что та наклонилась и ткнула девочку задом.
***
–
– Не знаю, – ответила Сабрина. – Бабушка говорила, что сотни, но сама не была уверена.
– Как думаешь, что за ними?
Сабрина пожала плечами.
– По большей части… неприятности.
– Наверняка потрясно иметь свои ключи, – предположил мальчик. – Должен признать, я слегка завидую теми свободе и ответственности, которые передали вам предки. Меня удерживали почти на каждом шагу. Что весьма удручало.
Сабрина рассмеялась.
– А ты говорлив, много слов знаешь.
Пиноккио покраснел.
– Научился некоторым то тут, то там.
Увидев, что смутила мальчика, Сабрина извинилась. Он явно хотел продолжить беседу, но был таким странным, что ей стало не по себе от него. Решив сосредоточиться на уроке, она постаралась избежать дальнейших разговоров. Пиноккио быстро учился. Быстро освоившись на ковре, он через несколько минут уже так свободно управлял им, что обогнал Сабрину. Вскоре она поняла, что больше ей нечему его учить. Видимо, почувствовав то же самое, он вернулся к своей гневной тираде.
– Быть таким молодым внешне так разочаровывающе, – продолжил мальчик. – Ты должна понять. Взрослые полагают, что раз ты выглядишь ребенком, то и интересы у тебя детские, или, что еще хуже, тебя надо защищать как ребенка. Отец запрещал мне учиться управлять ковром. Только после долгих уговоров он разрешил мне полетать с тобой.
– Ну, взрослые хороши в установке правил, но, думаю, они это делают, чтобы уберечь детей, – предположила Сабрина.
Пиноккио нахмурился.
– А я не совсем ребенок. Мне почти двести пятьдесят лет. По крайней мере, мозгу точно! И интересы у меня взрослые. У меня страсть к искусству и музыке, культуре и политике. Помимо этого дурацкого, детского тела во всем остальном я взрослый!
Словно почувствовав его гнев, ковер покачнулся и перевернулся, рухнув на землю, так что дети покатились по полу. Если не считать шишки на голове, Сабрина не пострадала. Пиноккио также выглядел невредимым.
– Ковер предпочитает спокойного водителя, – объяснила Сабрина.
Пиноккио снова вспыхнул.
– Прошу прощения.
– Иногда я тоже выхожу из себя, – пожала плечами Сабрина. – Не бери в голову.
Она пересекла коридор, чтобы подобрать ковер, скользнувший к одной из многих дверей. Она мало чем отличалась от парадной двери бабушкиного дома: красного цвета с вбитым в дерево камнем. На камне была высечена рука. Под ней на полу лежал тканый коврик с надписью «Добро пожаловать». Взяв коврик в руки, она посмотрела на медную табличку на двери, чтобы узнать, что внутри, однако, в отличие от остальных дверей в Чертоге, на этой ничего не было написано.
– Странно, – удивилась Сабрина.
– Что странного? – поинтересовался Пиноккио.
– Здесь не сказано, что в этой комнате, – Сабрина изучала дверь. – И нет замочной скважины.
Пиноккио заинтересованным не выглядел.
– Может, стоит вернуться в форт. Можем пойти пешком… или я слишком многого прошу?
Сабрина осторожно потерла шишку на голове.
– Ладно.
***
Стоило Сабрине шагнуть в реальный мир, как ее горло наполнилось дымом. Со всех сторон доносились болезненные крики раненых. В форт заносили носилки с десятками вечножителей. Солдаты вернулись.
– Что случилось? – спросила она, но солдаты были слишком заняты либо измотаны, чтобы объяснить. Они ринулись на нее, толкая спереди толпы, словно мячик для пинбола.
– Закройте ворота! – приказал Шарманьяк, стоило всем оказаться внутри. Охранники быстро захлопнули огромные створки и крепко заперли засовом размером с дерево. Принц приказал всем занять позиции вокруг крепостной стены на случай, если Рука преследовала их после битвы.
– Что случилось, Уильям? – спросила бабушка Рельда, как только до них добралась.
Шарманьяк нахмурился.
– Они знали, что мы придем. Они были готовы и сильно побили нас. Понятия не имею, сколько раненых или мертвых.
– Быть того не может! – воскликнула Дафна. – Как они узнали?
– Но это случилось, – заявил дядя Джейк с отвращением на лице. – Ноттингем и его головорезы набросились на нас, как только мы прибыли. Они словно поняли всю нашу стратегию и противостояли ей на каждом шагу. Если бы я не знал, то подумал бы, что Ноттингем помогал нам с планом.
– Думаете, что дебошир к тому же еще и шпион? – спросила Сабрина.
– Тише, девочка! – прошипел Шарманьяк.
К ним подбежала медсестра Килька.
– Мне не хватает рабочих рук, – пожаловалась она. – Из медсестер только я.
– Я помогу, – предложила бабушка. – Во время войны я работала в Красном Кресте. Я могу перевязать раны не хуже любого другого.
– Можете рассчитывать на нас, – заверила Вероника.
Остаток дня Сабрина с семьей бегали за лекарствами, помогали купать больных и делали все возможное, чтобы облегчить страдания вечножителей. Тяжелораненых было двадцать, и еще десятку нужно было наложить швы или шину на сломанную кость. Близкий друг Робина Гуда, Уилл Скарлет, сильно пострадал. У Мальчика в Синей футболке было сломано два ребра. К несчастью, несколько вечножителей погибли, пока бедная медсестра Килька пыталась их спасти, включая фрау Пфефферкухенхаус. Пряничную ведьму ударили по голове, и она упала в реку, ее состояние было слишком худым даже для умений медсестры Кильки.
С плачем медсестра проклинала Мастера и Алую Руку.
– Я не квалифицированный врач, – причитала она. – Многого я не сделаю.
Никто ее не винил. Они и так были благодарны ей за сделанное, и в конце концов ей удалось спасти шестнадцать человек.
Изнуренные, Сабрина с семьей, спотыкаясь, вернулись в Чертог Чудес. Там они обнаружили около ста пятидесяти солдат, избитых и напуганных. Шарманьяк, мисс Снежка, мистер Семерка и мистер Канис смотрели на них, как пастухи за стадом.